– Было бы круто, но нет. – Я постукиваю пальцем по подбородку. – Боюсь, старушка, я тебе этого ещё не рассказывал, потому что повторять по несколько раз одно и то же – это очень скучно. Но у меня есть причины подозревать, что больное сознание, породившее щенков-убийц, принадлежит Дику – как и этот сайт.
– С чего ты взял?
– Мне сказала одна цыпочка по имени Джейн.
– И ты не поделился этим с той милой леди из Щ.И.Т. а?
– Пока нет. У нас с Джейн особое соглашение, и мне интересно, что из этого выйдет.
Я сажусь за один из компьютеров и вбиваю адрес. По сути, это даже не сайт. Никаких ссылок, призывающих немедленно на них кликнуть, – только заглушка:
Уже скоро!
Приказы от вашего нового мирового лидера!
info@dirtydealingdick.com
Уже неплохо. Я чувствую, что близок к разгадке, но мне нужно больше информации. Я же не могу просто написать этому парню и спросить, где он живёт, чтобы я мог прийти и убить его.
Надо подумать. Я смотрю на микроскоп. Перевожу взгляд на дверь в питомник.
– Слушай, Эл… Как думаешь, если взглянуть на кости других щенков, мы узнаем что-нибудь новое?
– Возможно, но разве для этого тебе не придётся их убить?
Я достаю пистолеты и взвожу курки. Пытаясь усмирить бешено бьющееся сердце, я шагаю по направлению к питомнику. Я не привяжусь. Не привяжусь. Дело есть дело.
Глава 22
НУ ЧТО, ПОПАЛИСЬ? Конечно, я не собираюсь убивать собак. Каким местом вы читаете? Я хочу взять какого-нибудь щенка и посмотреть, нет ли поблизости аппарата МРТ. А вот Эл, которая знакома с этой историей не так хорошо, как вы, кажется, повелась. Я её перепугал. По голосу слышу.
– Тебя не поймёшь. То ты сам готов облизать этих щенят, то хочешь их убить.
Я решаю подыграть:
– Плюх был особенным, но его больше нет. Это война, а на войне люди погибают – даже если они собаки.
Я уже у двери, и тут она суёт мне под ноги палку.
– Почему ты не хочешь сначала написать на этот адрес? Хотя бы попробовать?
– Чёрт возьми, женщина, ты думаешь, что мне это не приходило в голову? Но какой идиот будет отвечать на письмо с незнакомого адреса?
Я тянусь к двери – и снова спотыкаюсь о палку. С момента нашей последней встречи слепая Эл стала проворнее.
– Тот, кто хочет завоевать мир при помощи щенков-монстров и оставляет на костях адрес своего сайта, и не на такое способен.
Гм. Может, она и права. Мне очень не хочется совать щенят в аппарат МРТ, пускай и говорят, что это безопасно, так что я разминаю пальцы и возвращаюсь к компьютеру.
– Так и быть, напишу ему письмо. Но надо всё сделать с умом. Не могу же я ему отправить очередной спам из Нигерии с предложением перевести несколько миллионов на его банковский счёт. В последний раз, когда я так делал, это стоило мне пары миллионов.
– Ты что, рассылал спам от имени каких-то нигерийцев и вправду переводил деньги?!
– Давай просто скажем, что раз в жизни доктор Ябрил Омотайо остался верен своему слову.
Почтовый клиент я нахожу за пару кликов – спасибо дружелюбной операционке.
– Это дело требует более тонкого подхода. Для начала надо создать ложную виртуальную личность – кого-то, кто будет казаться настоящим, но постоянно будет прыгать с сервера на сервер по всему миру, чтобы его невозможно было отследить. О, отлично, тут как раз есть для этого кнопка! Так, а теперь надо просто притвориться кем-то, с кем Дик захочет встретиться. Например, его тайной обожательницей.
Эл заглядывает мне через плечо.
– Откуда ты знаешь, что он не гей?
– Ну уж нет. Единственный гей в книжке не может быть злодеем. Это неправильный посыл. К тому же Джейн говорила, что они встречаются. Ты ведь женщина, так? Что ты обычно говоришь, когда с кем-то флиртуешь?
Её губы искривляются в дьявольской ухмылке.
– Не могу сказать. Мужчины всегда сами ко мне приходили.
Я толкаю её в бок:
– Знаю, знаю, Мата Хари, они штабелями перед тобой укладывались, но всё-таки помоги мне. Подскажи, в какую сторону думать.
– Ну не знаю. Скажи, что тебе понравился его сайт.
Я печатаю, параллельно зачитывая письмо вслух:
– «Привет! Меня очень возбудил твой адрес электронной почты. Скажи, info – это твоё настоящее имя?»
– Ну да, почему бы и нет? Но задай ещё какой-нибудь вопрос – который предполагает более развёрнутый ответ, не просто «да» или «нет».
– Ладно-ладно. Слушай: «Как ты представляешь себе идеальный день? Для меня это день, когда я с тобой встречусь». Как тебе?
Эл щиплет меня за щёку:
– И кто только выдумал, что психопаты лишь кажутся обаяшками? Лучше не рассусоливать, так что заканчивай письмо прямо здесь и добавь под занавес что-нибудь пикантное. «С нетерпением жду ответа. Не сдерживай себя», например.
Я хихикаю:
– Ах ты плохая девчонка! Как мне подписаться? Может быть, Ванессой? Мне всегда нравилось имя Ванесса. Оно такое… утончённое и в то же время соблазнительное.
– Валяй, пиши что хочешь.
– И-и-и… отправляю!
Потом начинается ожидание. Жуткое, томительное ожидание, которое даже лучших из нас заставляет вспомнить самые унизительные моменты жизни.
Вечер пятницы. Я прыщавый неудачник, скорчившийся возле телефона. Софи божилась, что перезвонит мне, когда закончит с уроками, но я не знаю, стоит ли ей верить. Может быть, это был просто предлог, чтобы от меня отделаться. Я хотел поговорить с ней о чём-то очень важном, но я уже не помню, о чём. Может быть, я хотел признаться ей в своих чувствах? Ну нет, только не это.
Таращиться на телефон – это ещё хуже, чем слушать, как отец ругается с телевизором. Поначалу в этом нет ничего страшного, но с каждой секундой, которую отсчитывают стенные часы в виде кота, напряжение и ужас нарастают. Самобичевание борется у меня в душе с самообладанием. Самобичевание почти одерживает верх, но в последний момент их обоих побеждает кипящее негодование.
Уже семь, а Софи так и не позвонила. Внутри меня всё клокочет, как у чайника, забытого на плите. Я разбиваю телефон вдребезги. Он раскалывается надвое, превратившись в два бессмысленных куска пластика, но мне этого мало. Я хочу врезать по нему так сильно, чтобы Софи почувствовала это на другом конце провода, – полная чушь, конечно, потому что, будь она на другом конце провода, я бы не пришёл в ярость. Я подбираю обломки и снова бью по ним кулаком. А потом топчу, топчу их ногами, пока от телефона не остаются одни осколки.
Впервые в жизни я учинил больший разгром, чем папа. Когда он вваливается в комнату и видит кучку пластика, он ставит свой стакан и достаёт ремень. Может быть, он просто завидует.
– Ты хоть знаешь, сколько стоит этот телефон?
Стоит промолчать, но я всё же откликаюсь:
– А разве за него не телефонная компания заплатила?
Отец, разъярённый, как Халк, идёт ко мне, готовый избить меня до полусмерти.
Компьютер в лаборатории издаёт сигнал и выдёргивает меня в горькое настоящее. Милое, славное прошлое растворяется без следа, словно пятна крови под действием отбеливателя.
На экране я вижу ответ на своё письмо.
– О боже! Я ему нравлюсь! Он хочет встретиться! Эл, Эл, что мне делать?!
Я пихаю её в плечо, и она заваливается набок. Кажется, Эл успела заснуть, пока я ловил глюки. Прежде чем я успеваю решить, стоит ли её подхватить, она просыпается и выпрямляется.
– А? Что? – она трясёт головой, пытаясь согнать сон, и что-то выковыривает из зубов.
Я щёлкаю пальцами у неё перед лицом:
– Дик ответил. Он хочет встретиться! Что делать?
– Мне что, каждый шаг тебе диктовать? Предложи ему перепихнуться и возьми его адрес. Потом направляйся туда и лови своего плохого парня. Можно мне теперь домой?
Я качаю головой.
– Ну нет. Пусть он не думает, что я такая доступная. Я предложу ему выпить кофе. Ванесса – особенная девушка, она не станет пить те помои, к которым я привык, и не пойдёт в первую попавшуюся забегаловку. – Я быстро пробегаюсь по списку популярных заведений. – Вот, пожалуйста: шикарное кафе на открытом воздухе, угол Амстердам-авеню и 112-й улицы. То, что надо. Надеюсь только, я не буду слишком много болтать. Кофеин развязывает мне язык.
– Он у тебя и так никогда не завязывается. Напитком ты, по крайней мере, на какое-то время займёшь рот. – Эл корчит рожу. – Тебе не кажется, что ты забыл кое-что важное?
– Что?
– Гм… никогда не думала, что задам тебе этот вопрос, но разве ты похож на женщину?
– Это оскорбительно! Разве моё тело определяет мою суть?
– В твоём конкретном случае – ещё как. Я же наблюдала за тем, как у тебя меняется личность, когда мозг перестраивается.
– Ладно, твоя взяла. Поможешь мне преобразиться?
– Псих просит помощи у слепой? Конечно, какие проблемы!
Первая трудность, с которой мы сталкиваемся, – чем бы замазать язвы у меня на лице. В конце концов мы находим какую-то бурду, похожую на герметик. Если не двигать ни одним из двенадцати мускулов рта и четырёх мускулов носа, то всё в порядке. Ещё приходится надеть парик – мои собственные волосы растут клоками. Самое трудное – найти подходящие шмотки. Всякий раз, когда мы телепортируемся в магазин одежды, Эл норовит схватить первое, что под руку подвернётся.
Но к этому делу надо подойти обстоятельно. Нью-Йоркские девчонки знают толк в одежде, а я не хочу показаться провинциалкой.
Главное – не переборщить, выбрать что-то не слишком закрытое, но и не слишком открытое. Я хочу выглядеть соблазнительной, но не шлюхой. Это наполовину наука, наполовину искусство.
За несколько минут до встречи я наконец заканчиваю наряжаться. Эл делает шаг назад и проводит пальцами по моему лицу, оценивая дело рук своих.
– Ну? Что скажешь?
Она вздыхает.
– Всё-таки жаль, что я слепая.
Сначала я думаю, что это комплимент, но она заливается смехом.
– Думаешь, ничего не выйдет?
– Нет, нет, что ты!
Она хлопает себя по щекам, чтобы успокоиться.