В итоге, эффективность наших благих трудов снижается. Мы приносим меньше блага, чем могли бы, именно потому, что уцепились. Мы неправильно расставили приоритеты между процессом и результатом, между сутью и формой. Наконец, мы становимся невротичнее и несчастнее.
В особо тяжких случаях мы можем из святого отца превратиться в инквизитора и охотника на ведьм. В истории такое случалось бесчисленное количество раз. Это значит, что претворение блага становится, в сущности, способом агрессивного расширения нашего эго вовне и закрепления наших представлений о благе любой ценой.
Нам так хочется блага, что мы готовы стереть в пыль все и вся, что этому благу мешает. Если же мир не хочет быть облагодетельствован, мы пытаемся загнать его в придуманный нами рай пинками.
То, что началось как искреннее и относительно чистое саморазвитие и добывание блага с небольшой примесью эгомании, мутировало. Эгомания, как раковая опухоль, распространилась по уму. Пятнышко превратилось в жадную черную дыру. Мы потеряли контроль, и наши поиски блага теперь есть просто ложный фасад для увековечивания себя и для разрушения. Они стали своей противоположностью.
Когда мы ориентированы на создание и удержание будущего результата, который кажется нам благим, наша деятельность всегда с червоточинкой. В ней чувствуется изрядная толика установки на обладание. И то, что мы при этом хотим обладать чем-то «хорошим» и даже не для себя, а для других, мало что меняет.
Как и все, что делает эго, саморазвитие эго основано на сопротивлении времени. В действительности, это просто установка на обладание, направленная внутрь. Ориентация на результат замораживает наше развитие, потому что ограничивает его движение привязкой к узкому шаблону. Чтобы по-настоящему двигаться вперед, мы должны чаще смотреть перед собой и меньше витать в облаках.
Цепляние помещает восприятие в узкий тоннель и рождает внутри жажду и агрессию. Когда мы заперты в тоннеле эгоцентрического саморазвития, у нас имеется некий образ лучшей версии мира и лучшей версии себя. В уме сложились ожидания и заготовки и постепенно наполнились энергией цепляния. Цепляние придает им тяжесть и неподвижность, мешает нам сменить курс. Оно вытягивает энергию и оглупляет.
У нас есть четкий план, и мы концентрируемся на нем и им заворожены. Мы стремимся притянуть жизнь к заготовленному нами шаблону и затем увековечить свое достижение.
Да, в тоннеле возможно крайне быстрое движение. Но вместе с тем при всей набранной нами скорости в тоннеле сохраняется сущностная неподвижность. Статичным остается самое главное: траектория нашего движения. При эгоцентрическом саморазвитии мы несемся на бешеной скорости и приобретаем разнообразные «полезные» качества, но, в сущности, мы остаемся на месте.
Движение в тоннеле эго осуществляется по жесткой траектории и не находится в живом контакте с ситуацией. Оно поражено трупным окоченением. Так и саморазвитие эго при всей видимой динамике внутренних перемен сохраняет неподвижность в главном. Мы обрастаем ожиданиями, прекращаем корректировать свои умственные заготовки и закатываем себя в консервную банку. Мы расходуем энергию на тщетное цепляние, и это мешает менять траекторию.
Эго делает культ из всего, за что уцепляется. Культ же означает, что мы оказываемся подчинены объекту своей фиксации. При эгоцентрическом саморазвитии мы служим своим ожиданиям и увековечиванию внутренних достижений. Процесс творческого проявления, требующий чуткого внимания к обстоятельствам, оказывается, ставится в зависимость от омертвевших представлений о результате.
Все это есть своего рода сбой программы – кусающая свой хвост змея, бытие, свернувшееся в узел. Это обреченная попытка создать островок неподвластной изменениям личной территории. Мы твердо решаем, какими нам нужно стать и эмоционально срастаемся с собственными планами. Именно это мешает нам увидеть то, что действительно есть сейчас.
Мы ставим телегу впереди лошади, результат впереди творческого проявления сейчас, обладание впереди бытия. Элементы те же, но их порядок и расстановка приоритетов – не те. Вот что является коренным препятствием для нашего развития.
Саморазвитие вне тоннеля
В здоровом организме всегда присутствуют раковые клетки. До тех пор, пока они своевременно уничтожаются нашей иммунной системой, они не несут особой угрозы.
Так и наш ум вполне может быть здоровым, содержа в себе семена эгомании. Мы можем даже подпитываться собственной жаждой блага и жаждой его увековечивания, а также своей агрессией против дурного.
Установка на обладание есть, однако, весьма опасная помощница. Ее семена могут в любой момент почувствовать себя слишком комфортно и начать бесконтрольно расти. Чтобы этого избежать, мы можем все больше и больше подпитывать свою деятельность из иного источника и заимствовать энергию большого ума. Тогда мы будем свободны и от сопряженных с установкой на обладание побочных эффектов.
Когда мы движимы установкой на бытие, то, строго говоря, мы вообще не стремимся стать лучше или же сделать мир лучше. У нас нет задачи устранять страдание, распутывать узлы неврозов, обретать счастье или дарить счастье кому-то еще. Мы не пытаемся подогнать ситуацию под некий светлый образ себя и мира, созревший у нас в голове, а затем удержать их там. Мы понимаем, что наше сопротивление времени есть сопротивление самим себе, поскольку в основе мы и есть та творческая стихия, которую пытаемся остановить.
При установке на бытие мы просто познаем то, что уже есть прямо сейчас, и проявляем себя в нем, в прямом контакте со структурой ситуации. Мы делаем это опять, опять и опять. Мы познаем и принимаем эту боль или эту радость, эту трагедию или этот праздник, эту неудачу или эту удачу, этот невроз или это избавление от невроза.
Если нам удается увидеть незамутненным взглядом и принять то, что есть, мы спонтанным образом производим конструктивное действие.
В результате мы становимся лучше, а страдание отступает. Клубки невротических реакций распутываются, и мир вокруг испытывает на себе организующее воздействие нашей творческой силы. Конструктивная связь населяющих его существ, вещей, идей и смыслов возрастает, мера его гармонии повышается. Это и значит, что сам мир становится лучше.
Самый тонкий момент здесь именно в том, что это все оказывается своего рода побочным эффектом нашего знания себя и мира сейчас и от действия в нем сейчас.
Лучше нельзя стать, лучше можно только быть. Хорошим нельзя обладать, хорошее нельзя увековечить – как, собственно, и плохое. Да и сами понятия «хорошо» и «плохо» есть лишь подвижные ориентиры внутри конкретной и подвижной системы координат.
С лингвистической точки зрения, достижение, в том числе внутреннее достижение, есть отглагольное существительное. Саморазвитие также есть отглагольное существительное. По своей природе, однако, они ближе к глаголу – к вечному и динамически меняющемуся действию. Этот глагол приобретает некоторое подобие существительного именно вследствие своего постоянного разворачивания.
Достижение и саморазвитие – это то, что происходит сейчас, а не то, что мы закатали или закатаем в очередную консервную банку для обладания ею во веки вечные. Когда достижение и саморазвитие сейчас оказываются подчинены результату потом, а затем упрямому сохранению этого результата, они неумолимо превращаются в эгоманию и в культ. Утрачивается их связь с динамикой жизни.
Конечно, результат нашей деятельности крайне важен. Однако он сам, как и его сохранение, есть вещь вторичная. Одно другому здесь никак не противоречит: второстепенное может быть крайне важно. Это почетное второе место, серебряная медаль, сразу за золотом. Временная форма не должна стоять впереди вечного содержания, а телега не должна располагаться перед самым носом у лошади.
Это значит, что заготовки и ожидания, планы и внимание к результату нужны нам как инструменты для чего-то более важного. Инструменты не должны затмевать того, ради чего они существуют и что их создало.
Пока для нас главным остается создавать и удерживать нечто «хорошее» и всеми силами давить нечто «плохое», мы все еще действуем невежественно. Мы невротически стараемся нарисовать красивый и ровный круг на воде, забывая, что для этого нужно быть внимательным к тому, каково состояние потока именно сейчас.
Акцент на достижениях и, в частности, на результатах саморазвития порождает переизбыток цепляния за предубеждения и всякого рода физическую и умственную собственность. Все это добро становится бременем и превращается в фильтр восприятия, через который мы пропускаем всякий опыт жизни.
Ничто не может быть удержано и законсервировано навеки. В том числе не могут быть удержаны и наши достижения по части саморазвития и построения прекрасного светлого мира.
Если мы и мир и станем «лучше», то лишь на миг. Однако хотя стать лучше нельзя, лучше можно быть, лучше можно становиться. И этого более чем достаточно. И чтобы быть лучше уже сейчас и не превратиться в консервных маньяков, мы должны быть постоянно открытыми переменам и двигаться вместе с ситуацией.
В риторических целях и для простоты понимания мы, конечно, можем утверждать, что хотим стать лучше и сделать мир лучше, что мы боремся с несчастьем и водворяем счастье, что мы несем свет знания во тьму невежества. Мы идем к некоему результату.
Это все правдивые утверждения, но это правда на пониженном уровне точности. Это правда в низком разрешении, в низком качестве. Она мало весит, легко читается на широком диапазоне устройств, а потому удобна. Ей удобно делиться, ее удобно хранить на жестком диске, но в конце концов наступает момент, когда мы понимаем изъяны такого подхода.
Мы можем увидеть изображение бытия ярче и четче. Это и будет установка на бытие. Конечно, она весит больше, не каждый ум может ее с ходу прочитать и переварить, но несомые ей преимущества того стоят.
На этом изображении в высоком разрешении и становится понятно, что нельзя стать лучше или стать хуже; лучше или хуже можно только быть и становиться. Вот на чем должен быть сделан акцент. Цепляние же за результаты и фантазии о том, каким мир должен стать во веки веков, только мешают этому миру дышать свободнее и радостнее.