Рабочие начали стелить в среднем проходе красный ковер, по нему будут парами проходить девушки. Потом установили ступеньки, чтобы подниматься на платформу и трибуну. Сегодня вместо Пэдрейка О'Коннора будет выступать Джени Меннинг «Пони» Хастингс.
Она только что опубликовала «Социальную историю Уэстчестерского округа». Джени в свое время окончила школу Чэлмер, и девочки дали ей прозвище «Пони», потому что она постоянно разглагольствовала о лошадях. И еще из-за ее длинного лошадиного лица и крупных зубов.
Ну что, подумала Серина Чэлмер, пора одеться и выйти к гостям. Еще один год. Еще один урожай молоденьких лиц! Все девушки были в белом — еще одна традиция школы Чэлмер.
— Я обожаю белое, — сказала Сара. — Но так противно, когда все вокруг в белом, как будто все — Христовы невесты!
— Сара, — остановила я ее, пожав руку Мейв, та с благодарностью посмотрела на меня.
— Как вам понравится, что тетя Гвен прислала Альберта на наш выпускной вечер, вместо того чтобы прибыть самой? — весело поинтересовалась Крисси. — Не правда ли, забавно! Я всегда обожала Альберта.
Мне показалось, что веселье Крисси несколько показное.
— Самое противное — это гранатовый розовый пунш и химического цвета птифуры, которые собираются подавать после окончания официальной части! Мне кажется, что их хранят с прошлого года, — громко прошептала Сара.
— Тихо! Уже начинается!
Мейв обернулась и осмотрела присутствующих. Она не знала, зачем сделала это, кого искала. В последнем ряду она увидела мужчину, он показался ей знакомым — может, она где-то видела его? Хорошо выглядевший мужчина с копной вьющихся седых волос и усами что-то шептал некрасивой, но приятной женщине, сидевшей рядом с ним. Мейв повернулась и зашептала:
— Мужчина в последнем ряду, он сейчас что-то шепчет женщине в синем платье и шляпке-тюрбане на голове. Мне он кого-то напоминает.
Мы посмотрели назад. Я была поражена, а Сара сказала:
— Не смотрите больше туда, там мой дорогой папочка! — Она улыбнулась. — Мне кажется, что рядом с ним леди Вайолет. Вот уж кому не выиграть никаких призов в конкурсе красоты, не так ли? И у него хватило смелости привести ее сюда!
— Сара, только не устраивай сцену! — умоляла я.
— Я и не собираюсь. Я настоящая леди! Замолчите все! Все уставились на нас. Не забывайте, девушки, это день нашего выпуска!
Сара пожала руки отцу, а потом мачехе.
— Очень приятно, что ты приехал, папа, но, право же, не стоило беспокоиться!
— Не очень-то хорошо с твоей стороны, что ты меня не пригласила.
— Давай не устраивать обсуждение, папа! Марлена сейчас приведет тетю Марту и дядю Говарда поздороваться с тобой, хотя я и уверена, что тете Марте этого бы не хотелось! Пожалуйста, постарайся хорошо вести себя.
Вайолет Голд явно была обижена, но ничего не сказала.
Я представила всех. Мама вела себя вполне цивилизованно, Вайолет Голд была мила, мой папа держался хорошо, а дядя Морис был просто очарователен. Он вспомнил, что сначала познакомился с мамой, а потом уже с Беттиной. Мама просто наклонила голову.
— Папа, ты не знаешь, что мы летом будем в Чарльстоне. Мы наконец привезем домой маму.
В глазах дяди Мориса показались слезы:
— Я так рад за тебя, Сара.
— Тебе нужно радоваться за маму.
В этот момент подошли Мейв и Крисси с шофером тетки Гвен.
— Я хочу представить всем моего друга Альберта. Он приехал из Нью-Йорка, чтобы поприсутствовать на выпускном акте…
Сара поехала в санаторий, забрала Беттину и привезла ее в дом Лидзов на улице Встреч. Она хорошо провела лето, наблюдая, как ее мать расцветает подобно хрупкому цветку. Она им и была. Сара видела, что все делает правильно — мать хорошо себя чувствовала именно здесь… Возможно, через некоторое время, когда Беттина почувствует себя сильной и уверенной, они купят дом где-нибудь неподалеку. Тетя Марта и мама прекрасно поладили. Марта играла роль старшей сестры-защитницы и командира, Беттину баловали, ласкали, и она всех любила. Сара решила, что пока это самый оптимальный вариант, а позже будет видно.
Мейв и Крисси поехали на лето в Ньюпорт, и раз в неделю Мейв ездила в Бостон проверить, как дела у бабушки. Доктор Геннон поставлял лекарство, Энни давала его Маргарет. А та вязала, вышивала, плела кружева, читала Чехова и вела разговоры с царской семьей. Внешний мир обходил этот дом. Газет там не читали, радио не слушали, почта туда не приходила, войны нигде не было. Все было спокойно. Энни нервничала, и Мейв решила: это потому, что они отвыкли от посетителей. Братья Маргарет О'Коннор посещали ее весьма редко и даже не оставались, чтобы выпить чаю. Мейв нравилось приходить сюда — она некоторое время отдыхала от суеты; здесь, в этом доме, время остановилось!
Потом она шла в дом Мэгги, а теперь ее собственный дом, и просматривала бумаги, что было такой же частью ее наследства, как и деньги. Нужно было вникать в некоторые детали, принимать решения — больница, дом, музей. Летом все было спокойно, но осенью ей придется брать на себя ряд обязанностей, хотя Сара рассчитывала, что они втроем поселятся в Нью-Йорке и будут готовиться к дебюту. Как будто в этом была какая-то необходимость. Дебюты означали приемы, танцы, ночные клубы и балы. Им придется знакомиться с мужчинами. Мейв этого совсем не хотела — встречаться с мужчинами, танцевать с ними, касаться их, терпеть их прикосновения, любить их и позволять любить себя. Ей не хотелось никакого дебюта. Сара будет разочарована, но Мейв точно знала, где ее место, и это не был Нью-Йорк.
В Ньюпорте они с Крисси плавали, катались на лодке, играли в теннис, ездили верхом. Прекрасно! Но Крисси была неспокойна, ей нужно было веселье, внимание мужчин. Мейв казалось, что это была просто физическая потребность, как и ее вечные сигареты. Но все было так однообразно!.. После танцев и поцелуев, флирта и совокупления Крисси всегда впадала в депрессию. Но на следующий день она вновь стремилась куда-то, все равно куда, в любое место, где она могла бы встретить нового партнера.
— Пожалуйста, Мейв, — просила Крисси однажды, когда должен был состояться коктейль-парти, куда ее неодолимо тянуло. — Пойдем со мной. Почему ты не хочешь ходить со мной? Иногда мне кажется, что ты ужасно боишься мужчин. Они не кусаются, — захихикала она. — Если только ты сама не захочешь этого. Если ты не перестанешь так вести себя, ты останешься старой девой, как твоя тетушка Мэгги.
— Крисси Марлоу, ты сказала гадость! Так назвать тетю Мэгги…
— Ну, не злись! Я не сказала ничего ужасного. Тетя Мэгги была… Я имею в виду, она никогда не была замужем. Это все, что я сказала.
— Тетя Мэгги была слишком занята. Она слишком много времени уделяла другим. У нее не было времени думать о себе, как некоторые…
— Прости меня. Ну, теперь ты поиграешь со мной в теннис? Две кока-колы, и тебе станет легче. Правда, Мейв, надо же и тебе когда-нибудь начинать.
— Как ты считаешь, не нужно ли здесь поменять обстановку? — спросила Сара у Крисси, оглядывая гостиную в своем доме. — Я собираюсь здесь устроить прием. Что ты скажешь?
— Мне кажется, людям покажется странным, что в доме будут жить две семнадцатилетние девицы и устраивать приемы…
— Ты считаешь, что нам нужна компаньонка? Мы всегда можем попросить твою тетю Гвен пожить с нами, если хочешь… — насмешливо заметила Сара.
— Но, Сара, как же мы появимся в свете? Твоя тетя Марта сказала, что она хочет, чтобы Марлена вернулась в Чарльстон, и еще она сказала, что если мы приедем с ней, она станет опекать нас и представит в свете, но это будет в Чарльстоне. Тебе не кажется…
— Нет, не кажется. Даже Марлена не хочет, чтобы ее дебют состоялся в Чарльстоне. Она считает, что все эти переезды отнимают слишком много времени. В Чарльстоне прекрасно живется, но дебют в Нью-Йорке ни с чем сравнивать нельзя! Если хочешь, я обо всем позабочусь. Пока еще только сентябрь, и впереди много времени. Я решила, что наш дебют состоится в «Уолдорфе». Там всегда в канун Рождества бывает бал, где лучшие молодые люди города впервые выходят в свет. Это как раз для нас, если ты сама еще этого не поняла. А пока мы будем посещать всякие праздники, ходить во все клубы и на дебюты остальных молодых леди. В Нью-Йорке! Теперь, когда закончилась эта противная война, Нью-Йорк пришел в движение. Именно в такое удачное время и следует выходить в свет.
— Мне хочется, чтобы Мейв была здесь. Я просто не верю, что она останется в Бостоне и не станет дебютировать вместе с нами.
— Но, Крисси, милая, что мы можем поделать, если Мейв вообще не хочет выходить в свет? Мне кажется, это потому, что тетя Мэгги умерла всего несколько месяцев назад. Она и тетя планировали, что ее дебют состоится в Бостоне, а сейчас… ты же понимаешь…
— Я надеюсь, что ты уговоришь Мейв приехать в Нью-Йорк. Сара, мне не нравится, что она живет в Бостоне одна. Я не понимаю, что она там делает. Она становится такой угрюмой.
— Но Марлена же недалеко от нее, в Кембридже. Они видятся друг с другом.
— Мне кажется, что они редко встречаются. Марлена занята учебой. Она ведь только начала занятия. Бедная Мейв, она так одинока. Она никогда не встречалась с молодыми людьми, если только мы не заставляли ее делать это. Боже мой, она слишком молода, чтобы посвятить себя только музею, больницам и заботе о своей свихнувшейся бабуле!
Сара напялила на свою золотистую головку новую шляпку в белую и черную полоску, посмотрела в зеркало и наклонила голову набок.
— Не стоит так напрягать мозги. У меня есть ощущение, что Мейв скоро соскучится по своим друзьям и притащится сюда! — Она повернулась к Крисси. — Нужна еще такая же сумка. Как тебе нравится?
— Ничего. Дай я померяю.
— О! — воскликнула Сара. — Мне кажется, на тебе она выглядит гораздо лучше. Хотелось бы мне иметь такое лицо.
— Лицо? Это ты у нас хорошенькая.
— Возможно, но ты просто