войти в себя, о необходимости принуждения себя к приобретению молитвенного состояния, поскольку Христос сказал, что царствие Божие нудится, или, говоря иными словами, требует усилий.
Спасение достигается в результате подъёма по лестнице достижений, осуществляемого, как сказали бы мы, в результате повышения уровня деятельности. Поразительно то, что детальное описание ступеней этой лестницы превращает её в модель, являющуюся по сути предтечей уровневой модели. Таковой является «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника, то есть лестница (в переводе с древнеславянского), по ступеням которой человек поднимается к Богу. Она состоит из тридцати ступеней. Показательно то, что две трети — это ступени по борьбе с пагубными страстями, такими как лень, ложь, уныние, многословие, и лишь одна треть обеспечивает приобретение позитивных качеств. Так же о степени понимания феномена разрушительности нашими предками говорит то, что каноническое христианство только смертных грехов насчитывает семь, а сколько ещё не столь тяжких! А по японскому средневековому поверью, у человека 108 отрицательных качеств. Они могли бы сформировать внушительное число нижних ступеней в японской лествице, если бы таковая была.
Достоинством христианской уровневой модели является её конкретность, и естественным образом следующий из неё способ повышения уровня — подъём по ступеням лествицы. В нижней её части человек побеждает страсти, и происходит это в процессе борьбы. Если деятель чувствует, что ему не хватает сил, то он обращается в молитве к Богу. Это такая методика самосовершенствования, где в помощь человеку даётся Бог. Приём, скажет кто то. Но это работает, и делает верующего сильнее!
Выше была рассказана история, как Папа Римский дал М. Ростроповичу совет представлять жизнь как лестницу, по которой мы поднимаемся или опускаемся в зависимости от нашего выбора. Не удивительно, что этот совет был дан служителем церкви. В христианстве фундаментальный характер носит представление о том, что человек в процессе жизни либо возвышается, либо опускается. Технологии спасения души фактически оперируют понятиями уровня. Шкала уровней расположена от самого грешного человека до предельного достижимого уровня — Бога.
По замечанию Н. Бора, «человечество сделало два величайших открытия, одно — что Бог есть, второе — что Бога нет». Сегодня безверие торжествует, а это означает что с величайшей и в высшей степени изощрённой виртуальностью — Богом, — которую смог создать человек, ему не удалось преодолеть своего несовершенства. Стяжателей возвышение не интересует. На нём не заработаешь. Истина и справедливость сейчас неходовой товар, в отличие от рекламы, фейков, трэша.
Теория Дарвина существенно содействовала окончательному оформлению разрыва между учением Священного Писания и научным видением мира. Вместе с восприятием техники, как эффективного средства улучшения жизни, возникло обманчивое ощущение, что наука способна ответить на самые фундаментальные вопросы. Религия, продолжая удовлетворять духовные и эмоциональные запросы сокращающегося меньшинства, для остальных жителей индустриальной Европы перестала быть влиятельной силой.
Но наука ответила лишь на часть, причём более лёгкую часть вопросов бытия. Как заметил Адорно: «У познания нет такого света, каким озаряет мир спасение». Церкви принадлежит исчерпывающая констатация нашего состояния — «современный мир лежит во зле». Мир в глазах церкви представляется как арена борьбы между Богом и Дьяволом. Через Веру обретается внутренняя свобода, укрепляется сила духа. То сопротивление, которое приходится при этом преодолевать, как и вообще всякое разрушение, приписывается козням Дьявола. У Дьявола есть своя армия бесов. Так церковь называет разрушителей. То есть буквально каждому верующему известна главная коллизия нашего бытия. И она уже давно названа, но несколько другими словами, которые мы в своей глупой гордыне всезнайства считаем устаревшими и чуть ли не смешными. Но эти отличия в терминологии носят второстепенный характер, главное в сути: наше бытие определяется борьбой созидателей с разрушителями. Церковь давно поняла, что враг созидания — разрушение. Враг рода человеческого сеет среди людей сомнение, внушая им мысль об относительности ценности Истины, Благодати, Праведности. Утрачивая твёрдость, человек становится легко манипулируемым, заповеди перестают работать, размываются принципы, распадаются связи.
Бог был долгое время спасительной соломинкой, которая позволяла одних удерживать в определённых рамках, других поддерживать в беде, третьих в их устремлённости в Высоту. И делать это не через закон, а через душу человека. Плоха не идея Бога, плохо то, что, когда она выработала свой ресурс, человек не нашёл ей замены. К чему нам стремиться, если высокого примера нет, а впереди то ли недоступное непонятное, то ли зияющая пустота? Из этого со всей непреложностью следует единственно возможный вывод: Бог необходим. А значит со вторым «открытием» человечество явно поспешило. Если вера в Бога многим помогала в самые критические минуты жизни: в страшных несчастьях, концлагерях, на поле боя, значит, несмотря на то, что Бога нет, он есть! Просто мы не там его ищем. «Ищите Бога в своём сердце, вы не найдёте его более нигде», (араб.). Бог в нашем сердце — это живущая в нас устремлённость в Высоту.
Да, в религии немало ложных идей, но, если судить по существу, лишь одна идея — Высоты, стоит суммы всех остальных. Конечно, она присутствует в не слишком явном, завуалированном религиозными идеями, виде. Постепенно приходящее понимание благотворности заключённого в вере благоговейного отношение к высшему, доступного в большей степени чувствам верующего, заставляет высоких деятелей современного общества вновь обращаться к религиозным исканиям. Но какова будет новая религия, мы не знаем.
Сегодня мы лишены высокого ориентира, это приговор всему человечеству. Так же не оправдались надежды, связываемые с разумом, прогрессом, культурой. Как выяснилось, они не в состоянии спасти человечество. Остаётся последний вариант спасения — Высотой, очищенной от всего лишнего, наносного, случайного. В самой своей сути Бог и Высота — это одно и то же. Поэтому, если возникнет новая мировая религия, Высота должна естественным образом стать её символом веры, а всё, что возвышало верующего в Бога, необходимо перенести в новую религию. Конечно, необходимо использовать все удачные находки других мировых религий. Например, буддийскую методику правильных поступков, осуществляющую эффективный перевод деятеля с пути разрушения на путь созидания. В результате деятель достигает состояния внутреннего покоя (нирваны). Но дальше должно быть то, чего в буддизме нет — собственно созидательная деятельность повышения уровня. Идея повышения уровня, безусловно, должна более явно сквозить в новой теологии, стать её сутью. Только тогда эта религия сможет привлечь новых адептов, и среди них самую просвещённую часть человечества.
Автор очень надеется, что уровневая модель окажется хорошим подспорьем для тех, кто решится пойти по этому сложнейшему пути. Преимущество уровневой модели в том, что существующая как её часть устремлённость в Высоту более технологична и деятельна, чем религиозные методы. Ещё одно преимущество Высоты перед идеей Бога заключается в том, что Высота есть реальность, её труднее дезавуировать, чем виртуального Бога.
6.12. Наука Высоты
Сутью научного метода является объективность и логическая непротиворечивость. Но в представлениях науки нет места человеческой Высоте. Деятельность на трёх высших уровнях не постигается рационально мыслящим умом. Как следует из всего, изложенного выше, человек измеряется своей высотой. А у науки нет методов измерения этой высоты. Безусловно, физическая наука, разобравшись с микромиром и Космосом, постепенно смещает луч своих интересов к человеку. Пока самой существенной оказалась её помощь эмпирической медицине, которой она помогла разобраться в физиологии, генетике. Особенно впечатляющи успехи в диагностике и хирургии, запустившей процесс превращения человека в киборга. Но приблизившись к центру управления деятельностью — мозгу — наука в недоумении остановилась. Этот орешек оказался ей не по зубам. На сегодняшний день ситуация такова: есть отдельные достижения, такие, как установление связи различных зон мозга с некоторыми видами деятельности, но большая часть накопленного нейрофизиологией огромного экспериментального материала не поддаётся осмыслению. Чтобы понять свою сложность, мозг оказался недостаточно умным.
Сознание того, что в тайны мозга недоступны для нашего сознания, рождает ощущение безнадёжности. Об этом говорила ещё Н. П. Бехтерева, создатель (1990 г.) Института мозга человека, внучка знаменитого психиатра В. Бехтерева. Она в последние годы занималась исследованиями необъяснимых с точки зрения традиционной науки явлений вещих снов, ясновидения, творческого озарения. Их непроницаемость для человеческого ума настроила её на вполне скептический лад.
Т. В. Черниговская, говоря о разочаровании значительной части исследователей мозга, в качестве последнего средства надеется на «парадигмальный слом», в результате которого возникнет новое мышление. Каких-нибудь внятных представлений об этом новом мышлении нет, оно, по их представлениям, объединит в себе научное мышление и свойственную творческим личностям из области искусства способность «видеть», «схватывать» нечто неуловимое и непостижимое. Но, увы, искусство последние сто лет деградирует, и несмотря на всю псевдоинтеллектуальную муть, разведённую вокруг «современного искусства», никакой надежды на то, что его продуценты, слившись в каком-то невероятном симбиозе с учёными, могут породить это новое мышление, нет. Серьёзными помехами этому являются потребительство, технизация, деградация образования. Таким образом это столь желанное «новое мышление» на поверку оказывается старым, но слишком высоким для таких, какими мы являемся сегодня.