Й СОХРАНИЛИСЬ ДВЕ «ТРИУМФАЛЬНЫЕ АРКИ»: ТАРСКИЕ ВОРОТА В ОМСКЕ И ЯМЫШЕВСКИЕ ВОРОТА В СЕМИПАЛАТИНСКЕ
Переговоры прошли с поразительным успехом: ведь нелепая война не была нужна ни Джунгарии, ни России. Майор и тайша заверили друг друга в мирных намерениях и нежелании притеснять; Галдан вручил Лихареву подарки, пообещал отпустить пленных, взятых в схватках на Ямыш-озере, и убедил, что золото Яркенда – миф. Майор отправился в Тобольск с чистой совестью, а по пути основал на Иртыше Усть-Каменогорскую крепость.
18 января 1721 года Пётр издал указ о мире с Джунгарией. Джунгарская проблема развеялась навсегда. А джунгары продолжали ожесточённую войну с ненавистным Китаем. В 1722 году скончался подобный солнцу император Сюань-Е (Канси), а в 1727 году – могущественный контайша Цэван-Рабдан. Владыкой Джунгарии стал Галдан-Цэрэн. Он не отступился от дела отца.
Ямышевские ворота в Семипалатинске
В 1737 году Галдан-Цэрэн отвоюет у Китая часть территории, но победа будет недолгой. Империя Цин соберётся с силами; в середине XVIII века она разгромит войско джунгар и оккупирует всю Джунгарию. Последний лидер ханства, нойон Амурсана, будет разбит и в 1757 году попросит убежище в Тобольске. Русские примут его, но Амурсана почти сразу умрёт от оспы. А мстительные китайцы устроят в покорённой стране геноцид и вырежут полмиллиона джунгар – почти всех. Джунгария исчезнет с лица земли.
Об этом далёком и яростном государстве Европа будет знать лишь благодаря двум пленным шведам – юнкеру Юхану Ренату и «солдатской жене» Бригитте Цимс (Шерценфельдт). Юхан и Бригитта были в караване, который направлялся из Тобольска в крепость Бухгольца; они попали в плен к джунгарам; их отправили к Цэван-Рабдану в город Кульджу на границе казахских степей. Ренат оказался полезен степнякам тем, что умел отливать пушки, а Бригитта стала швеёй в гареме Цэван-Рабдана. Она не раз ездила в Яркенд за покупками для наложниц – и стала единственным участником похода Бухгольца, кто добрался до Яркенда. В Кульдже Бригитта сошлась с Ренатом, который однажды смастерил для неё ткацкий станок.
Юхан и Бригитта проведут в плену восемнадцать лет. В 1733 году Галдан-Цэрэн отпустит шведов домой, и даже даст им денег на дорогу и двадцать рабов-калмыков. Бригитта и Юхан уедут в Москву и повенчаются, а потом сбегут от русских властей в Стокгольм. Бригитта напишет мемуары о своей жизни у джунгар, а Юхан начертит карту Джунгарии – первую в Европе карту неведомой Центральной Азии. Бригитта умрёт в 1736 году, а Юхан – в 1744-м. Три последних служанки-калмычки будут при нём до конца жизни.
Воистину, неисповедимы пути людей, народов и государств.
Универсальный солдатДеятельность Филиппа Страленберга
Самый известный каролин – капитан Филипп Юхан Табберт – родился в мундире и всю жизнь считал себя солдатом. Он храбро сражался за короля Карла XII и хотел остаться в истории героем и воином, но судьба вписала его в другой контекст. Мир запомнил не бравого вояку Табберта, а дерзкого учёного Страленберга. За отвагу на поле боя король в 1707 году пожаловал Табберта дворянством и фамилией фон Страленберг, но вот славой эту фамилию наградили уже учёные за смелость в научных гипотезах.
В 18 лет Табберт вступил в шведскую армию. Он изучал воинские науки и строил укрепления. В походах и битвах Северной войны Табберт дослужился до капитана. В 1709 году он сражался под Полтавой и попал в плен у Переволочны. Он прошёл по Москве в колонне «позорного парада», потом был отправлен в Вятку, потом – на Алапаевский завод, а оттуда – в Сибирь. В Тобольск он прибыл осенью 1711 года. Ему исполнилось 35 лет.
Страленберг оказался необыкновенно деятельным и любознательным человеком. Он совал свой нос везде и во всё. Ещё в Вятке его хватала стража, когда он устроил себе обзорную экскурсию по городу и по реке Вятке на плоту. А в Тобольске он помогал Курту фон Вреху: например, в 1715 году на восьми плотах привёз разобранный дом для будущей школы.
Рисунок писаного камня на реке Вишере
Страленберг думал: если судьба занесла его в Сибирь, то нужно узнать как можно больше об этой труднодоступной стране, чтобы дома, в Европе, извлечь прибыль из своих уникальных познаний. Он выучил русский язык и принялся исследовать географию Сибири, которая в то время была толком неведома даже русским. А Европа судила о ней по карте амстердамского бургомистра Николая Витзена; карта прилагалась к его книге «Северная и Восточная Татария» (1692 года издания). Сам Витзен бывал только в Москве. А Страленберг в Сибири понял, что труды бургомистра далеки от истины. Например, про Тобольск Витзен писал, что здесь 10 000 домов и крепость с четырьмя башнями, а вокруг города – поля диких тюльпанов.
РИСУНКИ ПИСАНОГО КАМНЯ ИЗДАВНА БЫЛИ ИЗВЕСТНЫ МЕСТНЫМ ЖИТЕЛЯМ, НО СТРАЛЕНБЕРГ ОКАЗАЛСЯ ПЕРВЫМ УЧЁНЫМ, КОТОРЫЙ СКОПИРОВАЛ ИХ, ПУСТЬ И НЕТОЧНО, И ОПУБЛИКОВАЛ В КНИГЕ. РИСУНКИ СДЕЛАНЫ КРАСНОЙ ОХРОЙ. ИХ ОКОЛО ДВУХ СОТЕН. НА СКАЛЕ ИЗОБРАЖЕНЫ ЧЕЛОВЕЧКИ, ЛИЧИНЫ, ЛОСИ И ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ЗНАКИ. УВИДЕТЬ ИХ МОЖНО ТОЛЬКО С РЕКИ. РИСУНКИ СДЕЛАНЫ В РАЗНЫЕ ЭПОХИ – ОТ ЭНЕОЛИТА ДО РАННЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА
Страленберг начал расспрашивать стариков о путешествиях по северу. Его поразило, что у жителей Туруханска есть немецкие ружья, шпаги и алебарды с кораблей, погибших в Тазовской губе. Разумеется, Страленберг познакомился с Ремезовым и его трудами. У бухарцев неугомонный швед купил рукопись XVII века «Генеалогическое древо камней» – историческое сочинение хивинского хана Абулгази. В конце концов, Страленберг искренне заключил: «Европейцы знают о Сибири не больше, чем остяки о Германии».
Он решил, что главным его делом в Тобольске будет карта всей Сибири с рисунками и комментариями. Два года Страленберг собирал материалы и чертил. Ему помогали рейтар Петер Шёнстрём и лейтенант Юхан Матерн. В 1715 году их труд был завершён, однако в доме случился пожар, и в суматохе карту украли вместе с сундуком, где она лежала. Но Страленберг прежде всего был солдатом и не отступал без боя. Он снова сел за работу и к 1717 году вычертил новую карту – на всякий случай уже в двух экземплярах.
Он планировал переслать её в Москву фельдмаршалу Реншельду, чтобы тот переправил карту в Европу, добился публикации и гонорара в 200 риксдалеров. Но про этот замысел узнал губернатор Гагарин и конфисковал карту, из милости заплатив автору какие-то копейки. Гагарин предъявил карту Петру, а государь запретил военнопленным заниматься подобными делами. И это понятно: то, что для учёного – открытие, для военного – шпионаж. Однако у Страленберга остался второй экземпляр, и хитрый швед сумел передать его в Фельдт-комиссариат барону Цедергельму. Цедергельм хранил карту до конца войны. В итоге многострадальный труд был издан в 1725 году в Нюрнберге – уже после возвращения Страленберга в Швецию.
В 1720 году в Тобольске побывал Василий Татищев, первый русский историк, и Страленберг крепко сдружился с ним. В том же году Страленберг отправился вглубь Сибири с научной экспедицией доктора Мессершмидта. В Красноярске его застало известие о долгожданном мире между Россией и Швецией. Пленных отпускали домой. И Страленберг покинул Сибирь.
Он провёл в плену двенадцать лет. О нём узнал даже русский царь – и предложил шведу руководить всеми землемерными работами России. Страленберг отказался: он хотел домой. Он уехал в Швецию и вернулся в армию. Он служил ещё долго, получил звание подполковника и в 1740 году стал комендантом маленькой крепости Карлсгам на острове, прикрывающем порт.
Но в свободное от воинских забот время он писал книгу о России. Книга называлась «Северная и восточная часть Европы и Азии». В Швеции к Страленбергу снова приезжал Татищев; он перевёл рукопись Страленберга на русский язык и снабдил комментариями. Книга вышла в Стокгольме в 1730 году, а в России её издали только в 1797 году – ровно через полвека после смерти Страленберга. Вот так получилось, что подполковник давно умер, а исследователь Сибири Страленберг продолжал жить.
Бунтующие в саванахСибирские раскольники при Петре I
Почти семьдесят лет Россия терпела убытки из-за гражданской войны между никонианами и раскольниками. Государственная казна теряла сотни тысяч налогоплательщиков. Старообрядцы прятались по тайным скитам, бежали кто за границу, а кто и вовсе в рай через огненные ворота «гарей». Приходилось тратиться на стрельцов, которые рыскали по лесам и болотам в поисках непокорных. А война со шведами затягивалась, и казну для неё выгребли подчистую. Практичный и не очень богобоязненный Пётр решил обратить раскольничью строптивость на пользу государственному карману. Он повелел: «Переписать всех раскольников мужского и женского пола, где бы они ни проживали, и обложить их двойной податью».
Налог на веру означал легализацию раскола. Теперь раскольники могли жить открыто. Тех, кто записал себя в раскол, стали называть «двоеданами». Царские переписчики поехали считать таковых по головам, но почти никого не нашли. Важное политическое решение на деле оказалось невыполнимым. Двойной налог был плохой альтернативой самоубийству за веру, потому что предполагал ту же смерть, только медленную и мучительную, – от голода. В «налоговой декларации» крестьянина в 1722 году и так значилось уже 25 пунктов: «окладных стрелецких тридцать алтын, слободских драгунских десять алтын, ямских пять копеек, попоротных восемь алтын две деньги, седельных и узденных четыре алтына з деньгою, рекрутных два алтына, подводных три алтына две деньги…» и так далее.
Тех, кто укрывался от переписи, ловили, взыскивали налог за всё время просрочки и потом ссылали куда-нибудь в работы. Народ роптал. Среди раскольников пошли слухи, что царя Петра уже нет в живых, а империей правит «подменный швед». С 1721 года по Сибири покатилась новая волна самосожжений. «Гари» задымили после того, как на Ишиме близ Абацкой слободы, спасаясь от переписи, сожглась Ировская деревня.