— Насколько реально использовать существующий задел? Вот это все богатство имеет какую-то ценность кроме музейной, — последовал новый вопрос.
— Конечно, — быстро закивал фон Браун. — Главная проблема конкретно сейчас заключается в том, что завод по производству жидкого кислорода был уничтожен полгода назад, и в планы на восстановление пока не попал. А так — да, эти корпуса вполне можно использовать.
— Запишите уточнить насчет этого жидкого кислорода, — не оборачиваясь маршал бросил своему помощнику. — А с плавучей площадки запускать ракеты можно? Как с авианосца?
— Теоретически — да, — на этот раз медленно кивнул конструктор, — однако боюсь проблем с этим будет очень много. Я бы не взялся назвать сроки, в которые такую плавучую стартовую площадку можно было бы соорудить.
Идея Говорова была понятна. Если не хватает дальности у ракеты, значит нужно подвести ее поближе к противнику. С одной стороны, при таком использовании ракеты во всем проигрывают тяжелым бомбардировщикам, а с другой — четырехмоторные гиганты при теоретической загрузке ядерной бомбой с существующих ныне авианосцев взлетать просто не могли. Длины полосы бы не хватило. А иметь плавучий носитель ракет, постоянно дежурящий на расстоянии нескольких сот километров от вражеского берега и способный при необходимость быстро нанести удар, было достаточно заманчиво.
Кстати большая часть немецкого флота — не слишком внушительного по правде говоря — так же уходила в пользу СССР. Несмотря на то, что крупные надводные корабли немцев так и простояли у пирсов всю войну, помогло им это не сильно. «Бисмарк» сильно пострадал при налете на Гамбург в 1944, после чего с него сняли башни главного калибра и установили их на побережье Ла-Манша, для защиты от десанта с острова. Корпус использовали как плавучую казарму и стационарный пункт ПВО.
«Тирпиц», после того как брат близнец был бездарно потерян без всякой пользы, несколько раз все же выходил с короткими конвойными миссиями в сторону Норвегии, однако после того как в начале 1945 поймал одну торпеду — что для такого корабля совсем не фатально — тоже встал на прикол и даже не проходил какого-то глубокого ремонта. Впрочем, именно этот корабль был вполне себе ценным трофеем, и в будущем был введен в состав советского флота под именем «Таллин».
Так же относительно ценным трофеем был так и недостроенный немецкий авианосец «Граф Цеппелин», получивший в итоге имя «Рига» и ставший таким образом третьим кораблем данного класса в СССР. Одного из купленных ранее японцев в итоге было решено не ремонтировать, а пустить на запчасти для «систершипа».
Но, наверное, наиболее ценным трофеем стали немецкие крейсерские лодки 21 типа. В отличии от всего другого флота, чья польза была исключительно теоретической, эти кораблики вполне себе воевали до самого последнего дня.
Вообще история появления на свет этого немецкого «вундерваффе» весьма примечательна. После того, как Германия в 1940 году на смогла удержать за собой север Норвегии, выход в большой океан для ее флота был окончательно заказан. Надводные корабли перехватывались с близкой к 100 % вероятностью, а подводные лодки самого распространенного «среднего» типа № 7, просто не имели достаточной дальности хода. В итоге подводные лодки приспособили к перевозке по железной дороге, построили укрытые базы во Франции и стали оперировать из портов непосредственно атлантического побережья.
Однако ближе к середине войны стало понятно, что «семерки» уже не удовлетворяют требованиям времени. Потери этих лодок начали зашкаливать, а суммарный потопленный тоннаж сократился с рекордного 910 тонн в месяц на одну находящуюся в походе лодку до жалких 120. В какой-то момент стало понятно, что подобный размен прост не выгоден экономически.
Причиной ухудшения результатов стала отлично налаженная патрульная служба в северной части Атлантического океана. Множество судов, патрульных самолетов и дирижаблей. Банально англичане с американцами раскинули столь плотную наблюдательную сеть, что каждое всплытие на поверхность больше напоминало русскую рулетку чем привычную боевую работу.
Одним из способов улучшения результативности стала попытка увеличения радиуса действия подводных лодок за пределы контролируемой союзниками зоны. Вот только все это происходило уже в тот момент, когда период побед на восточном фронте закончился, посыпались неудачи, а танки и пушки приобрели гораздо большую ценность для вермахта, чем флот, поскольку речь уже шла об обороне непосредственно немецких земель, а не о попытке задушить кого-то морской блокадой.
Если изначально предполагалось производить порядка 400 крейсерских лодок в год, то в реальности за 1945 год удалось поставить в строй только два десятка. В 1946 году производство выросло до 54 единиц, что тоже было результатом совсем не выдающимся, а за первую половину 1947 — промышленники предали флоту 39 лодок. Как видим объемы производства хоть и росли, но далеко не самыми рекордными темпами.
И хоть появление новых подводных охотников вновь позволило нарастить ежемесячный уничтоженный тоннаж — втрое от наиболее неудачных месяцев 1944 года — реально повлиять на исход войны, не смотря на все свое техническое совершенство, лодки 21 типа уже все равно были не способны. Впрочем, они стали настоящей вехой в истории кораблестроения и на следующие пятнадцать лет, до появления первых атомных субмарин задали тренд конструирования подобных боевых единиц.
— Ладно, — подвел итог экскурсии Говоров, — это все очень интересно и перспективно, но думаю самое время перейти к главному, зачем мы сюда приехали. Господин фон Браун, показывайте, что у вас тут есть по зенитным ракетам. Нам передали, что у вас на подходе ракета уже второго поколения с улучшенными характеристиками. Ввиду сложной международной ситуации мы в этих разработках крайне заинтересованы.
Советский военачальник, достал из кармана носовой платок и смахнул со лба выступившие капельки пота. В закрытом прогреваемом солнцем ангаре было достаточно душно.
— О да, господин маршал, — кивнул фон Браун. — Нам удалось уменьшить габариты ракеты, и соответственно ее цену, в полтора раза, при этом увеличить скорость до 880 км/ч и дальнобойность. Теперь самолеты можно перехватывать в радиусе тридцати километров, есть пока проблемы с головкой самонаведения, но думаю в течение шести-восьми месяцев можно будет передавать изделие в серийное производство.
Вся русско-немецкая делегация вышла из полузаброшенного цеха баллистических ракет и направилась туда, где находилась экспериментальная площадка их зенитных «братьев». Пока большая часть работ был приостановлена в связи с освобождением из окрестных лагерей, работавших в Пенемюнде узников, но вскоре комплекс должен был вновь наполниться жизнью. На место бывших подневольных работников уже собирали персонал из вольнонаемных немцев, плюс советские специалисты должны были прибыть для получения опыта такого производства.
Не смотря на поражение в войне, жизнь в Германии продолжалась.
Документ 4
Переименовать город Мемель в город Балтийск;
Образовать из города Балтийск, прилегающих к нему территорий, а также районов вокруг городов Тильзит, Инстербург, Сувалки, Августов, отдельную административно-территориальную единицу (карата прилагается);
Передать территорию Балтийской области в состав РСФСР;
Организовать работу по выселению немецкоговорящего населения с территории Балтийской области на территорию Германии.
Глава 16
Пока на другом конце планеты происходили судьбоносные изменения, затрагивающие судьбы миллионов людей, рушились старые союзы и заключались новые, двигались границы и массы людей, на осколках и крови старого геополитического миропорядка вырастал новый, здесь на всеми — в том числе Богом — забытом краю света также происходили очень интересные и достойные отдельного упоминания события.
Гражданская война в Китае длилась уже много лет. Много десятков лет. Сложно даже сказать, в какой момент она началась, наверное, правильнее будет сказать, что начиная с самой Синхайской революции Китай так и не знал периодов хоть сколько-нибудь мирного существования. Восстания, перевороты, войны между «кликами», японцами, коммунистами, Гоминьданом… Все активно дрались со всеми, и конца края этому бедламу видно не было. Если же посмотреть еще глубже, то все началось даже раньше, в первой половине 19 века с двух опиумных войн и восстания Тайпинов, подорвавших силы некогда мощнейшего на Земле государства.
Достаточно взглянуть на людские потери Китая за прошедшие 100 лет. Точно оценить их достаточно сложно, но вполне можно ориентироваться на косвенные данные. Население Китая на 1847 год примерно составляло 430 миллионов человек, спустя сто лет оно выросло всего до 490 миллионов. При среднем коэффициенте рождаемости в 6 детей на женщину, даже условно «стандартные» для аграрного общества 50 % доживающих до половой зрелости детей дали бы Китаю удвоение население примерно раз в 50 лет. То есть, при отсутствии войн и связанных с ними эпидемий, случаев голода и прочих несчастий, к середине 20 века население страны вполне могло бы приблизиться к 1,5 миллиардам человек. Очевидно, что такой подсчет является крайне грубым и не учитывает естественное падение рождаемости с уменьшением среднего надела на одного едока, развитие культуры, урбанизацию и прочие факторы, однако даже в таком виде порядок потерь населения этой страны просто поражает воображение. Сотни и сотни миллионов человек.