К словам Алана Уотса, тем не менее, имеется существенная оговорка. Речь здесь ведется вовсе не о чьем-либо развлечении и наслаждении. Ставки намного выше. Мы исследуем возможности большей глубины и широты всего нашего бытия, его смысла и творческой деятельности.
Однако даже это еще не все. На кону стоит не просто жизнь отдельных людей с точки зрения ее наполненности и реализованности. Пока мы не научились управлять своим восприятием и поведением, само существование человечества повисает на волоске.
История народов раз за разом преподает нам одни и те же уроки, но мы отказываемся сделать из них закономерные выводы. Не переставая текут реки крови и реки слез, ведутся бессмысленные войны и не утихают свары. Это колесо совершает оборот за оборотом, но человечество остается глухо и слепо к тому единственному, что способно если и не остановить его навсегда, то по крайней мере значительно замедлить. Мы до сих пор работаем с болезнями индивида и с болезнями общества исключительно на уровне смягчения их симптомов.
Мы рассчитываем излечить чуму тем, что сбиваем больному температуру, подносим ему горячий супчик и проветриваем помещение. Конечно, все это облегчает его тяготы и должно быть сделано, но инфекции на все эти полумеры по большому счету плевать.
И точно так же мы продолжаем наивно верить, что политические и экономические проблемы имеют политические и экономические решения. Но это далеко не так. Нельзя устранить инфекцию на уровне ее симптоматических проявлений. За победой придется отправиться намного дальше и намного глубже.
Истощающие мир политические конфликты и иные общественные беды являются упущенными нами возможностями по сотрудничеству и гармонии. Как таковые они есть просто симптомы разладов и сбоев внутри человеческих голов. Только там, в пространстве ума, они и могут быть по-настоящему устранены.
Пока корни невежества, неврозов и психозов человечества остаются нетронуты, по весне они будут давать все новые и новые всходы. Сколько бы мы ни пропалывали поверхность собственной жизни и поверхность жизни социума, каждое следующее поколение продолжит пожинать новый урожай катастроф. До тех пор, пока очередной из них не станет последним. Или, вернее было бы сказать, это все тот же старый урожай, поскольку причины его стары.
Если мы хотим остановить голод, бедность, войну и угнетение, то их требуется остановить в уме – на этапе их оформления и зарождения. Война внутри нас всегда рождает войну вне нас – в тех или иных масштабах. Голод и бедность в голове рождают голод и бедность в окружающем эту голову мире. Они толкают людей к хищничеству и жадности, так что одни отбирают собственность и возможности у других, грабят и разрушают. В силу невежества и малой сознательности они усматривают в этом ключ к своему счастью и росту. А значит, пока эта бедность ума сохраняется, ничто не остановит ее неизбежных проявлений.
Эгомания и ее невротическая жажда и агрессия, а также всякого рода нарывающие разлады внутри нас, необходимым образом порождают разлад в общественной жизни. Общественная жизнь вбирает в себя яд многочисленных индивидуальных умов и накапливает его. Там он претерпевает брожение и формирует среду, в которой люди живут и воспитываются. Затем эта среда отдает полученный ей яд назад – приумноженным и вдвойне токсичным.
Для оздоровления групп нам нужен иной мировоззренческий и духовный климат для развития индивидов. Тому, кто решил бы всерьез заняться политикой и общественными делами, таким образом, потребовалось бы напрочь о них забыть. Политика абсолютно бессильна вершить подлинные перемены, именно потому что работает с симптомами подлинных проблем – с внешними проявлениями невежества, агрессии и жажды. Она даже не касается их причин, не видит их, не знает о них, а следовательно, и не в состоянии их устранить.
Круговорот распрей и побоищ, нищеты и расточительности, страданий и злобы совершает цикл за циклом. Даже если его исторические темпы немного замедляются, то лишь вследствие перемен в нашем понимании и в культуре ума. Политические трансформации являются просто отражением фундаментальных трансформаций в восприятии групп и в системе наших ценностей.
До сих пор мы были слишком поглощены своими экономическими, политическими и технологическими играми, чтобы уделить внимание сути. Развитие человечества шло крайне односторонне. Мы копили новые факты и новые ресурсы, но это ничего толком не изменило, кроме декораций, в которых мы существуем, и средней продолжительности пребывания отдельных людей на сцене. Пьеса тем временем разыгрывается все та же.
Нам требуется движение не только вширь, но и вглубь. Нам нужен выход на качественно новый уровень сознания. В противном случае это лишь вопрос времени, когда мы падем жертвами своих технологических инноваций, развлечений, наслаждений и орудующих ими неврозов и психозов.
Не только человечество в целом, но и каждый из нас раз за разом получает те же самые уроки. Мы стараемся обустроить свою жизнь новыми внешними условиями, добыть себе разнообразные ресурсы и употребить как можно больше приятных стимулов для органов ума и тела. Увы, этот подход не работает и никогда не работал. Движение на поверхности психической жизни не выводит нас из беличьего колеса тревог и страданий, вожделения и злобы, страхов и надежд.
Всякая подлинная трансформация происходит в структуре ума. И прежде чем произойти в коллективном сознании группы, она должна произойти в сознании каждого из нас. Тот, кто не помог себе, будет не в состоянии помочь другим.
Будда говорил об этом так:
«Чтобы тот, кто сам тонет в грязи, мог вытащить другого, тонущего в грязи, – это невозможно. Но вот чтобы тот, кто сам не тонет в грязи, смог вытащить другого, тонущего в грязи, – это возможно»[74].
Воздействие на жизнь человечества через сугубо внешние общественные перемены есть слабое и симптоматическое воздействие. Разумеется, оно необходимо. С симптомами тоже нужно бороться: температуру необходимо сбивать, насморк облегчать, а дом – отапливать. Кто-то должен всем этим заниматься. Это создает условия для настоящей работы, но само по себе оно этой работой не является.
Проблема состоит в том, что люди, занимающиеся борьбой с симптомами, думают сами и внушают другим, будто могут решить проблемы на том уровне, на котором их решение просто невозможно. Игнорируется более общая картина.
Аналогично, глубинное воздействие на нашу личную жизнь не может быть осуществлено путем удовлетворения базовых потребностей, расширения личной территории, а также объема ресурсов и набора приятных стимулов. Без перемен в самом способе нашего отношения к себе и миру все наши приобретения подобны барахтанью в болоте сансары. Каждое новое движение только погружает нас глубже или в лучшем случае позволяет поплавать в этом болоте подольше.
Когда мы хотя бы немного оздоровили себя, наше новообретенное здоровье совершенно естественно и спонтанно начинает распространяться вовне. Как болезни ума являются заразными, так и наше здоровье «заражает» все вокруг. Мы уже просто не сможем перестать упорядочивать мир, даже если бы захотели этого. Это становится абсолютно невозможным, противоречащим законам как физики, так и лирики.
Личная трансформация запускает в окружающем мире мощную цепную реакцию. Мы самопроизвольно «инфицируем» мир своим здоровьем и своим пробуждением. Об этом хорошо сказал Серафим Саровский – один из самых прославляемых подвижников в традиции православного христианства:
«Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».
Главный трюк эго
Пора наконец это признать: мы способны меняться умом и телом, от макушки до самых пят. И эти перемены могут быть фундаментальны.
Казалось бы, все это несносная банальность. Зачем нам признавать нечто столь очевидное и повторять это из раза в раз? Но так кажется лишь на первый взгляд. Внутри каждого из нас действуют могущественные силы, существование которых построено на коварнейшем отрицании пластичности. Они толкают нас усмотреть в этом банальность, отмахнуться и поскорее забыть.
Поспешное признание возможности перемен и своей пластичной природы есть не что иное как их замаскированное отрицание.
Хотя на теоретическом уровне мы их признаем, с практической точки зрения мы склонны рассуждать следующим образом: «По натуре я вспыльчивый. Такой уж я человек – ничего не поделаешь». Мы совершаем глупые поступки, приобретаем дурные привычки, а затем убеждаем и себя, и других, что это было неизбежно и необходимо. Мы встаем на их защиту и принимаемся доказывать, что мы именно такие и поступили именно так вследствие неких неодолимых сил природы.
Сверх того, мы пытаемся рационализировать отрицание собственной изменчивости. Мы создаем целую многослойную легенду в поддержку этого отрицания. Здесь в ход может пойти тяжелое детство и тяжелые условия жизни, генетика, дурное социальное влияние, гороскоп, излучение из космоса или предсказание от уличной гадалки. Какую бы карту мы ни разыграли, подспудный вывод всегда один: «В сущности, иначе быть не могло и быть не может».
Большая ошибка думать, что свойства личности неизменны. В каждом, в ком есть вспыльчивость, есть способность сохранять спокойствие. В каждом, кем владеют страх и слабость, есть способность быть мужественнее и сильнее. Да, в каких-то условиях это тяжелее, а в других – проще. Но движение всегда возможно. И, наоборот, каждый, кто силен и мужествен, может эти качества утратить.
Хотя в нас есть невежество, агрессия и жажда, а также целый букет индивидуальных ограничений, в нас есть и способность очищать свой ум от них. Мы можем гармонизировать свою внутреннюю и внешнюю жизнь. Мы можем смотреть на себя и мир яснее, чище, шире, глубже.
Все это чистая правда, но она крайне неприятна для эго. Она требует усилий и сопротивляется как его косности, так и его инстинктивной тяге к добыче ресурсов. Главный трюк эго – это убедить ум в том, что глубокие качественные перемены невозможны, бесполезны или же крайне осложнены, одновременно признавая их возможность и полезность на чисто словесном уровне.