— Мне кажется, что ты отправляешься на важную встречу, — он почесал подбородок, и покачал головой. — Я пойду с тобой. Думаю, что могу помочь.
— Всё-то ты знаешь, — тихо ответил Эван. Терять время было нельзя. — Пошли с нами. По дороге обо всём расскажу.
***
Ричард мусолил в зубах уже третью самокрутку подряд, уставившись в одну точку. Со стороны, наверное, могло показаться, что он внимательно изучает каждую трещинку в коре дерева, на стволе которого закреплялся один из углов навеса. Он погрузился в воспоминания. Ричард и сам не до конца понимал, что им движет все эти годы. Жажда справедливости, или чувство стыда? Когда-то он был инженером, работал на крупные компании и мог обеспечить семью.
Всё было хорошо и тогда, когда его пригласили в «Прайм», чтобы предложить должность. Он был несказанно рад, ещё бы, ведь они с Мари собирались стать родителями, а эта работа могла обеспечить им безбедную жизнь. Прошло около года с того момента, как Ричард стал работать на «Прайм». Все попытки зачать ребёнка были безуспешными, и тогда он обратился к врачам корпорации. Они сказали, что попробуют искусственное оплодотворение, и несколько месяцев, Ричард и Мари провели в нервном ожидании, обследованиях и процедурах. Когда жена сообщила, что всё-таки беременна, его радости не было предела.
Всего через два месяца им с Мари сказали, что беременность будет протекать тяжело из-за каких-то проблем в развитии плода и предложили помощь. Он не стал отказываться, надеясь только, что ребёнок всё-таки родится здоровым. За следующий месяц он видел жену только мельком, она всегда выглядела уставшей и печальной. Ричард переживал, отвлекался от работы и плохо спал. Однажды ему удалось пробраться в медицинский блок минуя пост, воспользовавшись замешательством одного из охранников. Быстрым шагом пройдя по коридору Ричард нашёл бокс, в котором держали Мари — он был закрыт и жена, прильнула к большому окну всем телом.
— Пока никого рядом нет, — громко и торопливо шептала она в небольшое окошечко в стекле, — я скажу… Ричи, они что-то со мной делают, что-то делают с нашим ребёнком!
— Милая, что происходит? — Ричард ничего не понимал, вглядываясь в обеспокоенное лицо жены.
— Не знаю, но они что-то с нами делают… Постоянно проводят какие-то обследования, что-то вкалывают мне… И это не похоже на простые лекарства. Мне от них плохо, тошнит… У меня галлюцинации, Ричи!
— Тише, тише, — он попытался её успокоить, дёргано соображая, что делать дальше.
— Они что-то сделали ещё тогда, я чувствую, — её глаза бегали из стороны в сторону, — мне страшно… Тут есть и другие женщины, но нам не дают общаться, не дают видеться с мужьями.
— Успокойся. Держись. Я что-нибудь придумаю…Мы, — Ричард запнулся, — Уйдём отсюда, я клянусь.
Он вышел из медицинского блока, оправдавшись перед охранником тем, что его вызывали проверить коммуникации, а предписание поступит дежурному в электронный журнал чуть позже из-за какого-то сбоя. Пока охранник соображал, Ричард уже скрылся за углом, чтобы избежать дальнейших расспросов.
В этот же вечер к нему домой явился один из молодых врачей. Когда Ричард увидел его на пороге, внутри всё перевернулось. Первой мыслью было то, что тот видел, как Ричард приходил к жене без пропуска и предписания. Его подозрения оправдались, но на удивление, тот не стал угрожать Ричарду или пытаться просить что-то взамен молчания. Он рассказал, что ему совсем не по душе опыты, которые проводят в «Прайме» и ни на это он рассчитывал, когда решил посвятить себя медицине и науке. Его имя… Ричард совсем не помнил имени юноши, который, возможно, поплатился за свои действия…
Молодой врач передал Ричарду карту допуска, рассказал о сменах постовых и показал путь, по которому он мог бы вывести Мари, избежав камер. Ричард выждал удобного момента, чтобы проникнуть в медицинский блок. Ладони вспотели, а сердце бешено стучало, отдаваясь в висках глухим эхом. Судя по рассказу — им не дадут спокойно уйти, если заметят. Когда дверь бокса послушно отъехала в сторону, Мари соскочила с кровати и бросилась к нему.
— Как ты открыл? Что происходит? — она оглядывала блок, кусала губы и цеплялась за рукав Ричарда.
— Нам нужно уходить, срочно. Один человек дал мне ключ, пошли, — торопливо проговорил он, приобняв Мари за плечо и разворачивая к выходу.
— Ключ? У тебя есть ключ?! — Мари схватилась за него, заглядывая в глаза.
— Да, уходим, слышишь? — Ричард начинал нервничать — время уходило.
— Тут есть и другие женщины… Подопытные, — Мари бегло оглядывала его, будто что-то искала. — Нужно открыть, нужно помочь, — пробормотала она, когда, наконец, заметила в руке Ричарда карточку.
— Нет времени, нужно бежать! — он повысил голос, пытаясь схватить жену за руку и направить к запасному выходу.
— Так нельзя! — Мари увернулась и выхватила карточку, тут же кинувшись к другим боксам и поспешно открывая их.
— Что ты делаешь?! Пост вот-вот сменится! Если дежурный посмотрит в мониторы — нам конец!
Ричарду показалось, что время вокруг замедлилось, а сам он прирос к полу. Он наблюдал, как босая Мари в длинной белой рубашке бегает от бокса к боксу, и кричит находящимся там, что нужно бежать. Он тряхнул головой, сбрасывая оцепенение и бросился к ней. Мари уже оказалась у последнего бокса.
— Тебе нужно бежать! Слышишь?! Пошли с нами! Они проводят на нас опыты! — яростно кричала она девушке, забившийся в дальний угол.
— Я никуда не пойду… Они найдут… Они сильнее… — бормотала она, схватившись за длинные локоны и вжимая голову в плечи.
— Мари! Уходим! Нет больше ни минуты! Оставь её! — он оттащил жену от бокса, подталкивая к запасному выходу и, дождавшись, когда выбегут остальные, захлопнул за собой дверь.
Дальше их ждал длинный спуск по лестнице и тускло освещённый тоннель. За ним бежала Мари и ещё четверо женщин, о которых он совершенно ничего не знал. Тоннель кончался за территорией главного здания «Прайма», и выходил почти к самому берегу моря.
— Дальше мы идём своей дорогой. Я собрал вещи, я купил лодку. Мы скроемся в маленьком городке. Я всё подготовил, пошли! — он ухватил Мари за руку, пристально глядя в глаза.
— А они?! — она посмотрела на растерянных девушек, вышедших из тоннеля.
— Эй вы! — крикнул он. — Убегайте отсюда, бегите как можно быстрее. Постарайтесь скрыться от них! Попробуйте найти родных и бегите из дома!
— Ричард! Они полуголые и босые! Их настигнут! — Мари топталась на месте, нервно переводя взгляд.
— Мы больше ничем не сможем им помочь! — он дёрнул её сильнее, увлекая за собой. — Бежим скорее!
— Возьмём с собой, увезём…
— Чёрт, — Ричард выругался, прикидывая, хватит ли в лодке места. — За мной, все! Быстро!
Ему казалось, что сирены вот-вот завоют, а в воздух поднимутся поисковые квадрокоптеры и тогда сбежать станет невозможно. Лодка натужно сдвинулась места, явно нерассчитанная на такое количество пассажиров. Береговой пейзаж сменялся быстрыми картинками: от высоких скал до галечных, а затем песчаных пляжей. Вдалеке мелькали высотки, и частные дома. Морской ветер и брызги воды в лицо отрезвляли.
После того, как они оказались на месте, Ричард посоветовал беглянкам связаться с родными и дал немного денег. Мари сунула девушками часть одежды, которую Ричард успел взять с собой.
Они уехали на окраину города, в старый, брошенный дом, в котором когда-то жили родители Ричарда. До родов Мари оставалось ещё полгода и Ричард, убедившись, что здесь за ними не следят, устроился работать в автомастерскую неподалёку от дома, чтобы как можно реже появляться в центре города. Через пару недель, он уже готов был с облегчением выдохнуть, когда что-то произошло…
Небо заполонили самолёты, из всех громкоговорителей звучала воздушная тревога, а через город проезжала военная техника и машины с солдатами, направляясь в сторону покинутого им родного дома. Вскоре военные действия добрались и до их городка — армия и наёмники «Прайма» перемешались, повсюду была паника и разгром. Ричард решил, что оставаться на окраине будет безопасно и они старались не выходить на улицу. Вскоре он понял, что воздухом стало трудно дышать, а вода приобрела зеленоватый оттенок. Его и Мари постоянно мучали головные боли, а кашель сопровождался кровавыми узорами на ладонях. Военные ушли быстро, но в городе, на каждой улице появились люди в чёрной форме, обследуя дома и жителей. Однажды, они пришли и к ним.
— Раненые, мёртвые есть? — спросил человек в противогазе, когда ослабленный Ричард поднял на него взгляд. Они вломились в дом, тщательно проверяя каждый угол какими-то приборами и фиксируя результаты.
— Нет, — выдохнул он, — но мы явно больны… — Ричард разразился кашлем.
Человек в противогазе осмотрел комнату и остановил взгляд на бледной Мари, державшейся за проявившийся живот. Он помолчал с минуту, а затем крикнул кому-то из группы, чтобы тот принёс вакцину. Ричард удивлённо посмотрел на него.
— Это избавит вас от отравления, защитит от действия химикатов в воде и воздухе. Больше мы ничем помочь не можем.
Ричард послушно подставил руку для укола. В шприце с тонкой иглой плескалась розоватая жидкость, от которой, кажется, похолодела кровь. Мари тоже протянула руку, боязливо оглядывая шприц. Пока Ричард наблюдал за этим, понимание настигло его холодной волной — люди в форме были наёмниками «Прайма». Но, кажется, никто из них не узнавал ни инженера, ни его жену, а значит, нельзя было подавать вида.
Тех, кто выжил после химических атак и перестрелок осталось совсем немного, и им пришлось переехать в один из опустевших домов, поближе к центру, туда, где ещё оставались люди. Когда родился Ник, еды и других припасов в городке почти не осталось. Особенно не хватало чистой воды и лекарств. Наёмники «Прайма» иногда приезжали, привозили какую-то помощь, но никто не отвечал на вопросы о том, что произошло и что будет дальше.
Так они продержались чуть больше года. Город был разграблен мародёрами, кто-то сбежал. Наёмники приезжали всё реже, и Ричард уже решил, что им суждено умереть там. Но однажды в город приехали несколько внедорожников с наёмниками «Прайма» и небольшой автобус. Всех оставшихся жителей согнали на главную улицу.