В 1620 году была учреждена Сибирская и Тобольская епархия – самая большая по площади и самая маленькая по числу храмов. Центром епархии определили Тобольск. Поскольку Сибирь заселялась в немалой степени выходцами с Русского Севера, епископом назначили новгородца – бывшего архимандрита Хутынского монастыря Киприана (Старорусенникова).
Первым же впечатлением владыка уловил суть сибирского нестроения: «По городам попы воры и бражники, да и быть им нелзе, толко быть им по велекой нужды, что переменить нечем». Среди паствы и среди пастырей царили невежество, насилие, корыстолюбие, пьянство и разврат. Киприан сразу переменил игуменов во всех обителях, но этого, конечно, было мало.
Народ погряз в бесчестии. Сибиряки молились как попало, перезабыв священные тексты, и не соблюдали постов. Торжествовало право сильного. Вольные люди на вольном промысле – в основном мужики – пили как черти. Души запутались в диких предрассудках. Инородцы почитали своих шаманов, и русские по их примеру тоже скатывались в бытовое язычество: охотники опасались леших, рыбаки – водяных, крестьяне береглись от Коровьей Смерти, и даже воеводы приплачивали колдунам; на всякое дело имелись приметы и заклятья; слободы с округами кишмя кишели домовыми, анчутками, икотками, овинниками, шиликунами, трясавицами, оборотнями, игошами, кощеями и шишигами. И попы в суеверии не отставали от народа.
Причина была в том, что священники и сами жили как простой народ. Духовенству назначали денежное содержание – «ругу», но обычно выплаты быстро прекращались, и воеводы просто отмеряли священникам земельные наделы. Попы превращались в землепашцев, и быт брал верх над бытием.
Деятельность архиереев в первую очередь была направлена на причт, а не на прихожан. Надо было обеспечить попов средствами к существованию, а для этого надо было заставить воевод помогать Церкви, но не вмешиваться в её дела. Надо было облагородить духовенство, и каждый новый архиерей вёз с собой в Сибирь новых священников и монахов-книжников.
ПАВЛИНСКУЮ БАШНЮ СТРОИЛ МАСТЕР ГЕРАСИМ ШАРЫПИН. ИЗНАЧАЛЬНО ЭТА БАШНЯ БЫЛА «РЯДОВАЯ», А НЕ УГЛОВАЯ. ПО ЛЕГЕНДЕ, ЕЁ НАЗВАЛИ ПАВЛИНСКОЙ НЕ ИЗ-ЗА МИТРОПОЛИТА ПАВЛА, А ИЗ-ЗА ФЛЮГЕРА В ВИДЕ ПАВЛИНА. ВИДИМО, БАШНЯ ПРЕЖДЕ БЫЛА ГОРАЗДО ВЫШЕ, ЧЕМ СЕЙЧАС, С РАСШИРЕНИЕМ СТВОЛА, С БОЙНИЦАМИ И МАШИКУЛЯМИ, – НО ВЕРХНЮЮ ЧАСТЬ РАЗОБРАЛИ, ЧТОБЫ УМЕНЬШИТЬ ДАВЛЕНИЕ НА НЕПРОЧНЫЙ ГРУНТ, ПОТОМУ ЧТО СОСЕДНЯЯ С ПАВЛИНСКОЙ УГЛОВАЯ ГРАНОВИТАЯ БАШНЯ ОТ ТЯЖЕСТИ СПОЛЗЛА С ОБРЫВА
Некоторые архиереи пасовали перед масштабом проблем. Например, епископ Нектарий уже через два года после прибытия в Сибирь начал молить о переводе обратно в Россию. Некоторые архиереи, не сгибая выи, боролись с обстоятельствами. Например, архиепископ Симеон спорил с воеводой и ездил в Москву «за правдой»; за несговорчивость его даже на год отстраняли от служения. Некоторые архиереи обретали себя в дерзновенных затеях. Например, митрополит Павел взялся отстроить в камне Софийский двор – резиденцию иерархов. А некоторые архиереи в бесконтрольности Сибири поддавались соблазну. Например, архиепископ Герасим прославился своим жестокосердием и стяжательством, извлекая из своего положения всяческие выгоды для многочисленных родственников. Но каждый владыка оставил после себя что-нибудь важное и доброе: храм, монастырь, богадельню, крестный ход или освидетельствованную чудотворную икону.
Павлинская башня Тобольского кремля
Однако в течение всего XVII столетия Церковь в Сибири практически не занималась обращением инородцев в православие – одним из самых важных своих дел. Российская власть не могла покуситься на язычество «сибирцев», так как новокрещены переходили в разряд крестьян и меняли образ жизни, то есть выводились из промысловой деятельности, а пушнина была нужна государству позарез. У Церкви же не хватало денег на строительство храмов в стойбищах инородцев, а без храмов и постоянного надзора священников инородцы отпадали обратно в идолопоклонство. Поэтому Россия в Сибири вела себя веротерпимо: насильственное крещение было строго запрещено, а к обрядам инородцев относились с пониманием. Разорение капищ или могил считалось преступлением (святотатство порождало бунты), а клятвы инородцев по их обычаям приравнивались к клятвам на Священном Писании.
Крестили в основном невольников. Или же инородцы крестились сами по причине какой-нибудь выгоды: чтобы поступить на русскую службу, получить подарки или на время освободиться от выплаты ясака. Государство и Церковь привлекали инородцев к крещению прагматическими мотивами. Например, получить (купить или унаследовать) промысловое угодье от крещёного имел право только крещёный. Особенно инородцев воодушевляло то, что новокрещенам прощали все былые преступления, даже убийства. Но власть следила за новокрещенами, чтобы те жили по христианским правилам, и за отступничество следовало жестокое наказание.
В 1701 ГОДУ ТОБОЛЬСКИМ МИТРОПОЛИТОМ СТАЛ МАЛОРОССИЙСКИЙ УЧЁНЫЙ ДАНИИЛ ТУПТАЛО, В МОНАШЕСТВЕ – ДИМИТРИЙ. В ТО ВРЕМЯ ОН ПИСАЛ «ЧЕТЬИ-МИНЕИ» – СВОД ЖИТИЙ СВЯТЫХ. СЛАБЫЙ ЗДОРОВЬЕМ, ДИМИТРИЙ НЕ СМОГ ПОЕХАТЬ В СУРОВЫЙ ТОБОЛЬСК. В 1702 ГОДУ ЕГО ПЕРЕВЕЛИ В РОСТОВСКИЕ МИТРОПОЛИТЫ. УМЕР ДИМИТРИЙ В 1709 ГОДУ. ПОСЛЕ ЕВАНГЕЛИЙ «ЧЕТЬИ-МИНЕИ» СТАЛИ ВТОРОЙ ПО РАСПРОСТРАНЁННОСТИ КНИГОЙ РОССИИ. В 1757 ГОДУ ДИМИТРИЙ БЫЛ КАНОНИЗИРОВАН. В 1760 ГОДУ В ЧЕСТЬ НОВОГО СВЯТОГО БЫЛА НАЗВАНА КРЕПОСТЬ – НЫНЕШНИЙ ГОРОД РОСТОВ-НА-ДОНУ
Во второй половине XVII века успех Церкви стал уже очевиден. Во всех городах и острогах поднялись храмы. Монастырями обзавелись не только Верхотурье, Туринск, Тюмень и Тобольск, но и дальние города – Берёзов, Енисейск, Туруханск, Красноярск, Иркутск, Якутск, Кузнецк и Селенгинск. Сложились «священнические династии»: сыновья продолжали служение попов-отцов, и нехватка духовенства ощущалась не так остро, как прежде. Воеводы научились уважать волю архиереев.
Памятник Димитрию Ростовскому в Ростове
В 1667 году Сибирская епархия была преобразована в митрополию. Её разделили на три разряда: Верхотурский, Тобольский и Енисейский; разрядами управляли настоятели самых крупных монастырей. В 1678 году разряды разделили на десятины, в каждой было примерно по десятку храмов. Хозяйственной жизнью десятин управляли десятильники, назначенные из числа «софийских детей боярских» – купцов и служилых людей «в отставке», которые нанимались в работы при Архиерейском доме. Они собирали подати для митрополита и вершили церковный суд. С десятильниками оказался связан последний церковный конфликт XVII века.
В феврале 1693 года в Тобольск прибыл новый митрополит Игнатий (Римский-Корсаков). Он принадлежал к знатному боярскому роду, был сторонником «московской старины» и охотно пророчил «самодержавство» правительницы Софьи. За это и поплатился. Когда Пётр пришёл к власти, Игнатий, архимандрит Новоспасского монастыря, отправился в Сибирь. Он оказался первым владыкой, для которого Сибирь стала почётной ссылкой.
Игнатий был по-боярски спесив, гневлив и нетерпим. Образованный человек, он устроил в древлехранилище Архиерейского дома библиотеку, но в митрополии учинил настоящий произвол. Его десятильники обложили свои приходы данью. Они избивали недовольных, отнимали земли (особенно у татар), а сами пили и блудили. Власти попробовали унять опричников, и тогда Игнатий отлучил от церкви тобольских воевод Нарышкиных и дьяков Приказной избы. В Москву полетели ябеды и челобитные. Патриарх Адриан наказал лиходеев владыки Игнатия и отменил всех десятильников. Используя ситуацию, дьяк Андрей Виниус, глава Сибирского приказа, вообще снял всё сибирское духовенство с государева жалованья.
В 1699 году Игнатия вызвали в Москву, и там с ним что-то случилось. Он вдруг обрушился с обличениями на всё собрание высшего духовенства и даже на патриарха: проклинал иереев за потакание царю, который подчиняет церковь государству. Игнатия заключили в Симонов монастырь. Через год он умер. Ему было 62 года. По официальной версии, он сошёл с ума, а в народе верили, что его заморили голодом по приказу Петра. Ремезов написал о нём: «И поехал к Москве, и тамо за слова замучен, аки Филип митрополит».
Пётр сам взялся за выбор сибирских митрополитов. По настоянию государя в 1701 году на Сибирскую кафедру назначили новгород-северского архимандрита Димитрия (Даниила Туптало). Ему было всего 50 лет, и он был учёный-книжник. Он работал над «Четьи-Минеями» – огромным сводом житий православных святых. Однако Димитрий разболелся и почти год жил в Чудовом монастыре в Москве. В 1702 году Пётр сжалился и перевёл Димитрия в более благоприятный климат – в Ростов. А в Тобольск отправил митрополита Филофея (Лещинского). Конечно, Пётр не знал, что с Димитрия начался ряд сибирских митрополитов, которые все станут святыми.
Всё безответноДеятельность Юрия Крижанича
Хорватский учёный Юрий Крижанич безответно любил всё русское. Он мечтал уехать в Россию, чтобы стать воспитателем царских детей, монаршим библиотекарем и наставником государя в деле объединения всех славян при главенстве русского народа. Но в Москве хорвата не поняли и ни за что ни про что упекли в сибирскую ссылку. Изгнанник Крижанич составил первую русскую грамматику, предложил выкинуть из письма лишние яти и, как это ни странно в его положении, придумал слово «чужебесие», которое означало опасную для России болезнь: чрезмерное преклонение перед иностранцами.
Юрий Крижанич родился в 1618 году в Хорватии в местечке Обрух в бедной семье. Учился в семинарии в Загребе, потом в Римском коллегиуме, где готовили католических миссионеров. Крижанич освоил венгерский, турецкий, немецкий, итальянский и русский языки и латынь; в 1642 году ему присвоили учёную степень. Его направили служить в Загребскую епархию, но по убеждениям он был униатом – сторонником объединения католической и православной церквей, – и мечтал продвигать свои идеи в России.
В 1647 году влюблённый в Россию католический миссионер-полиглот в составе польского посольства побывал в Смоленске. Второй раз Крижанич прорвался в Россию уже в 1659 году. Он работал переводчиком Посольского приказа, занимался русской грамматикой и участвовал в разных комиссиях патриарха Никона. В конце концов своей активностью учёный хорват вызвал подозрения. В 1661 году его арестовали и сразу отправили в ссылку. Никто не смог объяснить грамотею его вину. Официальным поводом было то, что иноземец на Рождество повеселился по-русски: напился, плясал с ряжеными, «возносил хулу на государя» и творил некие «сатанинские блудодеяния».