– Спасибо, – механически поблагодарила она.
– Пожалуйста! – язвительно ответила я. – Трошкина, мы будем в вежливости соревноваться, или ты все-таки скажешь, какая новость превратила тебя в соляной столб?
Алка перевела тусклый взгляд на меня и пробормотала:
– Кеша выяснил, откуда киллер получил заказ на мое убийство. Ты не поверишь!
– С другого края Галактики? От Повелителя сил тьмы? – предположила я.
Это привело Алку в чувство.
– С ума сошла? – спросила она. – Из Австралии!
– Серьезно?! – Я и впрямь здорово удивилась.
– Эй, девчонки, мы куда-нибудь едем? Или вы так и будете в лифте в гляделки играть? – воззвал к нам со двора Денис.
– Пошли! – Я ухватила подружку за рукав и утащила в машину.
Мы устроились на заднем сиденье и большую часть пути проделали в глубокомысленном молчании. Денис с любопытством посматривал на нас в зеркальце заднего вида, но с вопросами не приставал. Наконец, Трошкина не выдержала и с неподдельной мукой в голосе вскричала:
– Но почему?!
– Ну почему ко мне ты равнодушна? И почему ты смотришь свысока? – подхватил Денис.
– Чего? – Алка недоуменно моргнула и расширила свой вопрос: – Кому я в Австралии-то помешала?
– Ну мало ли! – уклончиво ответила я. – Австралия большая, народу там много!
– Да я и не знаю там никого! – продолжала кручиниться Трошкина.
– Ларина знаешь! – напомнила я. – Программиста, который Сашу Рыжикова украл!
– Я его знаю только по твоему рассказу! – напомнила Алка. – А он обо мне наверняка и вовсе не слышал!
– Да, неувязочка получается! – призналась я.
Разговор пресекся, мы молчали до конца пути и подошли к дверям правозащитника Коровина на диво тихой группой.
– Это не офис, а квартира! – произнес Денис, постучав ногтем по пластмассовому ромбику с номером, укрепленному на дерматиновой двери.
– Дураку понятно! – невежливо буркнула я.
Денис надулся и собрался развить тему, но тут дверь широко распахнулась, и на пороге возник костлявый старик с горящим взором Иоанна Грозного.
– Ну, наконец-то! – не соответствующим комплекции густым басом взревел он. – На три дня задержали! А в газетах пишут, что у нас пенсии выплачиваются день в день! Ха!
– Ха-ха! – льстиво поддакнула я. И опасливо прибавила: – Вообще-то мы не с почты…
– Из милиции мы! – скучным официальным голосом сказал Денис. – Коровин Андрей Тихонович?
– Он самый! Вы с обыском? – грозный Коровин воинственно вздернул острый подбородок. – Ордер предъявите!
– Мы не с обыском, мы Трошкину привели! – поспешно объяснила я. – Трошкину Аллу Валентиновну, помните?
– О, конечно! – Суровый старец моментально изменил выражение лица и интонации. – Аллочка, милая! Как вы похожи на свою бабушку! Буквально одно лицо!
Я трусливо высвободила из захвата костлявых пальцев свою руку, которую галантный дедушка Коровин уже повлек к беззубому рту, и указала на Трошкину:
– Вот Алла Валентиновна!
– Аллочка, детка! – нисколько не смутившись, повторил реплику дед. – Вы изумительно похожи на Раису Васильну!
– Вы знали бабушку? – Трошкина безропотно позволила галантному старцу обмусолить ей ручку.
– Прошу в дом! – пригласил нас Тихон Андреевич и подсмыкнул спадающие тренировочные штаны.
– Тиша, кто там? – вкупе с ароматами домашних солений с кухни донесся старушечий голос. – Пенсию принесли?
– Это клиенты! – громко ответил старик. – Маша, мы будем в кабинете, не беспокой нас!
Кабинетом правозащитнику Коровину служила просторная комната, две стены которой занимал простой дощатый стеллаж с книгами, журналами и пронумерованными картонными папками. При этом на обшарпанном письменном столе высился вполне современный компьютер.
– Прошу вас, присаживайтесь, я буду через минуту! – сказал Тихон Андреевич и оставил нас, действительно, не больше чем на шестьдесят секунд.
Этого времени проворному старцу хватило, чтобы сменить майку-борцовку на белую рубашку и причесать редкие седые волосы мокрым гребешком.
– Итак, вы все-таки пришли! – вернувшись в кабинет, сказал он Трошкиной.
– Пришла, – подтвердила Алка. – А вот зачем пришла, не знаю!
– За информацией! – значительно сказал старик, устроившись в офисном кресле. – Кто владеет информацией – владеет миром!
– Да-да, мы знаем, – нетерпеливо кивнула я, продолжая демонстрировать дурные манеры. – А все же, нельзя ли ближе к теме?
– Можно! – легко согласился господин Коровин. – Только информировать я буду в первую очередь Аллу Валентиновну, хорошо?
Мне ничего не оставалось, как снова кивнуть. Вредный дед полез в ящик своего стола, достал еще один белый конверт без надписей, марок и печатей и протянул его Трошкиной:
– Прошу!
Алка взяла конверт, открыла его, достала какие-то бумаги и забегала взглядом по строчкам. Я страшно пожалела, что сижу по другую сторону длинного стола и не могу тоже заглянуть в них. Оставалось следить за реакцией подружки, но Трошкина читала с каменным лицом. Закончив, она аккуратно сложила бумаги, снова поместила их в конверт, сунула его в свою сумку и лишенным эмоций голосом спросила Андрея Тихоновича:
– Что-нибудь еще?
– Это все! – Старик развел руками.
Мне показалось, что он ожидал от Алки гораздо более бурной реакции и теперь разочарован.
– Благодарю вас, всего доброго! – вежливо сказал Трошкина, вставая.
– Мы что, уже уходим? – Я посмотрела сначала на невозмутимую подружку, потом на Дениса, который тщетно притворялся, будто не умирает от любопытства.
– Да, мы уходим! – звонко ответила Алка.
Сердито сопя, я вышла следом за ней на лестницу, дождалась, пока дедушка Коровин исполнит на пороге все па чинного прощального реверанса, и, едва дверь захлопнулась, притиснула Трошкину к облупившейся подъездной стене:
– Живо говори, что это было!
Алка молча открыла сумку, достала из нее конверт и протянула его мне. Я торопливо выхватила сколотые скрепкой бумаги.
Это было что-то вроде отчета, в котором Тихон Андреевич Коровин сообщал Алле Валентиновне Трошкиной небезынтересные для нее факты. Во-первых, из него следовало, что правозащитника Коровина наняла незадолго до смерти Алкина бабушка Раиса Васильевна. Во-вторых, оказалось, что Алкина непутевая маман Лариска вовсе не пропала бесследно, как все думали. То есть много лет от нее не было ни слуху ни духу, а несколько лет назад она неожиданно дала о себе знать. Знаете, откуда? Из Австралии! Алкина муттер эмигрировала на Зеленый континент, там удачно вышла замуж и стала весьма состоятельной дамой.
– Хочу в Австралию! – пробормотала я, дочитав до этого места. – Такое ощущение, что там все русские становятся богатыми и вспоминают о своих бедных родственниках!
Алка то ли засмеялась, то ли всхлипнула.
– Ну моя маман денег нам с бабушкой не присылала! – сказала она.
– Зато упомянула тебя в своем завещании! – Я постучала пальцем по второй страничке отчета. – А твоя мудрая бабка и славный старикан Коровин держали руку на пульсе и не прозевали момент, когда она скоропостижно отошла в мир иной!
– Алка, так ты теперь богатая наследница? – заинтересовался Денис.
Трошкина внимательно посмотрела на него и решительно тряхнула головой:
– Так, все! Пошли в машину, едем домой, а то у меня голова разболелась!
Мы послушно зашагали вниз по лестнице, сели в машину и поехали домой, но так и не смогли отвлечься от интереснейшей темы.
– Заживешь теперь, Алка, как человек! – Меня просто распирало от радости за подружку.
Все-таки есть в мире справедливость! Бедная сиротка стала принцессой!
– Ты невнимательно читала? – сердито спросила Алка. – В бумагах ясно сказано: если я претендую на наследство, то должна официально заявить об этом в указанный срок! Не дистанционно, а самолично, и не здесь, а в Австралии!
– Значит, полетишь в Австралию! – легко решила я.
– На какие шиши?!
– Да ладно, что мы, на один билет денег не наскребем? Мне вот шеф премию обещал за Прусскую Венеру, и зарплату я скоро получу, а тебе еще половину суммы за собачий костюм с жабо и кружевами заплатят! – Я приобняла подружку за худенькие плечики и только сейчас заметила, что Алка дрожит. – Трошкина, ты замерзла или нервничаешь?
– Могу печку включить! – предложил Денис.
Я покрутила пальцем у виска:
– Тридцать градусов в тени, какая печка?!
– Пусть Алка привыкает к жаре! – засмеялся мой милый. – Легче акклиматизируется в стране кенгуру!
– К черту кенгуру! – зло сказала Трошкина.
Денис посмотрел в зеркальце на ее суровую физиономию и поперхнулся смехом, а я наклонилась к подружке, нашла в буйных зарослях парикмахерских кудрей розовое ухо и прошептала в него:
– Ты полегче насчет кенгуру! Глядишь, еще пригодятся!
– Ага, – истерично захихикала Алка. – Буду им костюмы с жабо шить! А то бегают по Австралии голые, хуже наших собак!
– Балда ты, Трошкина! – в сердцах сказала я. – Не понимаешь разве, как хорошо, что ты полетишь именно в Австралию? Наследство – это само собой, но у тебя там и другая миссия будет! Ты обязательно должна будешь повидать одного человечка!
Алка внимательно посмотрела на меня, и через пару секунд ее ярко, но неумело накрашенные губы расползлись в улыбке:
– Ты хочешь, чтобы я проверила, хорошо ли живется с папой Лариным Саше Рыжикову? Да?
Я кивнула.
– А если ему живется не очень хорошо, то…
Я еще раз кивнула. Алка немного подумала, почесала переносицу и вдруг забормотала, все более вдохновляясь:
– Если что, мы украдем пацана обратно! Это будет непросто, но мы с тобой обязательно придумаем какой-нибудь суперский план! Кстати, что ты там говорила о кенгуру, который вполне может пригодиться?
Я молча улыбалась. Трошкина затихла, задумалась, но через минуту громко щелкнула пальцами и сказала:
– Инка, ты молодец! У кенгуру отличная набрюшная сумка! Как думаешь, двухлетний пацан в нее поместится?