Глава 30
После разговора в кабинете, уставленном книжными шкафами, Ник не видел Мориса три дня. Ощущение времени сбилось и ориентироваться стало трудно — в жилом блоке не было окон. Ник смутно представлял, что будет дальше и пока просто делал то, что от него хотели. Несколько раз Фрауд проводил какие-то обследования и задавал вопросы о прошлом, но хотя бы галлюцинаций больше не вызывал. В основном Ник по несколько часов в день проводил с Надзирателем по имени Эдриан, который учил его писать не шифром и помогал читать то, что давалось сложно. Ник нервничал, скидывал книги, курил и закидывал ноги на стол — прямо под нос Эдриану. Тот лишь отодвигался подальше и продолжал занятия. Этот Эдриан был худощавым белобрысым подростком, постоянно отводившим глаза от Ника и его шрамов.
К удивлению, Эдриан оказался спокойным и довольно приветливым, представить его в полной боевой готовности было почти невозможно — он не выглядел как солдат без собственной воли. За несколько дней Ник привык к нему и уже не пытался демонстративно досаждать. Благодаря Эдриану читать получалось лучше — Ник брал книги с полок, пролистывал, вылавливая заинтересовавшие страницы, и старался представить то, о чём там написано.
— Нужно кое-что тебе показать, есть время? — голос незаметно вошедшего Мориса отвлёк от очередной книжки, а перебиравший бумаги Эдриан поспешил ретироваться из комнаты.
— Будто у меня есть выбор, что ответить, — Ник усмехнулся, закрывая томик.
— Это важная часть того, что тебе следует знать, иди за мной, — Морис вышел.
Морис неторопливо шёл по длинному коридору и молчал. Ник следовал за ним, запоминая новый маршрут — в эту часть базы он ещё не ходил, потому что выданная ему карта постоянно отказывала в доступе. Они покинули жилой блок и вышли в просторный холл. Два широких коридора уходили направо и налево, ближе к потолку находились окна, сквозь которые просачивался дневной свет, но сам холл пустовал. В стене напротив возвышались сомкнутые створки грузового лифта, и Морис направился к ним.
Когда Ник впервые оказался в лифте исследуя здание, у него закружилась голова, а к горлу подтупила тошнота. Неприятное ощущение быстро отпустило, но Ник по возможности старался пользоваться лестницами.
Лифт грузно двинулся с места и поехал вверх. Морис так и не поворачивался лицом и не заводил разговоров, что Ника вполне устраивало. Он рассматривал своё мутное отражение в матовых металлических стенках лифта и изредка поглядывал на затылок Мориса. Двери лифта с тихим шипением разъехались в стороны и выпустили Ника в большое помещение.
Просторный зал с высокими потолками был заполнен рядами столов. В отличии от жилых блоков и лабораторий, в этом помещении оказалось несколько больших окон. За мониторами на столах наблюдали Надзиратели, рассматривая какие-то формулы и делая записи. Стена напротив была похожа на огромную картину — метров десять в ширину и почти столько же в высоту. Спустя пару минут Ник заметил, что изображение на красочной картине не цельное, а поделено на отдельные экраны. Он подошёл поближе и запрокинул голову, наблюдая за движущимися и сменяющимися картинками.
— Это трансляция с Забвения. За жизнью на острове следят десятки камер. Мне нужно знать, что там происходит, чтобы вовремя принимать меры, — Морис поравнялся с Ником, переводящим взгляд с одного экрана на другой.
— Совсем другой мир…
На движущихся картинках было то, что Ник иногда представлял, вспоминая рассказы Выживших, фотографии, описания из книг и вещей прошлого — люди прогуливались по широким аллеям среди цветов и деревьев. Их кроны были настолько раскидистые и зелёные, что казались ненастоящими — Ник никогда раньше не видел такого насыщенного цвета. Женщины, мужчины и дети, одетые в лёгкую одежду, смеялись и сидели на берегу совсем узкой речки, пролегающей через остров.
Аккуратные дома окружены клубами и садиками. За жилыми кварталами выстроились ряды ветряков. Похожие устройства для выработки электричества он видел в Вэйварде. Поля переливались красками, на небольших пастбищах пасся домашний скот. Люди занимались своими делами, наслаждались летней погодой и солнцем. Чем дольше Ник смотрел на это, тем больше у него возникало сомнений.
— Слишком идеальная картинка, — он повернулся к Морису. — Похоже на представление.
— Ты думаешь, мы бы стали разыгрывать такой масштабный спектакль? — Морис расхохотался. — Э, нет, Забвение живёт спокойной жизнью, но ещё десятка два лет и места там не останется, поэтому Совет острова и сворачивает все программы. — Он всё ещё смеялся, вытирая выступившие в уголках глаз слезинки.
— И как они будут жить здесь? — Ник сделал жест в сторону окон, за которыми виднелся унылый пейзаж побережья.
— Ресурсов должно хватить на постепенную очистку воды и части почвы. Часть людей сможет остаться на острове и, если они смогут договориться, то часть выпустят из карантина, — Морис повёл головой.
— Размытый план, — Ник пожал плечами. — А люди, живущие здесь?
— Ликвидация, — коротко ответил Морис, всматриваясь в мониторы.
— Что значит «ликвидация»? — Ник подошёл ближе.
— То и значит. Все живущие на Побережье это часть эксперимента, образцы, которые уже не нужны, — Морис вздохнул. — Но я хочу, чтобы мои исследования были продолжены, поэтому ликвидация должна пройти не по плану. Чуть позже я подробно расскажу о том, что мне нужно от тебя.
— Ты сам себя слышишь? Мы живые люди, а не образцы!
— Вас пара десятков тысяч — это не такая большая потеря для Забвения, а мои исследования они уже не хотят обеспечивать.
— Чёрт, — Ник дёрнулся, отходя на пару шагов.
— Ты должен понимать, что большая часть того, что знаю я, неизвестна острову. Они наблюдают за мной, но не знают, что их шпионы давно под моим контролем; не знают, что у них нет и половины тех данных, что я собрал по исследованиям. Ничего не знают. Поэтому, у меня и тебя, как преемника, есть шанс сохранить хотя бы часть экспериментов.
— Значит, на Забвении только думают, что ты и твои исследования под полным контролем? — Ник снова поднял глаза на экраны.
— Именно. Но и остров полезен для меня, поэтому, я не могу открыто им противостоять, могу только саботировать, делая вид, что выполняю приказы, — Морис вздохнул.
— Они сильнее тебя, вот ты и не делаешь ничего, — Ник хмыкнул и пожал плечами.
— И да, и нет. Любой из исходов будет плачевен для Побережья. Если ты меня убьёшь или сдашь, не важно, они просто проведут ликвидацию. Если же ты попробуешь меня понять, то ликвидация не состоится в полной мере и жертв будет меньше, но условия останутся прежними. Везунчиками останутся только те, кого вывезли отсюда на остров для работы в химических лабораториях.
— Ты играешь с нашими жизнями, будто мы насекомые, — раздражённо сказал Ник, не отрывая взгляда от экранов.
— Почти так и есть, — Морис встал рядом. — На острове ведь даже не знают, кто вы такие. Они считают, что на Побережье живут дикари, заражённые радиацией и болезнями, отравленные химией и живущими почти как насекомые.
— И это, по-твоему нормально? — Ник покосился на Мориса.
— Почему нет? Это их правда, другой для них не существует, так же, как и для тебя не существовало ничего кроме Риверкоста и пары городишек поблизости.
Ник надолго замолчал, наблюдая за жизнью, транслируемой с экранов. Они никогда не мог бы подумать, что где-то есть место с чистой водой и таким количеством зелени. Что есть место, где территорию не занимают разрушенные города и обломки старого мира, не шныряют банды и голодные дикие животные. Вдруг он кое-что понял — люди на острове находились на улице днём. В лёгкой одеже, не прикрывая головы и руки, не прячась от обжигающих лучей.
— Почему они не прячутся от солнца? — Ник размял затёкшую шею. — Леон говорил, что днём так жарко потому, что из-за химических атак был нарушен какой-то озоновый слой, защищающий Землю, но я не разбираюсь во всём этом.
— Да, это от части правда, но никаких атак уже давно нет. Повреждённая атмосфера почти восстановлена, а они, — Морис задумался. — Всем, кто на острове сделаны прививки снимающие негативный эффект вакцины долголетия.
— То есть? То, что мы жаримся под солнцем просто эффект вакцины? — Ник удивился, переводя взгляд с Мориса обратно на экраны.
— Да, именно, — Морис улыбнулся. — К сожалению эффект распространяется и на следующие поколения, но и приспособиться тоже можно. Жители Вэйварда же приспособились. Делать прививку всем, кто на Побережье, слишком затратное дело, а то, что вы живёте по ночам, не мешает эксперименту и даже помогает понять, насколько поколений отразится эффект.
— Испоганили половину планеты, чтобы понаблюдать за тем, что выйдет, — пробормотал Ник, уже отвернувшись от экранов.
— Ты думаешь до Столкновения всё было так прекрасно, как сейчас на острове? — Морис снов хохотнул. — Ты наивен, словно ребёнок.
— Уж точно люди были лучше.
— В кабинете, в тумбе под монитором я оставил тебе немного карт памяти с видеозаписями о старом мире, глянь как будет время, я думаю, ты будешь достаточно удивлён, — Морис протянул Нику карту, с помощью которой он вышел из жилого блока. — Если будет нужно, приходи сюда, я провожу здесь много времени. Немного позже мы снова встретимся, а пока я вынужден тебя оставить — есть дела.
— Деловой какой, — Ник сунул карту в карман и направился к лифту. Любопытство потихоньку подстёгивало посмотреть видеозаписи, о которых говорил Морис, хотя что-то внутри противилось новому знанию.
***
Ожидание разведчика затянулось — шёл пятый день, как Тайлер отправил того в Вэйвард. За это время он успел узнать у Кэти подробности о базе и теперь он хорошо представлял входы и выходы, этажи и блоки, расположение лабораторий и камер, где держат людей. Кэти всё ещё относилась с настороженностью, аккуратно подбирая слова и стараясь не упоминать о том, чем она занималась, когда работала на «Прайм». Карту абсолютного доступа она передала ему. Солнце уже клонилось к закату, когда разведчик, наконец, вернулся. Тайлер встретил его, когда возвращался с берега.