Еще меньше ядерные удары повлияли на технику. Буквально все танки и почти вся артиллерия получили достаточно незначительные повреждения и вполне могли использоваться в дальнейшей обороне. В итоге попытки американцев атаковать немецкие позиции сразу после атомных ударов, успеха практически не принесли, а вместо этого обернулись большим репутационным поражением.
Ядерные бомбардировки, призванные сделать союзников по «свободному миру» более сговорчивыми, неожиданно возымели обратный эффект. Сначала в СССР, потом в странах, где было сильно влияние Москвы, а потом даже и в нейтральных государствах поднялся вал газетных публикаций о бесчеловечности использования ядерного оружия против мирного населения. И лучшей тут иллюстрацией служила именно кардинальная разница в эффективности этого оружия при использовании по военным и мирным целям. Параллели с химическим оружием, которое так же с распространением противогазов и прочих средств индивидуальной защиты стало считаться средством малополезным для использования на фронте — при том, что химическое оружие было запрещено уже почти полвека — были очевидны.
В будущем же, пострадавшие от собственного атомного оружия американские морпехи, надышавшиеся той же облученной пылью, что и их немецкие визави, организовали общественный союз и еще много-много лет кошмарили правительство, выбивая для себя всяческие льготы и компенсации. Впрочем, это уже немного другая история.
Из-за вышеописанных событий начало работы конференции пришлось сдвинуть на два дня с 8-го сентября на 10-ое, поскольку англичане, видевшие в такое ядерной демонстрации намек в первую очередь себе, чуть было — ну и на фоне общих ухудшившихся за прошлый год отношений с Вашингтоном — вовсе не уехали из США. Только доведенное по неофициальным каналам мнение о возможной остановке ленд-лиза в случае чрезмерной самостоятельности Лондона вынудила английскую делегацию остаться.
Сама конференция тоже прошла не настолько гладко как хотелось бы ребятам из Вашингтона. Во-первых, англичане все же смогли собрать всю волю в кулак и встали в жесткую оппозицию к бывшей колонии. Объяснялось это достаточно просто: в Лондоне к этому времени уже окончательно лишись всех иллюзий насчет возможности сохранения Британской Империи в том виде, в котором она существовала до войны. Было очевидно, что ни Индию с Юго-Восточной Азией, ни Африку удержать уже не получится, и главной задачей, которую Черчилль видел теперь перед собой, было сохранение того, что еще теоретически можно сохранить. И в такой ситуации попадание в финансовую зависимость от Вашингтона означало бы окончательное скатывание в разряд второстепенных государств.
Если же посмотреть на экономические расклады, то при всей кажущейся безусловной доминации США, на самом деле ситуация вырисовывалась не столь однозначной. Если посмотреть на динамику роста ВВП наиболее развитых стран Земли, то выходила интересная таблица.
Страны______1938____1939____1940____1941____1942____1943____1944____1945____1946.
США________800_____869_____943_____1094____1181____1272____1369____1378____1371.
СССР________359_____366_____417_____478_____545_____620_____581_____490_____591.
ВБ__________ 284_____287_____316_____344_____353_____361_____346_____290_____311.
Франция_____186_____199_____171_____159_____92______38______46______52______65.
Германия____ 351_____384_____397_____422_____457_____526_____547_____532_____473.
Италия______ 141_____151_____157_____161_____159_____153_____150_____148_____149.
Япония______169_____184_____192_____196_____198_____201_____192_____187______141.
(Под Францией тут имеется ввиду та часть, которая осталась под контролем правительства в Дакаре;
В состав ВВП Германии включены показатели оккупированных территорий, без формально независимых стран;
Очевидно, что подсчет ВВП закрытых экономик СССР и Германии был весьма условным. При том, что в отличии от США в этих странах практически отсутствовали финансовые рынки и соответственно вклад в общий ВВП от их работы. Поэтому один условный доллар ВВП СССР был по своему реальному наполнению несколько более весомым нежели тот же доллар ВВП США.)
СССР за несколько «жирных» предвоенных — а также военных, до начала своего непосредственно участия в большом конфликте — лет успел очень хорошо вырасти, став, по сути, с отрывом первой экономикой Европы. Если добавить сюда еще и потенциальное поглощение Германии, Венгрии, Польши, Чехословакии и возможно даже Западной Европы и тот факт, что экономика США уже уперлась в потолок и второй год не показывала никакого роста, вырисовывалась вполне очевидная перспектива появления у Вашингтона полноценного конкурента в лице Москвы. И именно на этом факте и на том, что без остатков Британской империи США будет тяжело установить свою мировую гегемонию, британская делегация и попыталась сыграть собственную партию.
В ответ на предложение США перейти в международных расчетах исключительно на привязанный к золоту доллар, — а золотые запасы стран участниц перевезти на хранение в Америку — Джон Мейнард Кейнс возглавлявшей делегацию Великобритании высказал предложение о создании независимой «синтетической» валюты, эмиссией которой бы занимался созданный при участии всех заинтересованных сторон международный банк. Причем доли участия в этом самом банке должны были быть распределены так, чтобы США не имели в нем больше 50 %.
Очевидно, что такое предложение американцам понравиться просто не могло, и после двух недель дебатов оно большинством голосов — не зря же на конференции было столько американских заднескамеечников — было отвергнуто.
В итоге публикация финального меморандума ознаменовалось натуральным скандалом, когда Британцы вместе со своими сателлитами присоединятся к подписантам просто отказались. К отказникам присоединились не только делегации зависимых от Лондона территорий, но и тех стран чьи правительства временно квартировали в столице Великобритании. Сложно сказать, что именно переломило тут спину верблюду. Возможно понимание того, что создание новой финансовой системы неминуемо приведет к усыханию империи до одного острова, или предпринятая американским флотом попытка высадить десант на севере Красного моря для взятия под контроль Суэцкого канала. Янки, со всей очевидностью осознавая высокую вероятность того, что они не успеют к разделу европейского пирога, торопились добрать в других местах, и то, что эти территории раньше принадлежали союзнику, их уже совсем не смущало.
Возможно, дело было в «атомном» кидке, который администрация Дьюи провернула со своим младшим теперь уже, чего греха таить, партнером. Начиная с 1942 года Британия отказалась от разработки собственного ядерного проекта и в 1943 году подписала с США соглашение о совместных исследованиях, передав за океан все свои наработки. Британские специалисты и ученые сделали немалый вклад в то, чтобы Манхэттенский проект в итоге был доведен до логического конца. А по итогу янки тупо кинули островитян, приняв закон — Дьюи подписал его в конце июня 1946 года — о том, что сведения в атомной области не могут быть переданы никому. Можно сказать, что с британцами поступили ровно также, как они поступали со своими союзниками в течение последних ста пятидесяти лет, но кабинету Черчилля, который вынужден был теперь изыскивать средства на ядерный проект, по сути, заново от этого было совершенно точно не легче.
А возможно виной некие тайные переговоры с Москвой насчет образования торгового альянса для противодействия экономической экспансии США. Так или иначе Лондон в какой-то момент вспомнил о своем имперском прошлом, взбрыкнул и отказался добровольно идти на скотобойню, где место для островитян уже было, по факту, зарезервировано.
В Москве при этом никто особо не обольщался насчет такого, совершенного Черчиллем, поворота. Старый боров все так же оставался антикоммунистом до мозга костей, и альянс этот — СССР и Великобритании — даже в случае реального оформления мог бы быть исключительно временным. Тактическим.
Тем не менее Сталин отнесся к такому знаку внимания из Лондона максимально серьезно. Совместными усилиями двух государств вполне можно было не допустить янки в Европу, а там, чем черт не шутит, и вовсе загнать почувствовавшего вкус крови молодого хищника обратно на американский континент.
Глава 9
В отличии от Африки, которую немецкий генштаб не рассчитывал всерьез сохранить за собой и использовал исключительно в качестве вынесенного вперед передового рубежа обороны, Норвегию в Берлине планировали держать как можно дольше. Хоть экономической выгоды от того куска страны, что оставался в руках вермахта было не много — основная идея захвата Норвегии, а именно доступ к никелевым рудам на севере страны, была благополучно похерена еще в далеком 1940 году — просто так уйти отсюда немцы тоже не могли. Деоккупация Норвегии позволила бы англичанам базировать свои тяжелые бомбардировщики на аэродромах этой страны, что тут же существенно осложнило бы работу немецкого ПВО.
Сейчас английские «ланкастеры» могли взлетать только с британских островов, южная часть которых уже плотно пробивалась расставленными по атлантическому побережью немецкими радарами. Новейшая модификация под индексом FuMO 72 могла дотягиваться до воздушных целей на расстоянии аж 400 километров, что давало в случае массовых налетов немецкой ПВО примерно час времени на реагирование.
Тут англичане начали применять тактику глубокого обхода — взлетая с аэродромов северной Шотландии, куда немецкие радары не добивали, островитяне пытались проскользнуть по флангам, где и радаров было поменьше и силы ПВО были послабее. Получалось это далеко не всегда, но в любом случае выглядело более логичным нежели ломиться тупо в лоб.