Мы забываем менять маршрут, отталкиваясь от знания рельефа территории и от тихих сигналов ситуации. Мы мучаем себя, витаем в тревожных фантазиях, воспринимаем весь путь жизни лишь как препятствие и задержку перед чем-то лучшим.
Смысл установки на бытие в том, чтобы направлять меньше своей энергии на разглядывание горизонтов и на производство шума из реакций и предубеждений по их поводу. Нужно больше смотреть под ноги, вокруг себя, внутрь себя. Мы учимся проживать свою текущую ситуацию, а не постоянно и невротически искать какую-то другую. Так наш путь будет не только легче, радостнее и надежнее, но мы также с большей вероятностью придем туда, куда действительно стоит прийти. Установка на бытие есть внутренняя опора, и только она позволяет нам войти в прямой контакт с внешним миром.
Наша практика
В ходе эволюции личности мы вырабатываем более совершенные способы восприятия мира и взаимодействия с ним. Это значит, что от доминирования инстинкта и лимбической системы мы движемся к доминированию разума и кортикальной системы. Из людей инстинкта, ориентированных на обладание, мы становимся людьми духа, ориентированными на бытие. Из сна мы переходим в бодрствование. Наконец, от эгоцентрического и дуального восприятия мы приходим к полицентрическому и недуальному.
Но действительно ли все эти вещи так хороши, как о них рассказывается? Мы можем по-настоящему ответить на этот вопрос, лишь если попробуем двинуться в указанном направлении и начнем наблюдать за собственными ощущениями в процессе. Одна лишь теоретическая критика эгоцентризма и установки на обладание бессильна их ниспровергнуть.
Мы не в состоянии ничего понять и изменить, если всего лишь противостоим существующей реальности. Наши усилия оказываются лишены самостоятельности и собственного творческого заряда. Они суть реакция, которая подчинена тому, что ее вызвало. В действительности нам нечего предложить взамен.
Подлинные трансформации становятся возможны, когда наше собственное утверждение выходит на первый план. Мы должны попробовать создать внутри себя альтернативу: альтернативный способ мыслить и быть, взаимодействовать с миром и воспринимать его. Это значит сосредоточить силы на деятельном утверждении и воплощении большого ума, а не на отрицании эго и не на борьбе с его проявлениями, носителями и проповедниками.
Центром нашей деятельности должно стать именно утверждение, поскольку такое утверждение оказывается более сильным отрицанием, чем само отрицание. Оно или демонстрирует, или опровергает жизненную силу нашего выбора не на словах, а на деле. Это стократ красноречивее.
Своим примером, своим переходом к установке на бытие, своим творчеством и распространением знания мы меняем и общественную жизнь. Мы нейтрализуем скопившийся в обществе яд и рассеиваем его невежество.
Работа со своим умом позволяет нам шаг за шагом создавать альтернативу эгомании и установке на обладание, альтернативу жажде и агрессии, альтернативу эгоцентрической духовности. Мы начинаем видеть воочию, что состояние нашего ума пластично и с каждой его переменой меняется и реальность вокруг. Мы замечаем наличие в каждом моменте жизни многочисленных вариантов выбора и способностей этот выбор делать. Раньше, когда мы двигались на автопилоте, это богатство свободы ускользало от нас. Мы пробуем прямой контакт с ситуацией на вкус.
За счет совершенствования ума человек раскрывает свои творческие возможности и обретает единственно совершенную форму счастья из доступных нам. И с научной точки зрения, и с чисто бытовой счастье является неизбежным следствием гармонии в уме.
Существуют два общих подхода, как такой гармонии достичь. Первый есть лимбический, или инстинктивный. По принципу работы он является косвенным. Мы играем по правилам своих инстинктов и днями напролет просто пытаемся удовлетворить те или иные потребности. В итоге каждая наша маленькая победа приносит непродолжительную и поверхностную гармонизацию психической жизни.
Поиски счастья за счет удовлетворения потребностей дают либо крайне скромный, либо нулевой, либо отрицательный результат.
Во-первых, хотя бы потому, что многие потребности не могут быть удовлетворены. Они ненасытны, бесконечны и невротичны, как жажда статуса, власти, имущества, наслаждения и даже знания.
Во-вторых, множество внутренних конфликтов, заставляющих ум страдать и разрушающих его, вообще никак не связаны с недостаточной удовлетворенностью тех или иных запросов. Это просто навязчивые галлюцинации лимбической системы. Подобные сбои поведения и восприятия могут быть надежно устранены только напрямую. Сколь бы мы ни кормили своего голодного зверя, здоровее он от этого не станет.
Второй подход есть кортикальный, или духовный. Он привносит гармонию в ум не косвенно, а напрямую. Счастье становится итогом нашей творческой деятельности, которая упорядочивает и сознание, и внешнюю действительность. Стимулы и ресурсы приходят в нашу жизнь как следствие такой гармонизирующей деятельности, а не как ее цель, смысл и содержание. Бытие становится чистым творчеством даже в своих актах потребления, которые служат этому творчеству и вписаны в него.
При духовном подходе к счастью мы заменяем невежественные автоматические реакции осознанными действиями. Это дарит покой и волю, радость и освобождение. Мы устраняем помехи для счастья, и оно, уже существующее внутри нас, освобождается. В особенности же мы гармонизируем отрицательные эмоции и импульсы, такие как агрессия и злоба, страдание и жажда, – во всем множестве их форм. Они зашумляют ум, ослепляют разум, оглупляют интеллект, истощают нервные силы.
Все эти пагубные реакции не являются необходимыми следствиями тех или иных событий. Какое бы событие ни произошло, мы можем либо отреагировать на него разрушительно, либо не сделать этого. В наших интересах поступить последним образом. И это в нашей власти. Мы можем полностью принять эту дикую энергию, перенаправить ее и интегрировать в большой ум. Тогда произойдет не устранение реакций в смысле их уничтожения и подавления, а преобразование их природы. Преобразование невежества в мудрость.
Тем не менее суть духовной практики не в том, чтобы перенестись в какую-то иную ситуацию, стать лучшей версией себя, получить сверхспособности и полезные личностные качества. Она в том, чтобы войти в прямой контакт с тем, что уже есть прямо сейчас. Мы учимся познавать свой текущий миг бодрствующим, ясным и свежим взглядом. Мы устанавливаем прямой контакт с собой и с миром в их единстве. Вот единственная подлинная сверхспособность. Все остальное само собой рождается из нее.
Конечно, пока что многое из того, что здесь обсуждается, может быть сложным для понимания. Это естественно и даже неизбежно. Нельзя очистить свой ум и познать мгновение, читая об этом. Если бы это было возможно, никто бы не практиковал дисциплину ума и не занимался медитацией. Все просто изучали бы разнообразные тексты.
Имея это в виду, в следующей книге мы уделим больше внимания конкретным техникам медитации и руководству по самостоятельной практике. Применение их в собственной жизни сделает возможным более ясное понимание того, что можно по-настоящему понять лишь на деле.
Вероятно, в нашу эпоху занятия медитацией особенно важны, ведь еще никогда человеческий ум не существовал в столь ядовитой для него среде. Сегодня количество отвлекающих нас факторов немыслимо, а их завлекающая сила – огромна. Мир наполнен всевозможными стимуляторами и депрессантами, развлечениями и снотворными, галлюциногенами и токсинами. Со всех уголков планеты на нас льется непрерывный поток из тревожных новостей. Наши гаджеты и социальные сети пульсируют оповещениями и требуют непрестанного внимания.
Как коммерческие компании, так и политические силы разрабатывают изощренные средства, чтобы вовлечь ум в свои замыслы и взять контроль над нашими ресурсами, симпатиями и взглядами, над нашими умами и телами. Все вокруг тянет, терзает и треплет нас, распаляет эмоции, расщепляет внимание. Судя по всему, за последние тысячи лет еще никогда не существовало такого числа препятствий для развития в себе осознанности, внимательности, невозмутимости, любви и недуального восприятия. И никогда это не было так необходимо.
Важно понять, что занятия медитацией не требуют от нас круглосуточного сидения в неподвижной позе. Ее смысл не в пассивности, а в формировании активности высшего рода. Благодаря формальной сидячей медитации мы развиваем те фундаментальные способности ума, которые мы сможем использовать в любой ситуации. То, что мы переживаем в ней и упражняем, мы затем учимся применять в рамках медитации в движении. Наконец, мы добиваемся чистоты и ясности ума при любом своем занятии безо всяких исключений.
Медитация меняет ум и показывает нам, как научиться им владеть в любых обстоятельствах, в том числе за пределами целенаправленной практики. С течением времени сама граница между медитацией и не-медитацией все более и более стирается. Мы устанавливаем постоянный прямой контакт с реальностью. Все вообще становится медитацией. Или, если посмотреть на это под другим углом, медитация как таковая исчезает из нашей жизни. Само это понятие теряет для нас смысл, коль скоро медитация становится тотальной и безусильной. Она становится тождественной самой жизни.
В тибетском учении Махамудра эта четвертая и наивысшая стадия духовной практики так и называется – не-медитация (тиб. sgom med). Она следует сразу за стадией единого вкуса (тиб. ro mnyam), о которой мы говорили ранее.
Встав на путь развития ума, важно на нем удержаться, ибо он есть и путь жизни. Чтобы преуспеть в этом, следует помнить пару вещей. Прежде всего, нужно принять свое несовершенство и научиться себя прощать. Агрессия против себя и своей ситуации есть пустой шум ума, который только отдаляет нас от позитивных изменений. Дисциплина и понимание требуют терпения. Они не появляются в одночасье. Буддисты древности потому назвали терпение (пал.