| The secretary sounded peeved. | Та казалась очень раздраженной. |
| "Where have you been? | - Где вы были? |
| He was looking for you." | Он вас искал. |
| "I had a meeting that ran long. | - На встрече. Она затянулась. |
| I need to talk to him right away." | Мне необходимо немедленно с ним поговорить. |
| "You'll have to wait till morning. | - Теперь придется подождать до утра. |
| He's at Westbrooke." | Он в Уэстбруке. |
| Westbrooke Place Luxury Apartments was the building where Sexton kept his D.C. residence. | Роскошный жилой комплекс Уэстбрук в Вашингтоне. Там у сенатора была квартира. |
| "He's not picking up his private line," Gabrielle said. | - Он не отвечает по сотовому, - сказала Гэбриэл. |
| "He blocked off tonight as a P.E.," the secretary reminded. | - Мистер Секстон отключил сегодня все -свободный вечер, - напомнила секретарша. |
| "He left early." | - Он и ушел рано. |
| Gabrielle scowled. | Гэбриэл нахмурилась. |
| Personal Event. | Свободный вечер. |
| In all the excitement, she'd forgotten Sexton had scheduled himself a night alone at home. | Из-за своих волнений она совсем забыла, что сенатор действительно планировал провести вечер дома. |
| He was very particular about not being disturbed during his P.E. blocks. | А неприкосновенность подобных вечеров он отстаивал особенно твердо. |
| Bang on my door only if the building is on fire, he would say. | "Стучите в мою дверь лишь в том случае, если загорелся дом, - любил повторять Секстон в этих случаях. |
| Other than that, it can wait until morning. | - Все остальное вполне может подождать до утра". |
| Gabrielle decided Sexton's building was definitely on fire. | Сейчас Гэбриэл не сомневалась, что дом горит. |
| "I need you to reach him for me." | - Необходимо, чтобы вы помогли мне с ним связаться. |
| "Impossible." | - Это невозможно. |
| "This is serious, I really-" | - Дело крайне серьезное. Я действительно... |
| "No, I mean literally impossible. | - Да нет, я имею в виду, что это невозможно в самом прямом смысле. |
| He left his pager on my desk on his way out and told me he was not to be disturbed all night. | Выходя, он даже пейджер положил на мой стол и подчеркнул, чтобы его не беспокоили до самого утра. |
| He was adamant." | Очень на этом настаивал. |
| She paused. | - Секретарша помолчала. |
| "More so than usual." | - Гораздо решительнее, чем обычно. |
| Shit. "Okay, thanks." | - Черт! Ну ладно, спасибо. |
| Gabrielle hung up. | Гэбриэл отключилась. |
| "L'Enfant Plaza," a recording announced in the subway car. | - Площадь Л'Анфан, - прозвучал механический голос. |
| "Connection all stations." | - Пересадка на все направления. |
| Closing her eyes, Gabrielle tried to clear her mind, but devastating images rushed in... the lurid photos of herself and the senator... the pile of documents alleging Sexton was taking bribes. | Прикрыв глаза, Гэбриэл попыталась отвлечься, но ужасающие картины и образы буквально преследовали ее. Страшные фотографии их с сенатором игрищ... целая стопка документов, подтверждающих продажность Секстона. |
| Gabrielle could still hear Tench's raspy demands. | Гэбриэл все еще слышала язвительный голос Тенч: |
| Do the right thing. | "Сделайте то, что необходимо и правильно. |
| Sign the affidavit. | Дайте показания. |
| Admit the affair. | Признайте связь..." |
| As the train screeched into the station, Gabrielle forced herself to imagine what the senator would do if the photos hit the presses. | Когда поезд подъезжал к станции, она попыталась представить, что предпринял бы шеф, попади фотографии в газеты. |
| The first thing to pop in her mind both shocked and shamed her. | Первый из возможных ответов, пришедших в голову, шокировал и заставил ее покраснеть от стыда. |
| Sexton would lie. | Секстон начал бы врать. |
| Was this truly her first instinct regarding her candidate? | Неужели это действительно первое, что приходит на ум, когда приходится задуматься о собственном работодателе? |
| Yes. | Да, именно так. |
| He would lie... brilliantly. | Он сразу принялся бы врать... причем блестяще. |
| If these photos hit the media without Gabrielle's having admitted the affair, the senator would simply claim the photos were a cruel forgery. | Если бы фотографии попали в газеты, сенатор просто заявил бы, что это грубая подделка. |
| This was the age of digital photo editing; anyone who had ever been on-line had seen the flawlessly retouched spoof photographs of celebrities' heads digitally melded onto other people's bodies, often those of porn stars engaged in lewd acts. | Цифровая обработка изображения приобретает все большее распространение. В Интернете постоянно попадаются безупречно отретушированные фальшивые фотографии знаменитостей - вернее, их головы, приставленные к чужим телам. Зачастую это оказывались тела звезд порнографического кино. |
| Gabrielle had already witnessed the senator's ability to look into a television camera and lie convincingly about their affair; she had no doubt he could persuade the world these photos were a lame attempt to derail his career. | Гэбриэл прекрасно знала об умении сенатора убедительно лгать прямо в телекамеру, поэтому не приходилось сомневаться: он сможет доказать всему миру, что эти фотографии - просто неудачная попытка испортить его карьеру. |
| Sexton would lash out with indignant outrage, perhaps even insinuate that the President himself had ordered the forgery. | Секстон непременно разразится гневом и яростью, а возможно, даже обвинит в организации подделки президента. |
| No wonder the White House hasn't gone public. | Неудивительно, что Белый дом не спешит обнародовать свои улики. |
| The photos, Gabrielle realized, could backfire just like the initial drudge. | Гэбриэл справедливо полагала, что факты могли выстрелить и в того, кто их сделал достоянием гласности. |
| As vivid as the pictures seemed, they were totally inconclusive. | Какими бы достоверными ни казались снимки, по сути дела, они ничего не значили. |
| Gabrielle felt a sudden surge of hope. | Она воспрянула духом, ощутив прилив надежды. |
| The White House can't prove any of this is real! | Белому дому трудно будет доказать обоснованность обвинений и истинность фотографий. |
| Tench's powerplay on Gabrielle had been ruthless in its simplicity: Admit your affair or watch Sexton go to jail. | Игра Тенч казалась безжалостной в своей простоте: или признай связь с сенатором, или увидишь, как он отправляется в тюрьму. |
| Suddenly it made perfect sense. | Но неожиданно все приобрело иной смысл. |
| The White House needed Gabrielle to admit the affair, or the photos were worthless. | Белому дому было необходимо, чтобы Гэбриэл признала свое грехопадение на пару с Секстоном, иначе фотографии не стоили ничего. |
| A sudden glimmer of confidence brightened her mood. | Это рождало уверенность. |
| As the train sat idling and the doors slid open, another distant door seemed to open in Gabrielle's mind, revealing an abrupt and heartening possibility. | Поезд стоял на станции с открытыми дверями, и в душе Гэбриэл тоже словно открылась какая-то потайная дверь, через которую пришла еще одна неожиданная и обнадеживающая догадка. |
| Maybe everything Tench told me about the bribery was a lie. | А может, все рассуждения Тенч о взятках - ложь, попытка поймать ее на удочку неуверенности и неопытности? |
| After all, what had Gabrielle really seen? | В конце концов, что видела Гэбриэл? Какие документы ей представили? |
| Yet again, nothing conclusive-some Xeroxed bank documents, a grainy photo of Sexton in a garage. | Снова ровным счетом ничего убедительного. Несколько отксерокопированных банковских документов, очень плохого качества фотография Секстона в подземном гараже. |
| All of it potentially counterfeit. | Все эти улики вполне могут быть сфабрикованными. |