С другой стороны, к тому или иному образу действий и реакций нас склоняет структура самой ситуации, в которой мы находимся. В определенных обстоятельствах очень агрессивный человек ведет себя крайне мирно, тихо и даже доброжелательно. Точно так же крайне спокойный и добрый человек может дать волю своему раздражению, если события упорно толкают его по этой траектории.
Двоичный код жизни: реакции влечения и отторжения
Итак, миллиарды нервных клеток и сотни обширных нейросетей непрерывно чего-то требуют и высказывают собственное мнение. Психика тонет в этой противоречивой лавине данных. И одна из проблем состоит в том, что заявки от потребностей лишены конкретности. Все они твердят одно и то же в одних и тех же словах: хочу и все.
Нейросети потребностей вообще чрезвычайно примитивно устроены, потому что возникли очень рано в эволюционной истории. Они редко предлагают варианты и решения, а лишь просят, как голодные птенцы.
Подобно голодным птенцам, они имеют ряд врожденных программ поведения и могут поделиться ими с остальным мозгом, но сложная нервная система человека частенько презрительно их отвергает и заменяет на более изощренные стратегии.
К примеру, самый главный и крупный центр половой потребности в человеческом мозге расположен в переднем гипоталамусе. Там он занимает объем нервной ткани в кубический миллиметр. Эта горошинка, которая уместилась бы и на острие иглы, порождает то самое либидо, о котором вдохновленно писали поэты и психологи.
Может показаться, что на такое сильное и великое чувство кубического миллиметра мозга недостаточно, но нейробиологи знают, что бо́льшего половой потребности не нужно. У нее очень простые задачи: содержать несколько заданных стратегий и предпочтений, а также уметь произносить «хочу» с должной частотой, силой и в правильное время. Очень схожая ситуация обстоит и с нашими прочими нуждами. Они просто «хотят».
Можно сказать, что на таком базовом уровне потребности воплощают пока еще чистое и свободное от всяких эмоций стремление. Подобное стремление появилось в эволюционной истории намного раньше каких-либо эмоций и оценок и есть сущность любого живого организма. Это та сила, которая толкает любое живое существо на движение, на поглощение и преобразование энергии окружающей среды, на расширение и развитие себя и на продление себя в будущее. Это обозначение творческой природы самой жизни.
Но вот «хотят» ли наши потребности, чтобы нечто было или чтобы его не было? Желают ли они приблизиться к или отдалиться от? Вот крайне важный и насущный вопрос. Потому в практических целях этот моносигнал от потребностей, их единый клич «хочу», переводится нервной системой в двоичный код.
Сила многочисленных желаний и желаньиц пропускается через поясную кору, как и через иные отделы мозга, а затем делится на две автоматические реакции: влечение и отторжение. Так происходит расшифровка моносигнала[18].
И действительно, иногда мы желаем, чтобы нечто, чего еще нет, возникло или же уже существующее продлилось. Иногда мы, напротив, хотим, чтобы то, что уже есть – исчезло. Порой нужно добавить, порой изъять. В иной раз требуется создать, а в иной – уничтожить.
Зоны, отвечающие за страх, обыкновенно выступают на стороне отторжения. Они требуют бежать или затаиться, увеличить дистанцию и отдалиться от источника опасности. Агрессивные стороны нашей психики жаждут нападать, разрушать, сметать препятствия. Это тоже сила отторжения — желание со знаком минус, в которое была преобразована изначальная энергия стремления.
С другой стороны, познавательная потребность, потребность в питании или размножении управляемы силой влечения – желанием со знаком плюс. Они хотят получить, приобрести, войти в контакт и продлить его. В то время как задачей влечения является приблизить нас к желаемому, отторжение есть реакция на угрозу нашим планам. Это автоматизированная попытка психики либо избежать того, что мешает влечению, либо устранить и разрушить его.
Как следствие расшифровки силы желания, мы никогда не испытываем желание в чистой и лишенной направления форме. Каждый его мельчайший импульс предметен и однозначно ориентирован. Даже если мы не сознаем этого, он направлен на что-то и имеет либо положительный, либо отрицательный заряд. Это может быть и реальный предмет, и продукт воображения, что-то из наших грез и планов или же воспоминаний. К одним вещам (как находящимся перед глазами, так и сконструированным умом) мы испытываем влечение, к другим отторжение, а третьи вызывают сумбурное переплетение обеих стихий.
Да-нет, плюс-минус, один-ноль, положительное-отрицательное, любовь-ненависть, созидание-разрушение. Складывается впечатление, будто не только мозг, но и мир вокруг него очарован цифрой два. И это не удивительно, ведь она бывает чрезвычайно полезна.
Двоичный код реакций влечения и отторжения существует в деятельности мозга на всех его уровнях. И он не ограничивается работой потребностей, а уходит намного глубже. В разрезе нейробиологии, наши нейроны передают информацию друг другу с помощью специальных сигнальных веществ – нейромедиаторов. Сперва нейромедиаторы выделяются из передающего сигнал отростка одной нервной клетки – из ее аксона. После этого они тотчас же оказываются в свободном плавании в крохотной синаптической щели и устремляются к другому нейрону.
Наконец, преодолев синаптическую щель, эти вещества за считанные миллисекунды попадают в отростки целевой нервной клетки – в ее дендритные шипики. Если с помощью аксона нервная клетка передает свой сигнал дальше, то именно дендритные шипики позволяют ей получить информацию от коллег.
Нейромедиаторы и, соответственно, выделяющие их нейроны делятся на возбуждающие и то́рмозные. Количество возбуждающих и тормозных клеток в нашем мозге приблизительно одинаково. Возбуждающие нейромедиаторы заставляют клетку, принимающую сигнал, передать сигнал дальше. Тормозные нейромедиаторы, напротив, заставляют ее попридержать коней и не проявлять никакой активности.
Когда в клетку попадают нейромедиаторы обоих типов, их противоречивые сигналы суммируются. В зависимости от того, на чьей стороне оказался перевес, клетка либо рождает электрический импульс и передает информацию дальше, либо нет.
Это значит, что любая нервная система, сколь бы мала они ни была, работает по принципу один-ноль, плюс-минус. Как только игра плюсов и минусов в мозге достигает уровня нашего ума, усложняется и оказывается направлена на тот или другой объект восприятия, мы говорим о реакциях влечения и отторжения. Они представляют собой центральный механизм всей человеческой психики.
Но и это еще не все. Реакции влечения и отторжения не есть «всего лишь» ключ к пониманию устройства сложных нервных систем. Они составляют глубочайшую основу поведения любого существа – вплоть до древнейших одноклеточных архей и бактерий, известных науке. Хотя простейшие микроорганизмы и лишены нервных систем, они все равно способны к своеобразному познанию мира, ведь познание есть универсальное свойство жизни.
Самым красноречивым примером является реакция одноклеточных на химический состав окружающей среды. Если они с помощью хеморецепции обнаруживают поблизости питательные вещества, то в них возникает автоматическая реакция влечения. Тогда они стремятся к ним. Если где-то обнаруживаются токсины, то в них возникает автоматическая реакция отторжения. Тогда они в меру возможностей спешат прочь от угрозы.
Подобное поведение одноклеточных есть исток и миниатюра для поведения любого живого существа, независимо от его сложности и высокого мнения о себе.
Реакции влечения и отторжения являются бессознательными и автоматическими. Более того, зачастую они принудительны. Это значит, что они возникают в уме сами собой и принуждают нас к определенному поведению. Их воле бывает чрезвычайно трудно воспротивиться.
Тем не менее у нас имеется способность осознавать свои принудительные реакции и осуществлять за ними разумный контроль. Мы снимаем свой ум с автопилота, устраняем избыточные и разрушительные программы и, напротив, поддерживаем созидательные проявления своей психики. Так мы шаг за шагом отвоевываем свободу действия.
Всякое интенсивное развитие человека происходит путем осознания реакций и управления ими. Это основополагающий механизм внесения целенаправленных изменений в наше восприятие и поведение.
Более того, таков главный способ управления нашей жизнью, от которого всецело зависят его последующие этапы. То, насколько хорошо мы прокладываем свой маршрут по реальности, определяется нашим умением очищать свой ум от ошибочных и принудительных автоматизмов, а затем упорядочивать и совершенствовать его тонкую работу. Знание этого есть из самого важного, что вообще можно узнать об устройстве живых существ и о человеческой психике в особенности.
Возникновение отрицательных эмоций и их эволюционный смысл
Весь получаемый нами опыт пропускается нервной системой через особый и довольно эгоистичный фильтр. Наше бессознательное ежесекундно взвешивает мир на весах многочисленных потребностей, а после этого спешно наклеивает на каждый отрезок мира один из двух ярлычков.
Первые, со знаком плюс, работают как мишени. Туда мы стремимся. А другие, со знаком минус, выглядят как красные флажки – их мы обходим стороной.
Тысячи автоматических реакций влечения и отторжения выстреливают в нашей психике несмолкаемой канонадой каждую минуту. Но как бы они ни были различны, есть то, что их объединяет на самом фундаментальном уровне. Их объединяет единая природа желания.
Желание же есть воля к перемене. Оно пронизано ощущением фундаментальной неудовлетворительности того, что есть сейчас. Им управляет нехватка, недостаток. В некотором смысле наше желание есть претензия к себе и миру. Оно содержит в себе подспудное суждение: мир не таков, каким мы бы хотели его видеть, потому нечто требуется поменять.