— Нет.
— Вот как? — протянула Сара. — Но ты все равно приглашаешь ее. Мне это кажется странным! Хорошо, вычеркни меня. Если моя кузина недостаточно хороша для твоего сраного праздника в «Синем лебеде», тогда твой сраный день рождения недостаточно хорош для Мейв, Крисси и меня. Никто из нас не желает играть в «угадайку» и отвечать на двадцать вопросов по поводу нашего генеалогического древа, которые захочется задать твоей мамочке или папочке Трувелл. Они сами, как я слышала, сошли с парохода в 1919 году. Боже мой, неужели это правда? Какой ужас! Если об этом станет известно, тебе крупно повезет, если хоть кто-то придет на этот твой сраный прием. Но ты не волнуйся. Я даже не шепну никому ни слова!
— Ты все врешь! Обе семьи — мамина и папина прибыли сюда еще в девятнадцатом столетии. И я бы не стала болтать, если бы была на твоем месте, Сара Голд. Все знают насчет твоей матери! Что она… Послушай, Сара, можешь привести свою кузину, если тебе так хочется. Клянусь тебе, я не имею ничего против нее. Просто список ограничен двадцатью юными дебютантками.
— И мы тоже ограничимся. Мы не ходим на все идиотские праздники и дни рождения, куда нас приглашают. Поэтому прохромай как можно грациознее на одной ноге, Мими воображала!
— Мне бы так хотелось устроить саботаж ее дня рождения, — призналась Сара Крисси. — Мало того что мы сами не пойдем, ты не могла бы придумать что-нибудь гнусное, что мы могли бы ей сделать?
— Ты знаешь, мне кажется, я придумала! — Крисси зажгла сигарету. Теперь, сидя на диете, она курила еще больше. За те несколько недель, пока они жили в школе, она потеряла десять фунтов, У нее похудело лицо и впали щеки, подчеркивая ее огромные глаза. — У меня есть по-настоящему великолепная ужасная идея. Мы нарисуем свастику у тебя на двери и скажем, что это сделала Мими. Ее папаша один из этих первых американцев, и все знают, что они антисемиты. И тебе придется очень громко кричать об их антисемитизме. Мисс Чэлмер, наверно, сама антисемитка, но ей придется наказать Мими. Ну как тебе моя идейка?
Сара с восхищением посмотрела на Крисси.
— Прекрасно! Но как мы докажем, что это сделала Мими?
— Потому что кто-то видел, как она это сделала. Я!
Сара обняла Крисси:
— Ты просто чудо! Просто великолепно. Только не говори Марлене. Она расстроится, что мы делаем это из-за того, что ее не пригласили на праздник к Мими.
— А ты не говори Мейв. Ты же ее знаешь. Она начнет плакать, если узнает, что мы причиняем кому-то вред, даже Мими Трувел.
— С наших губ не сорвется ни звука!..
— Я просто не могу поверить, что кто-то из учениц школы Чэлмер мог сделать подобную вещь! — Начальница школы обращалась к Мими и Саре, призвав их в свой кабинет.
— Я не делала этого, мисс Чэлмер. Вы должны мне поверить! Зачем мне было это делать? Я никогда не считала Сару еврейкой. Я пригласила ее ко мне на день рождения. Я бы никогда не сделала этого, если бы я знала, что она… Мой отец не поместил бы меня сюда, если бы он знал, что вы принимаете… ну, вы меня понимаете. Я еще раз повторяю, что я не делала этого!
Боже, подумала Серина Чэлмер, что мне делать? Эти проклятые девчонки… Ей не повезло, какую бы политику она ни выбрала в отношении евреев…
— Мы никогда не изгоняем девочек еврейской национальности, Мими. Мы вообще никогда не занимались дискриминацией. Кроме того, Сара — не еврейка, она исповедует протестантскую веру, — твердо сказала мисс Чэлмер. Может, если она будет достаточно твердой, то сможет разрешить конфликт здесь, у себя в кабинете.
— Но это не совсем так, — мягко вклинилась в разговор Сара. Она отлично понимала, в каком положении оказалась мисс Чэлмер.
— Я наполовину еврейка по рождению и по крови. Я полностью поддерживаю еврейское вероисповедание.
Серина Чэлмер грозно посмотрела на Сару. Эти люди были все похожи друг на друга… Если им уступить лишь один палец — они оттяпают всю руку!
— Твой папа не представил нам подробную информацию, Сара, — резко заметила она. — Тем не менее…
— Тем не менее, — прервала ее Сара, помогая своей начальнице как-то выйти из положения, — это не значит, что меня можно оскорблять, нарисовав этот ужасный символ на моей двери. — Она расплакалась. — Я всегда мечтала учиться в этой школе. Я и представить не могла, что здесь со мной случится такая ужасная вещь! Это все равно, как если бы я оказалась в Германии!
Серина Чэлмер от злости закусила губу. Она бы желала, чтобы обе отвратительные девчонки провалились сквозь пол и убрались с ее глаз.
— Но я этого не делала, — зарыдала Мими, с ужасом глядя на рыдающую Сару. — Я даже не знала, что она наполовину еврейка.
— Она это знала. Я сама ей сказала. Она несколько раз называла меня грязной еврейкой.
— Нет, я этого не делала. Я хотела с ней подружиться. Но мне кажется, что мой папочка был прав. Он сказал, что нельзя доверять никакому еврею, у кого нос шнобелем!
— Ну, мисс Чэлмер, теперь вы слышали! — воскликнула Сара и открыла шлюзы для нового потока слез.
— Хватит! Это просто ужасно, это самое настоящее безобразие! Я просто в ужасе, Сара, и мне неприятно, что подобное случилось в нашей школе. Той школе, которая выделяется своим высоким уровнем морали. Но ты говоришь одно, а Мими — другое. Мне придется провести расследование, чтобы узнать правду. А пока я требую, чтобы вы перестали обвинять и обзывать друг друга. Кроме того, я требую, чтобы этот случай больше не обсуждался, пока не вскроются дополнительные факты.
Сара подождала, пока мисс Чэлмер закончит, потом мило улыбнулась:
— Но не я одна обвиняю Мими. Я вас уверяю, что не посмела бы ее обвинять просто по стечению обстоятельств. Кое-кто видел, как Мими это делала. Крисси Марлоу видела.
Мими была поражена.
— Но она не могла…
— Ты хочешь сказать, что Кристина действительно видела, как Мими рисовала это на твоей двери?
— Да, мисс Чэлмер.
Черт возьми! Теперь ситуация стала такой, что не оставалось никаких надежд, подумала Серина Чэлмер с отвращением. Если даже Сара и ее подружка Крисси обе лгут, тут все равно ничего не поделаешь.
— Хорошо, пойдем и спросим у Кристины!
Сара боялась, что мисс Чэлмер найдет Крисси курящей. Старая курица неслась с такой скоростью, что Крисси не успела бы затушить свою сигарету. Мисс Чэлмер была настолько разъярена, что могла тут же выгнать Крисси из школы.
— Мне так неудобно, мисс Чэлмер, что я приношу вам такие неприятности, — заорала Сара. — Вы же мне верите, не так ли, мисс Чэлмер?
— Что ты так орешь, Сара, я же не глухая? Я стою рядом с тобой!
Начальница постучала в дверь и влетела в комнату, таща за собой ликующую Сару и Мими, которая вошла очень осторожно. Она явно понимала, что столкнулась с организованным заговором. Крисси встала по стойке «смирно», а Мейв сидела за столом, нервно кусая ногти.
Проходя мимо Мейв, Серина Чэлмер шлепнула ее по руке.
— Я не могу понять, Кристина, когда ты увидела, как Мими рисует свастику, почему ты ее не остановила? Почему?
Крисси закатила глаза, она долго тренировалась перед зеркалом, чтобы как следует усвоить этот трюк.
— О, я собиралась это сделать. Правда! Но я не смогла вымолвить ни слова… Я так расстроилась, что ничего не смогла ей сказать. Я просто пошла в комнату, упала на кровать и пыталась понять, как же это так получается?! Почему, когда так много бед на свете, есть люди, которые занимаются подобными вещами? Зачем обижать таких людей, как наша милая Сара? Моя бабушка вырастила меня хорошей христианкой. Вы же знаете мою бабушку, Патрисию Марлоу. Я сказала себе: Крисси, это бесчеловечный акт, это не по-христиански. И кроме того, просто подло!
— Вот именно, подло! — шепотом промолвила Сара.
— Она врет, мисс Чэлмер. Они обе врут! Сара просто злится, потому что я не захотела пригласить ее безродную кузину на мой праздник!
— Как ты только посмела! — запротестовала Сара, делая вид, что она вне себя от возмущения. — Моя кузина принадлежит к Лидзам из Чарльстона, так же как и я! Наши предки сражались во время Гражданской войны, чтобы защитить нас от подобных вам людей, ты… янки! Ты нацистская свинья!
— Прекратить, сию же минуту! — завопила мисс Чэлмер. — Неужели тебе не понятно, Сара, что у тебя нет доказательств? Кто-то лжет — или Мими, или Кристина. Но, так как у нас нет доказательств, нам придется воздержаться от выводов. Я надеюсь, что виновная найдет в себе силы добровольно признаться!
— Но я же никогда не говорю неправду, мисс Чэлмер, — спокойно заметила Крисси, — моя бабуля Марлоу говорила мне, что это грех — говорить неправду!
Вдруг Мейв выступила вперед и прошептала:
— Крисси говорит правду, мисс Чэлмер. Когда она пришла и сказала мне, что делает Мими, я вышла в холл и увидела, как Мими заканчивает рисовать свастику.
Все уставились на Мейв.
— Почему же ты раньше не сказала этого? — спросила ее мисс Чэлмер.
— Для меня очень трудно обсуждать другого человека. — Мейв уставилась в пол, чтобы не видеть глаз Мими.
— Хорошо, мы имеем двух свидетелей, и мне придется прислушаться к их показаниям. У тебя не будет никакого праздника, Мими! Я позвоню твоему отцу и расскажу ему обо всем. Тебе, можно сказать, повезло, что тебя не наказали сильнее. Подобное поведение должно наказываться более сурово, уверяю тебя!
— Мейв тоже врет! Они обо всем договорились! Меня подставили. Мой папочка будет вне себя от ярости! Он, наверно, заберет меня из этой идиотской школы!
— Наоборот, я уверена, он будет так же расстроен, как и я. Ни одна из учениц школы Чэлмер никогда не позволяла себе подобного. Теперь ты должна пойти в свою комнату и не выходить оттуда весь день. Я вас предупреждаю, чтобы вы ничего ни с кем не обсуждали. Ни при каких обстоятельствах!
Сара шепотом промолвила: «Нацистка!» в сторону Мими, когда мисс Чэлмер выводила ее из комнаты.
Сара и Крисси бросились обнимать Мейв.
— Ты просто спасла нас, — веселилась Сара.