Подъехал второй автомобиль, похожий на первый. Изогнутая крыша была сделана из трех слоев дерева над толстым пластиком. Кузов имел двойные стенки и, кроме дверей, амбразуры. Когда его строили несколько лет назад, никто, конечно, не думал о том, сможет ли автомобиль выдержать взрыв.
Улисс нагнулся к двери, пока его прикрывали стоящие снаружи арбалетчики. Потом он кивнул, подзывая Авину. Она подбежала, чуть не получив в бок отравленную стрелу. Та миновала ее всего в нескольких дюймах! Лучник с удовольствием всадил стрелу в летучего, который подлетел, чтобы подстрелить Авину. Стрела пронзила ему руку. А когда его ноги коснулись земли, вторая стрела уже застряла в его ребрах.
— Влезай! — коротко бросил Улисс и взглянул на Близмага. — Я поеду, если увижу, что вывозят моих людей.
— Ладно, — отозвался Близмаг.
Улисс махнул своим людям, и те, помогая раненым, перебрались через открытое пространство к автомобилям. То ли летучие исчерпали запасы бомб, то ли в полной мере оценили мастерство лучников, но как бы там ни было, они не рискнули нападать на беззащитных людей.
Машина двигалась по дороге со скоростью двадцать миль в час. Слабые фары освещали дорогу лишь на двадцать футов вперед.
— Зачем вы включили фары? — спросил Улисс. — Они же могут привлечь неприятеля.
— Я не получил приказа их выключить, — отозвался нешгай. Он откинулся на сиденье и тяжело дышал через рот. Из его ран все еще бежала кровь.
Улисс стоял рядом с ним на сиденье, которое предназначалось для второго нешгая, — вероятно, погибшего. Справа от Улисса находился водитель. За ним, в центре, прижались друг к другу Авина и семеро вуфеа. Лучники всматривались сквозь щели в темноту, чуть освещенную огнями ехавшей впереди машины.
— Ты не получил приказа? — переспросил Улисс. — Разве тебе запрещается выключать фары по собственному желанию?
Близмаг кивнул.
— Тогда я приказываю, — нашелся Улисс. — Может быть, уже слишком поздно, но на всякий случай выключи.
— Я служу в корпусе вооруженных автомобилей, а ты офицер воздушных сил, — отозвался нешгай. — И ты мне не начальник.
— Но ты за меня в ответе! — воскликнул Улисс. — Тебе поручено доставить меня в столицу. Моя жизнь в твоих руках! Пока не выключены огни, ты подвергаешь меня опасности! Не говоря уже о моих людях.
— Не приказано, — сказал печально Близмаг и умер.
Улисс взял ящичек передатчика.
— Командир Поющий Медведь говорит от имени полковника Близмага, передавшего мне полномочия из-за тяжелых ранений. Выключить фары!
Через мгновение машины катили по магистрали уже в темноте. Дорога просматривалась достаточно, чтобы следовать со скоростью пятнадцать миль, и Улисс надеялся, что они достигнут столицы незамеченными.
Он нажал кнопку, помеченную нешгайскими символами, на боку ящнчка. Возникло давление на нервное окончание растительного организма, изменилась полоса частот.
Он повторно запросил связь с Великим Визирем, но ответа не получил. Даже когда назвал себя, никто не откликнулся. Улисс переключился обратно на частоту, используемую между автомобилями, и велел оператору послать запрос по НО. Потом пробежал по всем возможным каналам передатчика, надеясь узнать, как дела в обороне. Он услышал множество переговоров, но ничего не смог разобрать. Он попробовал вклиниться в один из них, надеясь, что его запрос передадут по НО, но ничего не получилось.
Нешгайский водитель, прильнув к смотровой щели, доложил:
— Командир! Впереди что-то виднеется!
Улисс велел ему держать скорость и взглянул в щель. Он увидел несколько бледных фигур, быстро движущихся по полю и, очевидно, стремящихся перехватить их машины. Улисс включил фары, и фигуры стали видны яснее. В отраженном свете фар глаза сверкнули красными искрами, бледные тени превратились в пятнистых двуногих, похожих на леопардов. Они несли пики и круглые предметы, похожие скорее всего на бомбы. Откуда народ Дерева достал порох?
Улисс сказал в передатчик:
— Противник справа! Полный вперед! Лучники, огонь!
Первый из леопардолюдей достиг дороги. Внезапно появились красные искры. Затем пятнышки света. Видно, враг открыл огневую коробку и поднес к запалу бомбы. Огонь описал дугу — бомба полетела к машине. Стукнул арбалет, из правой щели метнулась стрела. Враг вскрикнул и упал. Раздался удар по крыше, потом взрыв, который оглушил сидящих и тряхнул машину. Но бомба скатилась на дорогу, и машина двинулась дальше.
Показались другие фигуры — кто с копьями, кто с огневыми коробками и бомбами. Копьеносцы пытались просунуть свое оружие сквозь смотровые щели, а бомбардиры швыряли бомбы в борт автомобиля.
Те ударялись о крышу автомобиля, скатывались на дорогу и взрывались, причинив больше вреда противнику.
Первый автомобиль прорвался, и выжившие напали на второй. Один из них, разбежавшись, вскочил на покатую крышу автомобиля. Он положил бомбу, спрыгнул и был застрелен. Бомба сорвала два верхних слоя, повредила третий. Некоторое время осажденные ничего не слышали, но остались целы и невредимы.
Но вот и город — покалеченный, обгоревший. Летучие сбросили много бомб. Отряд камикадзе влетел во дворец — окна так и не были зарешечены, хотя приказ отдавали две недели назад — и перебил многих, но до правителя и Великого Визиря не добрался.
Улисс узнал об этом у Шегнифа.
— Не убивайте этих двух преступников, ваше превосходительство, — сказал он. — Мы сможем вырвать из них тайну расположения их основного города.
— А потом что? — спросил Шегниф.
— Потом используем новый воздушный флот, во много раз лучше этого. Нападем и разрушим главный город дулуликов. А далее — Дерево.
— Разве тебя ничему не научило то, что случилось сегодня ночью? — удивился Шегниф.
— Враг уничтожил не так уж много, — ответил Улисс. — Но зато сослужил нам хорошую службу. Если бы дирижабли не погибли, я бы потратил много времени, убеждая вас построить новые, более совершенные. Я имею в виду громадные корабли, которые на моем родном языке называли жесткими дирижаблями. Можно назвать их директиблями или стираблями. Они потребуют во много раз больше материала и времени, но зато будут более приспособлены к бою.
Он боялся, что Визирь разъярится на его самонадеянность, но Шегниф остался спокойным.
— Ты прав: врага надо бить в самое сердце. Но я не понимаю, как мы победим Дерево, даже если уничтожим его глаза и уши, дулуликов. Видно, у тебя есть какое-то решение.
Улисс открыл свой план. Шегниф слушал, кивал огромной головой, щепая свои бивни и почесывая лоб раздвоенным кончиком хобота. Потом сказал:
— Что ж, принимаю твой план! Вигнумы и классимы отброшены назад, мы взяли множество пленных. И подобрали около двадцати раненых из летучих.
— Некоторые могут дать ценную информацию, — сказал Улисс. — Остальных используем для тренировки ястребов.
И вновь он был занят от рассвета и до заката. Однако нашел время разобраться в ссоре Зебы и Авины. Он не видел женщину после бегства из ангара, и она дала о себе знать только через несколько дней. Она сказала, что выскочила вслед за Улиссом, но потеряла сознание и очнулась среди груды трупов. Спасибо судьбе, что осталась жива!
Обе самки утверждали, что повздорили из-за его любви! — в ком он больше нуждается и кого предпочитает. Зеби набросилась на Авину, и той пришлось схватиться за нож.
Улисс решил отложить наказание на будущее. Он строго разграничил их права и обязанности и велел им не ссориться — иначе обе окажутся в немилости.
Зеби плакала, Авина причитала, но обеим пришлось смириться.
Уладив ссору, Улисс занялся делами. Он велел созвать всех дрессировщиков ястребов. Это были свободные люди, которые только тем и занимались, что обучали некоторые виды птиц для своих хозяев, которым нравилась птичья охота. Вместо того, чтобы натаскивать ястребов на уток, пингвинов и тому подобную дичь, им надлежало теперь обучить их нападать на летучих мышей. Пленных дулуликов, оклемавшихся от ран, хватало на это с лихвой.
Через пять месяцев Улисс, правитель и Великий Визирь увидели первые плоды обучения. Угрюмый летучий, который знал, что его ожидает, разбежался по полю, захлопал крыльями и оторвался от земли. Летя против ветра, он достиг сорокафутовой высоты и, решив, что попробует удрать домой, развернулся. Ему дали короткое копье с каменным наконечником, и он надеялся, что отобьется от двух ястребов.
Возможно, летучий не поверил нешгаям, когда те сказали, что он может донести весть о новом оружии своему народу. Если бы он убил двух ястребов, остальные его бы не тронули. Так что у него был шанс.
И он поступил, как ему приказали: развернулся над полем и набрал высоту. Когда же помчался назад, охотники сняли колпачки с двух ястребов и подбросили птиц в воздух. Какой-то момент те кружили на месте, а потом, хрипло крикнув, бросились на летучего. Они неслись вниз, словно оперенные стрелы молний, и ударили с такой силой, что было слышно даже на земле. Как раз за мгновение до этого летучий сложил крылья и повернулся к ним лицом. Первый ястреб ударил его в голову и тут же погиб от ножа, но когтей не выпустил. Второй напал через несколько секунд, впившись когтями в живот летучего. С истошным криком человечек полетел вниз и грохнулся о землю с такой силой, что сломал ноги и одно крыло. Ястреб же продолжал терзать его, не отпуская.
— Конечно, мы не сможем взять по охотнику на каждую птицу, — сказал Улисс. — Мы натаскаем их так, чтобы они работали сами. Пусть сидят в клетках, двери которых будут открываться особым механизмом. Оказавшись свободными, они вылетят и кинутся на ближайшего летучего. А уж драться они умеют.
— Будем надеяться, — согласился Шегниф. — Однако я не верю в эффективность ястребов. Ничто не помешает им броситься скопом на одного летучего, а враги в это время прорвутся.
— Мои дрессировщики работают над этим, — отозвался Улисс.
Несмотря на возражения, Шегниф, казалось, остался доволен.
Он раскланялся и потерся хоботом с правителем, который отправился во дворец в затейливо разукрашенном автомобиле. А потом пошел, болтая с Улиссом, и даже коснулся кончиком хобота его носа.