Так и самые невежественные части нашего ума любят устраивать свое бытие на взыскании вымышленных долгов и на попытках грабежа. Пока мы остаемся в их власти, мы полагаем, что мир нам должен, и он должен по-крупному.
Мы хотим затребовать с него все до последнего гроша, с процентами, а для этого кажется уместным быть обиженными, возмущенными, страдающими. В некотором узком смысле это крайне удобная позиция, позиция жертвенного лентяя.
Такие омрачения ума укрепляют нашу агрессию и жажду. Эго же состоит из агрессии и жажды, а потому все, что укрепляет их, укрепляет и его. Они есть средство самовозвеличивания и самоутверждения эго. Таков, следовательно, ответ на римское «Cui bono?». Вот в чем выгода эго. Это есть его сокровенный секрет.
Мы цепляемся за свои разрушительные эмоции и желания, потому что без них малый ум теряет свою ведущую роль. Даже если мы боимся предпринять что-то для реализации своей жажды и агрессии, мы все равно пребываем в вечном состоянии боевой готовности. Наше страдание, обида, возмущение носят пассивный характер и ходят кругами внутри нашей головы. Мы чувствуем, что мир нам должен, но вместе с тем не осмеливаемся взыскать долг.
Когда пузырь эго надулся, только одно может если и не лопнуть его окончательно, то по крайней мере спустить из него воздух. Это игла знания. Чтобы прорвать защиту эго, ее острие должно войти достаточно глубоко. Тогда возникнет вспышка понимания, и пузырь начнет схлопываться.
Содержащаяся в этой игле правда состоит в том, что наши чувства не просто могут ошибаться. Они делают это постоянно – ежеминутно и ежесекундно. Периодически же их просчеты являются колоссальными и роковыми.
К примеру, ключевая функция отрицательных эмоций есть оповещение об угрозе и мобилизация организма для ответа на нее. Но когда угроза мала, а ум производит на нее сильную реакцию, значит, им была совершена ошибка. И это самое повседневное явление в нашей лимбической системе.
Где реальной опасности нет, мы на взводе или и вовсе приходим в ярость. Когда же угроза велика, мы ее даже не замечаем. Мы безрассудно оптимистичны. Нам представляется, что все образуется и беда непременно пройдет мимо.
Случается и так, что вспышка эмоций, вместо того чтобы помочь нам в борьбе с угрозой, мешает дать ей достойный ответ. Мы выведены из равновесия, мы отягощены страхом и сомнениями и истощены внутренним диалогом. Сигнал об опасности оказался ее союзником и не позволяет исправить положение вещей. Вдобавок к этому, эмоциональная реакция на опасность сама может толкнуть нас на действия, которые подвергают нас еще большей опасности.
Все это самые банальные и повседневные ошибки чувств. Каждый может найти в собственной биографии множество подобных примеров. В науке и в философской традиции это исследовано вдоль и поперек. С положительными эмоциями, нашими восторгами и очарованиями, дела обстоят точно так же.
Необходимо забыть эту странную идею, что чувства не ошибаются и что сердце не может быть не право. Ошибаются все. Чувства же делают это как раз почаще прочих.
Если мы страдаем, если мы обижены, из этого не следует, что мы непременно столкнулись с какой-то несправедливостью. И это не значит, что нам чего-то должны. Вполне вероятно, что наибольшей ошибкой в ситуации и наибольшей несправедливостью была как раз наша реакция.
Мера нашей власти
В жизни всегда что-то будет идти не по плану. Мир несоизмеримо больше нас, и он меняется. Это значит, что обстоятельства вне нашего полного контроля. Проблемы, таким образом, неизбежны. Но вот страдание в ответ на эти проблемы есть наш выбор.
Недовольство, возмущение и гнев есть наш выбор. Цепляние, агрессия и жажда есть наш выбор. И каждый раз это ошибочный выбор – вне всякой зависимости от того, что эти реакции спровоцировало. Все это есть просто шум ума, ошибки, которые ведут к новым ошибкам. У нас есть способность и даже склонность производить подобное умственное дребезжание в ответ на события жизни. Но у нас также есть способность устранять его и привносить гармонию. Это тоже выбор, который мы в состоянии сделать.
Шум конфликтующих эмоций плох не с отвлеченной моральной точки зрения, а с самой приземленной и практической. Это вопрос инженерной эффективности, психологической целесообразности. Это так же дурно, как по рассеянности периодически ломать себе руки и ноги и опрокидывать у себя дома предметы.
Пустое эмоциональное сопротивление ситуации подменяет реальное противодействие, подменяет ее усовершенствование и мешает ему. Оно только подливает масло в огонь и оглупляет нас. Мы начинаем «воевать не в ту сторону», избираем себе ложные мишени, не понимаем, когда начать, а когда остановиться.
Ясность познания и конструктивное действие становятся возможны, только когда шум ума смолкает. Следовательно, быть счастливыми, быть спокойными и уравновешенными и следить за порядком в голове есть наш долг. Это не просто наш долг перед самими собой. Это и долг перед другими, перед широким контекстом действительности. Такие люди создают гармонию из хаоса как внутри себя, так и вовне.
В этих словах нет ни поэтического полета фантазии, ни романтического идеализирования. Это самый что ни на есть холодный математический расчет, который в своей высшей точке совпадает с самой теплой любовью к себе и миру.
Культ саморазвития
В наших интересах – наконец-то заметить слона в комнате. Вместо того, чтобы тщетно бороться с симптомами, нам следует уделить внимание сути, внимание тому, что их порождает.
Хотя мы не выбираем то, что происходит в мире, у нас есть некоторая власть над тем, чем наполнен наш ум и что именно мы делаем в возникающих ситуациях. Большей власти, чем эта, просто не нужно. Больший ее объем был бы даже губителен.
Всемогущество представляется заманчивым лишь при поверхностном взгляде. По сути же, оно бесплодно, статично и невыносимо скучно. В силу своей исчерпанности и бесперспективности в плане движения всякое всемогущество необходимым образом должно обратиться против самого себя. Оно должно ограничить само себя, то есть перестать быть таковым.
Следовательно, та наивысшая власть, которой вообще может обладать существо, есть власть над его собственными действиями и реакциями – над проявлением себя в ситуации, которая вне нашего контроля.
Насколько удачен будет этот выбор, зависит от того, насколько упорядочен и развит наш ум. Нам требуется разобраться в расстановке сил внутри и привести это многообразие к гармоничному взаимодействию. Когда мы это понимаем, в нас набирает силу высшее из всех творческих стремлений: стремление ума к познанию и совершенствованию самого себя.
Это стремление зачастую называют саморазвитием, и у нас обычно не возникает ни малейшего сомнения в его благородстве. Оно кажется отлитым из чистого золота. И правда, что может быть лучше саморазвития? Мы так воодушевлены, что забываем обратить внимание на каверзный вопрос: что конкретно саморазвивается в нашем саморазвитии?
По большей части, саморазвитие выглядит так. Мы стараемся избавиться от недостатков и приобрести положительные качества. Мы работаем на будущее и в поте лица выковываем лучшую версию себя. Мы формируем сильные стороны и искореняем слабости, а затем ищем способы удержать и приумножить все накопленное нами.
Очарованность процессом саморазвития мешает увидеть, куда он в действительности направлен и откуда он исходит.
Первоначальный творческий порыв большого ума оказывается перехвачен эго. Он становится средством для его самоутверждения. В этом случае мы развиваемся, чтобы потреблять свое собственное отражение в зеркале. Мы работаем над собой как над стимулом для любования, как над деликатесом для себя самих же, а также как над выставочным экземпляром, который могли бы восхищенно обозревать другие.
Внутренняя работа позволяет эго повысить самооценку и укрепить авторитет. В конце концов, довольство собой есть высшее из лакомств. Это сладчайший из стимулов. Саморазвитие для эго есть новый перспективный рынок, где можно заработать баллы репутации и в своих глазах, и в чужих. Здесь можно приобрести щит из духовности, который отражает атаки нашего сомнения в себе и чужую критику. Так эго получает возможность убедить себя и других, что в действительности оно является своей противоположностью.
Параллельно этому, мы пополняем арсенал своих средств для приобретения ресурсов и увековечивания своей личности и своей собственности. Развиваемые нами полезные качества есть просто инструменты для реализации установки на обладание. Это инструменты накопления и удержания временных форм, которые задвигают содержание на задний план.
Самые светлые примеры саморазвития поражены тем же недугом эгомании; просто он не так заметен. Это иное течение болезни – эгомания в мягкой, но хронической форме.
Допустим, мы поставили перед собой цель стать крайне сведущими и умными. Наши намерения благородны и самоотверженны. Мы хотим принести как можно больше пользы миру и лишь для того двигаемся вперед сами. Мы решили, что добиться улучшения мира есть самое главное. Потому мы копим знания и навыки, мы взращиваем трудолюбие и дисциплину. Наконец, мы создаем некоторую организацию, которая объединяет людей вокруг этой деятельности и распространяет благие идеи в обществе.
Вне всяких сомнений, нечто хорошее действительно происходит. Но одновременно внутри нас может медленно начаться процесс мутации. Установка на обладание начинает разрастаться.
Наша фиксация на хорошем, на достижении и удержании блага понемногу становится разрушительной, она становится «злом». Мы так хотим, чтобы хорошего было больше, а плохого меньше, что уцепляемся за результат и за фантазии о нем.
Во-первых, это цепляние снижает нашу гибкость и адаптивность. Оно привязывает нас к заготовленному представлению о том, как все должно быть и как все должно сохраняться. Во-вторых, цепляние порождает конфликты в лимбической системе. Они отнимают силы, зашумляют ум и делают нас глупее.