транный вопрос, потеряв на мгновение способность здраво рассуждать, импульсивный и горячий — подавится хлебом, задохнется, упадет замертво под стол. Если показанные исполнителем варианты оценок не устраивают режиссера, кажутся ему неестественными или неточными, то проблема не в актере, а в самом режиссере — придется еще раз вернуться к началу: разобрать предлагаемые обстоятельства, включающие природу взаимоотношений мужа и жены, их предшествующий опыт совместной жизни, уточнить границы жанра, вернуться к биографии персонажа, его психологическому портрету и т. д.
Реакция на событие представляет собою коррекцию вектора действенной линии персонажа — резкое изменение психоэмоционального состояния, планов, целей, обстоятельств. Герой не может себя вести так же, как до события, а если оснований изменить свое поведение у героя нет, выходит, вы неверно определили событие либо его в сцене попросту нет (хотя вам кажется, что есть). В таком случае уточните драматургическую структуру сцены, а если понадобится — перепишите ее заново. Пока вы учитесь, это вполне допустимо — лишь практикой постигается любая теория. Возможно, именно на репетициях с актерами вы вдруг осознаете, для чего существуют законы драматургии!
Вся изложенная в этой главе информация, как можно уже догадаться, вовсе не про съемки. Работая на площадке, некогда рассуждать о сверхзадаче, предлагаемых обстоятельствах, сквозном действии и векторных глаголах. Все эти обсуждения должны происходить в предрепетиционный и репетиционный периоды: сначала подробный разбор и анализ, затем отсмотр предлагаемых артистами на репетициях вариантов и закрепление найденных решений в виде прешутов (пробных съемок сцен на любую «подручную» камеру) и пометок в режиссерском сценарии. Творческие поиски и рождение образов персонажей происходит именно на репетиции. Выход на съемки, минуя эту критически важную стадию работы с актерами, обернется тем, что они будут играть просто чиновника, просто полицейского, просто мать и просто сына. Это будут маски, а не живые люди. Они станут передвигаться в кадре, произносить реплики, но смотреть на них будет невероятно скучно. На экране должен появиться не вообще принц, а конкретный наследник престола с уникальным характером, необычной судьбой — со своими слабостями и выдающимися достоинствами, с сильной болью и яркими стремлениями. Это должен быть человек! Нельзя играть что-то «вообще» — это обернется провалом фильма. Необходимо каждую личность в кадре собирать из мельчайших деталей и подробностей. Собирать ее после выхода на съемочную площадку — это значит сорвать график, сократив выработку в несколько раз, и, как следствие, поставить весь проект под угрозу.
На репетициях проверяются и мизансцены, придуманные режиссером за письменным столом. Движение актеров, их взаимодействие между собой и с камерой должно подвергнуться серьезной проверке. Если что-то не срабатывает, мешает артистам существовать органично в сцене — не грех поправить и раскадровку. Не бойтесь отказываться от придуманного и следовать за актером, если показанное им укладывается в рамки общего замысла. Команды «встань сюда!», «посмотри туда!» парализуют живое актерское естество, превращают персонажей в механических кукол. Если такова ваша творческая идея — прекрасно. Но если вы хотите увидеть на экране подлинную жизнь реальных людей, то попробуйте дать исполнителям немного свободы. Ставьте им трудные задачи, решить которые они захотят просто из азарта! Избавляйтесь от шаблонов, от работы по первому плану, от одномерности. Жена сообщает мужу об измене, а он в этот момент режет хлеб. Для него сообщение жены — сильнейший удар, но он сохраняет лицо, произносит реплику из сценария тем же голосом, что и прежде. А вам во что бы то ни стало нужно показать зрителю те страсти, что бушуют сейчас внутри героя, то пламя, которое полыхает в его душе. Попросите актера на репетиции показать этот внутренний пожар — и не удивляйтесь, если вдруг нож в его руке соскользнет с хлеба и полоснет по пальцу, оставляя кроваво-огненный след. Немедленно остановите репетицию и сделайте перевязку, а потом подумайте, как снять это на крупном плане, — но уже с искусственной кровью, а не настоящей. Зарисуйте новый кадр, которого прежде не было в режиссерском сценарии.
Пока творческая энергия актера не разбужена настойчивыми поисками, он демонстрирует набор штампов, наработанных за все прежние годы своей профессиональной карьеры. Уйти от этих штампов иногда удается постановкой задачи от противного, через сознательный отказ от иллюстративного стиля. Иллюстрация — как две слившиеся параллельные линии: герою тяжело — значит, актеру придется хмурить брови и вытирать пот со лба. Все правильно, но скучно. А попробуйте поставить эти линии перпендикулярно друг другу: изможденный подросток в изодранных лохмотьях, спотыкаясь и напрягая последние силы, тащит огромный плуг за хромой лошадью, но при этом на его лице светлая улыбка и предвкушение чего-то радостного. Интересно? Да! В музыке это называется «контрапункт» — созвучие, гармоничное сочетание двух самостоятельных тем. В нашем случае — непосильного детского труда и детского жизнелюбия. Как этого добиться? Например, подсказывать пашущему актеру: «Это последняя борозда, скоро ты отправишься домой, затопишь баню, напаришься хорошенько, выпьешь парного молока, ляжешь спать, и тебе приснится прекрасный сон о теплом море и ярком солнце».
В случае с антагонистом решение роли в лоб представляет особую опасность, особенно если антагонист и вправду отрицательный персонаж (следует еще раз напомнить, что это не одно и то же). Играть «Злодея Злодеевича» — значит обкрадывать фильм в художественном плане. У каждого человека на этой планете есть своя правда — и даже у негодяя она крайне убедительная. Пусть актер сделает эту правду своей, искренне поверит в нее, будет способен решительно ее отстаивать. А «плохим» он станет благодаря драматургической конструкции сцены!
Пробы и репетиции — это не только необходимая часть работы над фильмом, но и важнейший вклад в дело создания своей собственной труппы. Этот театральный термин кинорежиссерам можно заимствовать в значении постоянной команды проверенных в деле артистов, с которыми хочется делать новые фильмы. Не секрет, что великие режиссеры снимают, по большому счету, одних и тех же понравившихся актеров. И дело тут не только в любви, хотя любить своих актеров режиссеру просто необходимо. Только во время репетиций, когда ничто не отвлекает от работы исключительно с актерами, можно найти своих людей — тех, кто понимает замысел с полуслова и сразу выдает отличный вариант, с кем происходит творческое единение, возникает химия в отношениях. Такими людьми надо дорожить, держаться за них, делать на них ставку в будущих проектах. Именно они станут основой успеха ваших кинолент!
Одну из репетиций старайтесь провести в костюмах, предназначенных для съемок, — это позволит сформировать общее представление о композиционном решении каждой сцены с учетом цветовых и тональных нюансов. Подумайте над тем, в достаточной ли степени разведены персонажи по одежде — сможет ли зритель сразу запомнить их и отличать друг от друга. Имейте в виду, что на средних и общих планах идентифицировать героев по лицам практически невозможно, особенно в короткометражном кино, где слишком мало времени на их экспозицию. Если все мужчины будут одеты в темные костюмы, а все женщины — в светлые платья, это усложнит зрительское восприятие картины, отвлечет внимание от сути происходящего на экране. Если костюмы кажутся слишком похожими, то еще не поздно их поменять. Лучше принять это решение в ходе репетиций, чем на съемках. Репетиция в костюмах — это еще и дань уважения актерам, которые огромное внимание уделяют своему внешнему виду в кадре. Они должны принять и полюбить свою одежду, почувствовать себя в ней уверенно и комфортно. Если же у кого-то возникнут претензии по поводу костюма, воспримите их со всей серьезностью. Отмахнувшись от недовольного артиста, режиссер рискует утратить установившееся между ними доверие: человек обидится, закроется и не покажет в кадре все, на что способен. Всеми доступными способами старайтесь расположить к себе исполнителей — внимание и уважение проявляются в мелочах, поэтому в режиссерской работе значимость мелочей возрастает многократно!
Работа режиссера с актерами на съемочной площадке занимает больше половины от всей продолжительности смены — остальное уходит на уточнение мизансцен, точек съемки и ракурсов. При этом другие члены киногруппы должны четко знать свои задачи и не отвлекать постановщика от главного — подготовки исполнителей к дублю. Все найденное на репетициях повторяется в пространстве съемочного объекта с учетом световых схем, игрового реквизита и вновь открывшихся обстоятельств съемки. Однако не стоит воспринимать работу актера на площадке лишь как повторение пройденного. Вдохнуть в роль ощущение свежести можно за счет импровизации и актерских дублей. После того как режиссер, оператор и звукорежиссер подтвердят наличие удачного дубля, можно предоставить какое-то время исполнителю на то, чтобы показать что-то другое. Иногда неожиданное, парадоксальное — главное, чтобы это «другое» не повторяло удачный дубль. Можно, например, снять несколько разных оценок на одно и то же событие, чтобы позднее появились дополнительные возможности для создания по-настоящему интересной монтажной фразы. А можно поэкспериментировать с альтернативными методами подготовки актеров к съемке сцены.
Например, некоторым режиссерам помогает такой метод: они начинают с того, что еще раз проговаривают с актером самое важное из прошлого персонажа, — то, что имеет решающее значение для его поведения в настоящем. Разговаривают не с актером, а с персонажем — забыв на какое-то время реальное имя исполнителя, его профессиональный статус, то есть стерев из своего сознания личность актера и воссоздав собственным воображением личность героя. Рассуждают о том, что важно персонажу, об обстоятельствах его жизни и происходящем в данной сцене. Уходят вглубь, к самым потаенным уголкам души, чтобы наполнить актерскую оболочку всей противоречивостью и сложностью героя, мельчайшими подробностями его взлетов и падений на жизненном пути. К этому моменту актер знает о персонаже гораздо больше, чем о нем было написано в сценарии. Поэтому взаимоотношения, которые ему предстоит сыграть в сцене, обретают прочную основу в виде