с богат и его мертвецам принадлежит в десять раз больше драгоценностей, чем у всей ныне царствующей династии, ни у кого не оставляло сомнений.
Вот и захотел Пека, сын бедного ремесленника, обогатиться. Но далеко не ушел, если бы не Кроха. И ведь ладно, посягни Пега на какую из малых Гробниц, так ведь нет - подавай ему пирамиду самого святого Арсеникума - могучего пришельца из дальних краев, о деянии которого до сих пор ходят страшноватые легенды. Уж кто-кто, а Арсеникум наверняка знал, как защитить свой посмертный покой. Но Пегу разве убедишь! Это ведь Кроха, а не Пека всегда был слабохарактерным и поддавался чужому влиянию.
А уж кто-кто, а Арсеникум в свою пирамиду уволок такие богатства! Сейчас, стоя на границе Некрополиса Кроха задавался вопросом - если даже их предприятие увенчается успехом, каким образом они сумеют сохранить сокровище? Кроха склонялся к мысли, что им придется навсегда покинуть родные места - иначе все сразу поймут, откуда у жалких неудачников Маки с Пекой столько золота.
Некрополис выглядел неуютно - истинно городом мертвых, живые, впрочем, тут никогда и не обретались - зато пирамиды к центру города становились все выше и выше. Усыпальница Арсеникума, хоть и была одной из самых высоких, располагалась у самой окраины - когда осененный знанием пришелец явился в их небольшую провинцию Некрополис уже был плотно застроен, и за те семьдесят лет, что нестареющий посланник богов прожил среди людей, окончательно утратил всякую возможность постройки чего-либо большого в центре, задавленный наступающей урбанизацией - тогда еще считалось за честь похоронить покойного среди ему подобных. Поэтому, когда Арсеникум к удивлению многих, почитавших его за бессмертного, склеил ласты (Кроха, впрочем, считал, что отправиться в лучший мир пришельцу помогли) ему выстроили пирамиду на самой границе Некрополиса пожертвовав почетностью места в пользу размеров пирамиды.
И конечно, именно усыпальница Арсеникума стала наиболее привлекательной для многочисленных расхитителей гробниц. Да вот беда - никто не знал, как в нее войти.
Никто, кроме Крохи.
И Пеки, который украл старый папирусный конверт, согласно завещанию самого Арсеникума уже семьдесят лет хранившийся в гильдии писцов.
Вот теперь Кроха сжимал конверт в ладонях, с некоторым сомнением глядя на рубленый пейзаж Некрополиса. Пека сзади топтался, нетерпеливо сопел.
-Ну давай Кроха, пойдем! - сказал он, наконец, - видишь, вон она пирамида!
Кроха передернул плечами и зашагал вниз по слону, обходя острые, торчащие из песка и похожие на зубы скалы. Шагал свободно, он знал, что до наступления ночи опасности в Некрополисе нет.
Зато если кого-то застигнет ночь - до рассвета доживают немногие.
Подле пирамиды остановились в немом благоговении - нечего сказать, старина Арсеникум постарался, отбывая в страну вечной охоты. С ним же уплыли три сотни рабов, а также их жены и дети, кошки и собаки, и, наконец, четыре десятка племенных волов из личных царских стад. Ближе к вершине вся эта убитая рать педантично изображалась, опоясывая пирамиду широким резным ремешком. Верх усыпальницы был отделан редкой в здешних краях яшмой.
Ее похитить не пытались - все равно через стражей не протащить.
Вход же отделан был скромно - простые двойные двери, без каких либо рисунков - но зато монолитные, как знал Кроха толщиной почти в метр - не пробить, не прорезать.
Была лишь бронзовая, потемневшая на солнце пластинка с изображением песоголового бога Каннабиса - властелина подземного мира, да небольшая прорезь рядом.
-Ну, - нервно молвил Пека, оглядываясь, - чего ждешь, суй давай.
-Погоди ты! - шикнул Кроха, - Тут с умом надо.
Он примерился к прорези и аккуратно опустил туда папирусный конверт, так, чтобы печать оказалась сверху. Печать последний раз сверкнула на солнце, а потом ее поглотил мрак усыпальницы. За толстой каменной стеной звучно щелкнул диковинный механизм и двери, тяжело скрежеща, растворились, впервые за семьдесят лет пустив свет в последнее убежище Арсеникума.
-Как просто! - восхитился Пека, - А! Стражи!
-Что стражи? - удивился Кроха, - они сюда не сунутся, они и не смотрят сюда.
Побледневший Пека схватил его за рукав и развернул лицом к кордону. На песочном склоне выросли новые зубья - и они не были скалами. Солнечный свет грозно поблескивал на бронзовых наконечниках копий стражи. Охрана третьего уровня решила проведать Некрополис.
-Убьют! - испуганно выдавил Пека, - нет! Хуже - бросят здесь на ночь!
И так все это знавший Кроха загнанно огляделся - песок, пирамиды, усыпальницы, гробницы, песок. Стражи пылили вниз по склону - они ясно видели черный провал в гладкой стене усыпальницы Арсеникума.
-Что ж делать-то, Кроха?
-Ясно что, - ответил тот, - идем куда шли - в пирамиду!
На полу усыпальницы застыла густая, копившаяся десятилетиями пыль, бегущий впереди Пека оставлял следы, как в диковинной твердой воде, что заменяет северным народам воду обычную.
Кроха заскочил внутрь следом, и вынул конверт из щели на внутренней стороне врат, за проемом уже можно было видеть фигурки стражей - те уже были на равнине и изо всех сил стремились сюда. Но тут двери вновь дрогнули и с потрясающей для их массы сноровкой гулкой захлопнулись, отрезав расхитителей от издавших гневный вопль стражей. Две секунды спустя в дверь слабо заскреблись с той стороны - это охрана злобно колотила копьями в неподатливый камень.
-Не войдут? - забеспокоился Пека.
-Да куда им, письмо то с печатью у нас.
Пека успокоено вздохнул - здесь было темно, холодно, но зато не было стражей. С досадой он вспомнил о связке факелов перед самым входом - оставили со всей поклажей. Хорошо хоть конверт успели вынуть.
-Не тушуйся Пека, - сказал Кроха, прислушиваясь к бесчинствам стражей, побесятся и успокоятся. Тогда-то мы и выйдем.
Ждать пришлось долго - стражи заняли позицию при входе и терпеливо ждали - знали, без факелов налетчики внутрь гробницы не сунутся. Пека с Крохой отошли чуть дальше по туннелю и там прислонились к стенам. Было неуютно - поневоле прислушивались к посторонним звукам, которыми неявно, но вместе с тем ощутимо полнилась пирамида.
Стражи поколотили в стены, а потом вдруг затихли. А еще через полчаса пирамиду потряс мощный, тяжелый удар, который переворошил все до единого кирпичи, сдвинул украшения из яшмы на вершине, и наверняка не раз перевернул Арсеникума в его саркофаге. Что это было, Кроха так и не узнал - может быть, отчаявшиеся при виде тяжелого случая святотатства стражи применили что-то разрушительное из тайного храмового арсенала, а, может быть, сама пирамида спустя семьдесят лет неожиданно проявила заложенный при строительстве дефект. А может, это было столь редкое в здешних краях тектоническое смещение плит, именуемое земной падучей? Это было совершенно неважно, потому что вернувшиеся в панике ко входу золотоискатели входа не обнаружили - и смогли лишь нащупать трясущимися от подступающего кромешного отчаяния руками лишь грубые, острые грани расколовшихся плит потолка, что незадолго до этого обрушились и похоронили под собой выход. Так, как снова ввернутая пробка в бутылку, плиты закупорили налетчиков внутри, прибавив к немалому мертвому кортежу Арсеникума еще двоих.
Когда Пека обнаружил завал, то заревел от ужаса и принялся колотиться всем телом от плиты. Вой этот звучал жутко, а в туннеле пирамиды - вдвойне, казалось, ожил кто-то из мертвой рати местного господина.
-Ну, Пека, ну! - закричал Кроха в перерывах между воплями напарника, - не кричи так, может, не все пропало...
-Что?! - закричал тот, - Выход-то вот он! Нет его! Нет!
Завал был капитальный - стражей стало совсем не слышно. Может быть, они ушли, испугавшись сотрясения, а может быть, камень намертво глушил все звуки.
Пека еще некоторое время вопил, а потом охрип и умолк, и тогда Кроха познал тишину - их будущую повсеместную спутницу. Тихо-тихо в пирамиде - лишь капает где-то далеко вода.
Притомившись, уселись у самого завала - Кроха чувствовал массивную стену из камня совсем рядом, а с другой стороны дул слабый, пропитанный холодом глубин, сквозняк.
-Что нам делать... - стонал Пека, - сдохнем тут не за что. И не узнает никто, что мы тут были.
-Вниз идти надо.
-Куда вниз? В пирамиду?
-Да, в пирамиду, - сказал Кроха, - все лучше, чем здесь сидеть. Может быть, есть еще выход.
Приятель Крохи подобрался в темноте. В голосе прорезалась надежда:
-Правда? А ты откуда знаешь?
-Они везде есть, Пека, - Кроха поднялся на ноги, остановился, ощупывая гладкие стены - а в такой пирамиде их не два и не три. Да ты, наверное, слышал - умирая, Арсеникум заказал в своей царскую палату сделать открывающейся изнутри, так, как будто он может выйти и через подземный ход вернуться в столицу.
Зря он это сказал - при мысли о бездыханном Арсеникуме, который к тому же может выйти из усыпальницы, Пека вновь начал всхлипывать. Кроха покачал головой - развезло парня. И у самого тяжело на душе - как выбираться. Про проходы, понятное дело, не знает вообще ничего. Но ведь должны быть! Не может не быть!
-Вставай друже! - сказал Кроха, - держись мне за плечо, так и пойдем.
Пека покорно поднялся - слышно было, как он всхлипывает в кромешной тьме. Потом его рука, как диковинный потный паук вцепилась Крохе в плечо, так, что тот едва сдержал стон - Пека цеплялся с силой утопающего.
-Входы, да? - просил Пека, - ну пошли тогда.
И они направились вниз по коридору - Кроха щупал камень, а Пека держался за Кроху. Коридор был не широк и шел куда-то вниз, это было одновременно хорошо и плохо. Хорошо, потому, что если где и быть подземному ходу - так это под землей. А плохо, потому что Кроха знал - пирамида, это только верхняя часть усыпальница. Он бы сказал "верхушка айсберга", но Кроха никогда в жизни не видел айсбергов.
Стена под пальцами - то гладкая, то шероховатая, то сухая как песок пустыни, то чуть сочащаяся влагой. И становилось все холоднее. Спустя полчаса наткнулись на развилку, и Кроха выбрал правый проход, не задумываясь. Тьма давила - казалось ты ослеп или, скажем, заживо похоронен.