Она молча ткнула пальцем в угол, где на столике стоял аппарат. Кто бы мог подумать, что в закусочной такого класса окажется телефон. Оставалось уповать на то, что никто не будет вслушиваться в мою беседу в этом довольно шумном местечке. Иначе моя комедия с французским языком пошла бы коту под хвост.
Я не раздумывая шагнула к аппарату.
Сначала я набрала номер Тилля, который жил неподалеку. Прикрывая трубку рукой, я тихо сказала:
— Вы нужны мне, Тилль, приезжайте быстро, как только сможете.
Он озадаченно присвистнул, когда я объяснила ему, где нахожусь, но ни о чем не стал спрашивать, пообещав, что будет через десять минут.
Телефон полиции искать не пришлось, на стене алой губной помадой было выведено: «Дэвид — полиц.».
Я набрала номер.
— Мне срочно нужна полицейская поддержка, — все так же тихо сказала я. — Вы можете прислать ко мне человека?
— Ну, для начала неплохо бы узнать, что случилось, — откликнулся на том конце провода ленивый голос.
— Я преследую убийцу, это дело ведет комиссар Валберт. — Я про себя порадовалась, что Каюс утром назвал мне фамилию своего гамбургского коллеги. — Я звоню вам, потому что вы рядом и быстрее сможете приехать.
— А, так это вы только что послали к нам таксиста?
— Да. — Я была просто в отчаянии от непрошибаемого спокойствия моего собеседника. — Умоляю, приезжайте поскорее, он сейчас в стриптиз-баре напротив закусочной и может выйти оттуда в любую минуту.
— Ладно, — вздохнул неведомый Дэвид. — Пришлю человека, сообщу Валберту. Как ваше имя?
Я быстро представилась. Потом отошла от телефона и заказала рюмку коньяку, с которой присела за столик возле окна, чтобы держать выход из стриптиз-бара в поле зрения.
Через пару минут, показавшихся мне вечностью, в закусочную вошли двое в штатском, впрочем, полицейские угадывались в них безошибочно. Я помахала им рукой, и один из них направился в мою сторону.
— Фрау фон Берг? — спросил он. — Давайте побеседуем снаружи.
И тут до меня дошло, что в закусочной стоит тишина. Очевидно, все поняли, что это полиция, несмотря на их гражданскую одежду. Дюжина любопытных лиц повернулась в мою сторону. Я кивнула полицейским.
Мы стояли напротив дома, куда вошел преступник. Я кратко обрисовала ситуацию, дополнив информацию, которую уже получили полицейские от комиссара Валберта.
— Вы увидели его на улице? — В голосе полицейского было сомнение.
— Он прошел настолько близко, что его трудно было не заметить и не узнать, — объяснила я.
— Ну, посмотрим. Программа тут длится примерно полчаса. Думаю, скоро он выйдет.
В этот момент из толпы вынырнул Тилль Клаузен. Только я открыла рот, чтобы объяснить ему, что происходит, как двери заведения распахнулись, и возбужденная толпа высыпала на улицу. В самом центре ее плыла шляпа с мягкими полями.
— Это он, — прошептала я севшим от испуга и волнения голосом. — В светлом пальто.
Полицейские решительно врезались в толпу. Я дрожала так сильно, что Тилль это заметил и приобнял меня. Я смотрела, как полицейские что-то спрашивают у мужчины, тот кивает головой, а затем снимает шляпу и поворачивается в нашу сторону.
Я похолодела… это был не он! Боже мой, как я могла ошибиться!
Я подошла, мужчина вынул паспорт — он оказался коммерсантом из Вены, приехавшим в Гамбург вчера вечером. К счастью, это недоразумение его просто развеселило. Он выслушал наши извинения и ушел, улыбаясь.
Оба полицейских повернулись ко мне и посерьезнели:
— Да, фрау фон Берг, ошибка вышла. Не стоит переживать, но на будущее — будьте внимательны.
Они ушли, оставив меня наедине с Тиллем Клаузеном. Я больше не могла сдерживаться и безудержно разрыдалась. Я всхлипывала и шмыгала носом, как дитя. Я плакала не потому, что так опозорилась, а скорее из-за пережитого нервного напряжения и разочарования.
Тилл Клаузен, ни слова не говоря, медленно повел меня по Гроссе-Фрайхайт, рука его по-прежнему лежала на моем плече.
Через пару минут я достаточно успокоилась, чтобы вынуть из сумочки платок и вытереть слезы.
— Мне уже лучше. — Я жалобно улыбнулась Тиллю.
— Это прекрасно. — Он взял меня под руку и ответил ободряющей улыбкой. — Пойдемте что-нибудь выпьем, вам сейчас это необходимо. И, Мелани, кажется, пришло время все мне рассказать.
А в небольшом городке в Шлезвиг-Гольштейне мужчина средних лет вернулся к своей обычной жизни. Его звали Алекс Фанд. Точнее, так он представлялся, и никто вокруг даже не подозревал, что имя было фальшивым.
Собственно говоря, вся жизнь этого успешного бизнесмена и члена муниципалитета была фальшивой, а его биография изобиловала темными местами, о которых он предпочитал не вспоминать. Ему удалось устранить свидетельницу темного прошлого, и он чувствовал себя как узник, вырвавшийся из тюрьмы, — тень Виолы Торски больше не висела постоянной угрозой. И за свое будущее он был абсолютно спокоен.
Конечно, некоторая опасность оставалась: блондинистая стерва, которая могла все испортить, потому что видела его в номере Виолы. Оставлять ее в живых было опасно, но первая попытка устранения сорвалась. Однако Алекс был уверен, что скоро уладит и эту проблему.
В эту минуту Алекс Фанд шествовал по своему дому под руку с прелестной молодой женщиной. Великолепный дом из желтого голландского кирпича на окраине города был практически закончен. И сегодня вечером был назначен прием в честь этого события.
— Как красиво ты все тут обставила, — воскликнул Фанд. — Ты будешь великолепной хозяйкой, Гиттхен, я горжусь тобой.
Баронесса Гита фон Камен нежно прильнула к своему жениху.
— Да, но мне пришлось всем этим заниматься одной, — надула она губки и слегка отстранилась. — Ты же бросил меня тут и при этом даже не сказал мне, куда едешь, Саша. Неужели я не имею права знать?!
— Ну конечно, имеешь, Гита, — тотчас же откликнулся Фанд внезапно охрипшим голосом и закашлялся. В завершение обхода они дошли до библиотеки, где Фанд потянул свою спутницу к тяжелому кожаному дивану.
— Ты же знаешь, как много значишь для меня, любовь моя, — прошептал он и принялся покрывать поцелуями ее хмурое личико. — Мы не должны ссориться, слышишь? Я люблю тебя, как никогда никого не любил в своей жизни.
— О! Саша, ты делаешь мне больно, — воскликнула Гита и попыталась высвободиться из его горячих объятий.
Но Алекс Фанд не отпустил ее, прижав к своей груди еще плотнее.
— Моя прическа! — жалобно простонала Гита. — Вот-вот придут гости.
— У нас есть два часа, дорогая. Целых два часа!
Гита еще сердилась, хотя глаза ее уже смеялись. Она устроилась поудобнее и обняла жениха.
Баронесса Гита фон Камен полгода как была помолвлена с Алексом Фандом, бизнесменом существенно старше ее, но все еще прекрасно выглядевшим. Свадьба должна была состояться через четыре недели, и на сегодняшнем приеме Гита выступала уже в роли хозяйки.
Помолвка баронессы, принадлежавшей к старинному дворянскому роду, и честолюбивого члена муниципалитета в свое время произвела эффект разорвавшейся бомбы. Хотя Фанда, который прожил в городе уже больше десяти лет, жители уважали, однако высшее общество считало его по-прежнему выскочкой и чужаком. И он, советник по вопросам коммуникаций, имеющий прекрасную репутацию, стремился во что бы то ни стало проникнуть в высший свет. Предстоящая свадьба с дворянкой способствовала бы этому как нельзя больше.
— Ну вот, теперь мне снова придется приводить себя в порядок, — капризно сказала Гита и встала. — Или ты хочешь, чтобы я вышла к гостям в таком виде?
— По-моему, ты выглядишь чудесно. — Фанд смотрел на нее влюбленным взглядом. — Я был бы счастлив отменить прием и остаться с тобой наедине.
— Ах, Саша, что у тебя за странные мысли, — улыбнулась Гита. — Я тебе вправду нравлюсь?
Она быстро чмокнула его в кончик носа и легко выскочила из комнаты. Алекс Фанд зачарованно смотрел ей вслед. Он не играл перед невестой свою обычную роль, он действительно любил ее больше жизни со всей страстью мужчины на пятом десятке, который получил неожиданный подарок судьбы — может быть, последнюю свою любовь в образе молодой, красивой женщины.
С этой мыслью Алекс Фанд достал пачку сигарет, закурил и откинулся на диванные подушки. Он смотрел на клубы дыма, невольно возвращаясь к прошлому, прах которого, как ему казалось, он уже окончательно с себя отряхнул. В какой-то миг он снова стал юным Михаэлем Мицурски из Праги, судьба которого сложилась весьма причудливо. Его отец был удачливым бизнесменом и мог обеспечить спокойную, устроенную жизнь своему сыну. Но Михаэль упустил этот шанс. Он хорошо учился и знал все, что должен знать бизнесмен, к тому времени, когда отец взял его к себе на службу. Но ему хотелось не работать, а получать удовольствие от жизни.
Он понял это, впервые увидев вращающееся колесо рулетки — колесо фортуны, как показалось ему тогда. Жизнь его круто перевернулась: он стал игроком — из тех, что приносят жертвы богу азарта ежедневно и чьи мысли заняты только игрой! Ему не везло — и к моменту, когда ситуация с долгами стала для Михаэля безнадежной, отец его объявил о своем банкротстве. Под прикрытием тумана, ночью, Михаэль пересек границу с Австрией и навсегда исчез из Чехии, сменив имя.
Так началась его карьера афериста. Довольно скоро он приобрел славу ловкого вора, специалиста по подделке чеков, кражам ювелирных изделий, сбыту фальшивок, но специализировался он на брачных аферах. Ему было не занимать утонченного коварства, ума и хладнокровия. Он был объявлен в розыск многими странами, но снова и снова, как призрак, ускользал от правосудия, выправляя себе новые документы, меняя имена и места жительства. Пару раз его задерживали, но к тому времени он уже заматерел, немного изменил внешность, документы его, казалось, были в полном порядке, и его всякий раз отпускали, потому что ничего не могли доказать. Полицейские и не подозревали, какая жирная рыба попадалась им в руки. Однажды его даже осудили за какое-то мелкое мошенничество. Михаэль бил себя в грудь, раскаивался и так разжалобил судей, что отделался небольшим штрафом. После этого случая он стал еще осмотрительнее и осторожнее.