Разрушителю везде мерещатся революции. Так М. Швыдкой придумал и вёл на телеканале «Культура» передачу «Культурная революция». Представляется в высшей степени странным, что человек, долгие годы занимавший пост министра культуры, не понимает, что культура менее всего подходит в качестве поля революционной деятельности. Она тонко устроена, и от «революционного» вторжения бездарей и наглецов её тонкая структура разрушается. Хотя, скорее всего, Швыдкой, вполне понимал механику революционной разрушительности в культуре, поэтому этот процесс и запустил.
Именно в этой передаче прозвучала такая «революционная» мысль Швыдкого: «Русский фашизм страшнее немецкого». Изумлённый столь кардинальным пересмотром итогов истории С. Ямщиков, выступая на Российском телевидении, спрашивал его: «Соскучились по тёплым печкам Дахау и Освенцима? Русского фашизма, господин «соврамши», нет и не может быть. Спросите у любого немца!.. А если бы был, не было бы господина Швыдкого».
Возвращаясь к творческому наследию Маркса: надо было не ненависть сеять — это путь к деградации систем, а пробуждать всеми способами стремление расти. Как раньше говорили: просвещать народ. Такое течение в России было, многие известные учёные и общественные деятели принимали участие в этой работе, многое было сделано земством. Но разрушители взяли верх — разрушение проще, а выгода от него больше.
5.13. Уровневая модель и система знаний
Создатель квантовой теории М. Планк, являющийся одним из самых авторитетных экспертов в области науки, полагал: «Наука — единое целое. Существует единая цепь от физики к социальным наукам. Разрывает её ограниченность познавательных способностей человека». В связи с этим возникает вопрос, а может ли в принципе человек преодолеть свою ограниченность, возможен ли подлинно научный подход к проблемам человека и общества? Возможно ли в принципе создание теорий, адекватных гиперсложной реальности человеческого бытия? Естественники, верящие в безграничные возможности науки, скорее склонны считать, что — да, гуманитарии, у которых нет работающих научных методов — нет. Вполне вероятно и то, что сложности человека недостаточно для понимания своей сложности. И это делает истину о человеке секретной, если говорить словами Лао-цзы.
Но мысль человека всё равно продолжает работать. Решительный шаг по устранению разрыва в науке был сделан Чарльзом Дарвином, создавшим эволюционную теорию биологических видов. Публикация в 1859 году дарвиновского «Происхождения видов» стала истоком научного понимания феномена человека и окончательно переместила науку в центр интеллектуальной жизни западного общества. Догадка о том, что одни виды организмов могут развиваться из других, высказывалась и ранее, однако Дарвин описал механизм и нарисовал общую картину поэтапного развития всех форм жизни на Земле через последовательность преобразований, вызванных мутациями. А дальше пришло понимание, что всё, что мы видим вокруг, является продуктом эволюции. Это укрепило мнение, что всё сущее, включая саму жизнь, подчинено неким универсальным законам.
Двенадцать уровней деятельности человека в предлагаемой модели — это надстройка над теорией всеобщей эволюции, своего рода верхняя часть «айсберга» эволюции, которую, в отличие от скрытой части, мы можем наблюдать среди окружающих нас людей каждый день. Говоря словами А. Шимони, эволюционная теория позволила нам осознать «чудовищные пропасти между уровнями материи». Но самой чудовищной является разница между уровнями деятельности человека. Это становится вполне очевидным, если осознать в полной мере разницу между уровнями (6) и (–6). Поразительно, что и та и другая деятельность осуществляется существами, обладающими сознанием.
Человек оказался таким сверхсложным объектом, который, за исключением редких частных случаев, математическому описанию не поддаётся. И это поле, свободное от собственно учёных, заняло гуманитарное познание, представленное в значительной степени безответственными фантазёрами, лишёнными не только строгого научного мышления, но, сплошь и рядом, здравого смысла. Следствием явилось огромное количество ошибочных теорий и связанных с ними понятий, таких как культура, душа, пролетариат, коммунизм, мультикультурализм и т. д.
Проблема с математическим описанием механизма деятельности человека, или как принято говорить, вычислимостью, сегодня остаётся открытой. Представители своего рода «научного экстремизма» считают, что когда человечество додумается до нужных правил вычисления, тогда мышление станет возможным рассчитывать. Те, кто придерживается прямо противоположной точки зрения (Р. Пенроуз) [27] полагают, что процессы в мозге и «объекты мысленного мира» (например, эмоции, чувство прекрасного, творчество, вдохновение, искусство) не могут быть смоделированы никакой вычислительной процедурой. Понимание их возможно только вне вычислительного моделирования. Но сегодня это невозможно сделать вследствие существования непознанных физических и другого рода законов. Иначе говоря, наше понимание физики и наше понимание вообще пока не соответствует сложности, требуемой для описания процессов сознания.
И среди этой почти безнадёжной невозможности уровневая модель представляется обещанием, которым нельзя пренебречь. Дело в том, что в уровневой модели различной степени проявленности и развитости «объектов мысленного мира» соответствуют вполне определённые уровни деятельности. Так совесть в наибольшей степени выражена на ур. 4, чувство прекрасного — на ур. (5,6), творчество как на положительных, так и на отрицательных высоких уровнях, и чем выше, тем в большей степени. А эта «привязка к уровням» открывает возможность выводить закономерности и проводить некоторые расчёты, связанные с прямым вычислением деятельностного человеческого потенциала или так называемого «человеческого капитала».
В основу разметки по уровням положена существенная разница, хорошо заметная внимательному взгляду в поступках человека и получившая— с чем наука запоздала более, чем на столетие — в данной модели правильную интерпретацию. Раньше не удавалось сформулировать системные законы деятельности человека и общества, так как разнообразие деятельности было невозможно осознать и описать вследствие отсутствия значимого фактора, отражающего существо деятельности, с которым бы это разнообразие можно было соотнести. Теперь этот фактор найден — это уровень. Вся история философии и науки в целом свидетельствуют о том, что самое главное оказалось и самым неуловимым в человеке. Отблеск этого понимания в словах А. Меня: «Самое главное в человеке то, чего нельзя потрогать руками, увидеть глазами, взвесить и измерить». Уровневая модель позволила отобразить то, что нельзя потрогать, более того, позволила измерить это самое главное. Измерить его уровнем.
Если уровневая модель действительно позволяет «разметить» весь диапазон человеческой деятельности, то возникает вопрос, насколько эта разметка верна и соответствует реальному процессу деятельности, или в ней есть элемент придуманности, гуманитарной фантазии. Действительно ли она приводит к пониманию «вне вычислительного моделирования», о котором говорит Пенроуз?
В принципе возможны два метода математического описания, названия которых берутся из статистической физики. Первый — это мелкозернистое описание, дающее детальную характеристику микросостояния, второй — крупнозернистое описание, при котором усредняются или интегрируются свойства, полученные при мелкозернистом разбиении.
Оба метода, хотя и не кажутся в принципе невозможными, но понятно, отодвинуты в отдалённое будущее по причине сильнейшей ограниченности наших знаний и вычислительных возможностей. По видимому, вычислению лучше поддаётся более рационализированное поведение (1 ÷ 3), связанное с вычислительной работой мозга. Разумное надрациональное содержит такие невычислимые элементы, как тонкие чувства, интуиция, творческое воображение и т. д. Это та область, где наш опыт и понимание минимальны, но мы своими обострёнными чувствами воспринимаем её протяжённость в Высоту. Это позволяет Пенроузу говорить о существовании «невычислимости более высокого уровня». Он упоминает о ней, пытаясь разобраться с проблемой свободы воли. Но, конечно, безошибочный вкус и удивительная связь человеческого сознания с Высотой — явления более высокого порядка, чем проявление воли, имеющее место начиная с ур. (2, –2).
Чисто экспериментальные исследования, позволяющие определить функции отдельных участков мозга являются своего рода прелюдией к крупнозернистому описанию, но финал пока не просматривается. В результате мы остаёмся без метода, который хотя бы в главных чертах позволял объяснять и прогнозировать деятельность, поэтому нам понятно, что любая модель другого типа, но отражающая нечто существенное в деятельности человека, явилась бы желанным шагом вперёд. Пока единственным возможным видом такой модели является уровневая, представляющая собой доведенный до крайности вариант крупнозернистого описания. Она делает первый шаг в детализации деятельности, осуществляя максимально крупное разбиение её на уровни. Данная ситуация является хорошим примером наличия скрытых сущностей, в случае их невычислимости, постигаемых другими способами.
Таким образом можно сказать, что уровневая модель позволяет, пусть ещё в более обобщённом, чем «крупнозернистое» описание, виде, отобразить как пока невычислимое, так и принципиально невычислимое самого высокого уровня. Это максимально крупное из всех возможных макроописание представляет собой «разметку» на уровни, каждому из которых приписываются определённые свойства деятельности. Соответствие между уровнями и результатами, имеющими место в реальности, позволяет вывести ряд закономерностей деятельности. Сама по себе эта возможность служит доказательством валидности (правильности) модели.
Эволюцию можно рассматривать как способ, найденный Природой для того, чтобы проложить путь от истоков неживой материи к максимально возможной Высоте, достижимой для специально созданного с этой целью вида жив