м боль. Я желаю вам только самого лучшего. Я хочу, чтобы вы были счастливы. Я в самом деле этого хочу. Возможно, вы думаете, что это не так, но это действительно правда.
И добавила, что хочет предельно прояснить для меня одну вещь:
– Я не могу сидеть спокойно и смотреть, как вы с Билли мучаете друг друга. Я не желаю таких страданий мужчине, которого люблю. Я не желаю этого отцу своих детей. И также не желаю этих мучений вам.
– Я тоже этого нисколько не желаю, – глухо отозвалась я.
Билли: Чувак рядом со мной – тот, что обмолвился о подружке, – все сидел и наблюдал за мной. Перед ним стоял полный стакан пива, и он потягивал его по глоточку – так, как попивают то, к чему совершенно безразличны.
Я взглянул на него и… наконец это сделал.
Глотнул текилы.
Немного, где-то с полпальца всего. И мигом вцепился пальцами в стакан – как будто кто-то мог его украсть.
– А может, я и ошибаюсь, – сказал мужик. – Может, и бывает, что парень вроде вас во что-то сильно влип.
И я приказал себе поставить стакан.
«Просто опусти его на стойку».
Дейзи: А дальше Камилла сказала:
– Дейзи, я считаю, вам необходимо уйти из группы.
Джулия к тому моменту уже крепко спала.
– Если я ошибаюсь, и вы готовы отпустить это от себя и двигаться дальше, и готовы позволить ему тоже не зацикливаться на этом и жить дальше, – то тогда не слушайте моего совета. У вас передо мной нет ни малейших обязательств. Но если я все же права, то вы сделаете всем нам большое одолжение, если уйдете из группы, избавитесь от наркомании и обретете новую жизнь вдали от Билли. Вы сделаете это прежде всего для себя. И да, конечно, вы и ему тем самым окажете огромную услугу. А еще вы тем самым очень поможете мне уберечь от несчастья моих детей.
Билли: Но я не в силах был поставить его на стол. Моя рука словно приросла к стакану. И я подумал: «Вот бы этот чувак забрал у меня стакан, пока я не успел допить. Просто возьми у меня его из рук и зашвырни куда-нибудь подальше!»
Дейзи: Я молчала, пытаясь переварить все, что говорила Камилла. Тогда она добавила:
– Лично я считаю, что вам пора уйти. Но что бы вы для себя ни решили, Дейзи, знайте, что я всегда болею за вас. Я хочу, чтобы вы избавились от своих пагубных пристрастий и как следует позаботились о себе. Вот чего я вам искренне желаю.
– Почему вас так волнует, что со мной будет дальше? – спросила я наконец.
– Мне кажется, едва ли не все люди на планете к вам неравнодушны.
На что я помотала головой и сказала:
– Им нравится меня слушать, но на меня им ровным счетом наплевать.
– Нет, вы ошибаетесь, – возразила Камилла. И помолчав мгновение, добавила: – Хотите знать то, чего я никогда не говорила Билли? «Надежда тебя любить» – это моя любимая песня. Не просто любимая песня группы The Six – а вообще любимая песня. Она напоминает мне о моей первой любви. Того мальчика звали Грег, и с первого же момента нашей встречи я понимала, что он никогда меня не полюбит так, как люблю его я, и все равно я желала быть с ним. Как я и ожидала, он вдребезги разбил мне сердце. И вот когда я первый раз услышала текст этой песни, то будто вновь перенеслась туда. В самый разгар моей первой любви – со всеми ее разочарованиями и надеждами, со всей ее неизбывной нежностью. Своей песней вы заставили меня пережить все это заново, прочувствовать все как по-настоящему. Вам правда это удалось! Вы написали изумительную песню о том, как сильно желаешь чего-то, что заведомо никогда не будет тебе принадлежать, – и все равно продолжаешь этого желать. Вы мне совсем не безразличны потому, что, когда я только увидела вас, я разглядела в вас невероятного человека и невероятного автора – того, кто вплоть до самой мелочи переживает всё то, чем так терзается любимый мною мужчина. Вы оба думаете, что вы потерянные души, но именно в вас есть то, что как раз все вокруг и ищут.
Я дала ее словам как следует отложиться у меня в сознании. Я действительно очень внимательно вслушивалась в то, что она говорила. А потом сказала:
– Та песня… Она вовсе не о Билли. Если вы именно так ее восприняли. Она о том, как мечтаешь иметь свою семью, иметь детей. И заранее знаешь, что это будет ужасно. Что ничего хорошего у тебя не выйдет. Когда чувствуешь, что ты слишком много в жизни накосячил, чтобы заслужить нечто подобное. Однако все равно продолжаешь об этом мечтать. И когда я смотрю на вас, когда вижу все то, что в вас есть, – я понимаю, что ничего этого во мне нет и никогда не будет.
Камилла долго и внимательно смотрела на меня, а потом произнесла нечто такое, что полностью переменило мою жизнь.
– Не стоит слишком рано списывать себя, Дейзи. В вас есть много такого, о чем вы еще даже не подозреваете.
И мне глубоко в душу запало, что то, какой я стала, еще совсем не окончательный вариант. Что для меня есть еще надежда. И что такая женщина, как Камилла Данн, сочла, что я…
Что Камилла Данн сочла меня достойной спасения.
Билли: Мужик посмотрел мне на руку, и мне показалось, что он разглядывает мое обручальное кольцо.
– Вы женаты? – спросил он.
Я кивнул. Тогда он рассмеялся и сказал, что его девушку это просто сокрушит. А потом поинтересовался:
– А дети у вас есть?
Это отвлекло меня, застало врасплох. Я снова кивнул.
– А фотографии с собой есть? – продолжал он.
Я вспомнил, что в бумажнике у меня лежат снимки Джулии, Сюзанны и Марии.
И я все же опустил стакан на стойку.
Было это, признаюсь, не просто. Каждый дюйм до стойки бара давался мне с трудом – моя рука словно пробивалась сквозь незастывший цемент. Но я все же это сделал. Поставил стакан обратно.
Дейзи: Где-то ближе к утру Камилла забрала Джулию с моей кровати и крепко взяла меня за руку. Я сжала ее кисть в ответ.
– Спокойной ночи, Дейзи, – молвила она.
И я тоже сказала ей:
– Спокойной ночи.
Джулия, все так же крепко спящая, припала к ее груди. Во сне она немного изменила позу, уткнувшись головой Камилле в шею, как будто для нее это самое безопасное и самое уютное на свете место.
Билли: Я вытащил бумажник и показал мужику фотографии дочек. А пока он их разглядывал, я взял свой стакан и переставил подальше, по другую сторону от соседа.
– Прелестные девчонки, – сказал он.
– Спасибо.
– Наверно, это заставляет хотеть жить и не сдаваться.
– Да. Это верно, – горько усмехнулся я.
Он внимательно поглядел на меня, а я посмотрел на отставленный стакан и… И ощутил в себе достаточно сил, чтобы уйти от недопитой текилы. А поскольку я не знал, на сколько этих сил хватит, то положил на стойку двадцатку и сказал мужику:
– Спасибо вам.
– Да не за что, – ответил он.
А потом взял мою двадцатку, сунул мне ее обратно и сказал:
– Позвольте я расплачусь за вас, ладно? Так я буду знать, что однажды что-то для кого-то сделал хорошее.
Я забрал деньги, мужик пожал мне руку.
И я ушел.
Дейзи: Я открыла Камилле дверь, и она осторожно выбралась со спящей Джулией в ярко освещенный коридор. Напоследок она сказала мне:
– Без обид, но я надеюсь, что никогда вас больше не увижу.
И если честно, меня это задело. Но я прекрасно поняла, что она имела в виду. Дойдя до своей двери, Камилла обернулась ко мне – и вот тут я первый раз заметила, насколько сильно она нервничает. У нее даже тряслись пальцы, когда она вставляла ключ в замок.
А потом она скользнула в свой номер. И скрылась из глаз.
Билли: Я вернулся в свой номер, закрыл дверь и, опустившись на пол, привалился к ней спиной. Камилла с девочками спали, и какое-то время я просто тихо глядел на них. А потом, прямо там на полу, разразился слезами. И подумал про себя: «Всё. С меня хватит. Пора выбирать между рок-музыкой и жизнью. И я точно не выберу рок».
Дейзи: Я вылетела ближайшим рейсом.
Род: Поутру я обнаружил, что Дейзи уехала. При этом она оставила записку, в которой говорилось, что она уходит из группы и никогда больше не вернется.
Уоррен: Проснулся я утром, а Дейзи и след уже простыл. Грэм с Карен не желали даже находиться в одних стенах друг с другом. Потом Билли зашел в белый автобус и объявил, что берет перерыв в гастролях. Так что Роду пришлось отменить оставшуюся программу тура.
Род: Я не мог завершить турне без Билли и Дейзи.
Уоррен: Эдди дико взбесился – чувак совсем слетел с катушек.
Эдди: Понимаешь, невозможно жить нормальной жизнью, пока тебе ее диктует кто-то другой! И неважно, сколько денег мне за это отвалится, – я ни к кому лакеем не нанимался! Я ему не слуга, не работник по найму! Я человек, я – личность! И заслуживаю права голоса в своей же собственной карьере!
Уоррен: Пит сказал, что он по-любому уходит, что бы там ни произошло.
Грэм: Все стало рушиться прямо на глазах.
Род: Дейзи пропала неизвестно куда. Билли решил для себя пока что прикрыть лавочку. Пит отчалил. Эдди отказался работать с Билли дальше. Грэм и Карен не желали друг с другом даже разговаривать.
А потому я подошел к Грэму и сказал:
– Хоть ты поговори с Билли, вразуми его.
А Грэм огрызнулся, что, мол, «хрен он теперь пойдет говорить с Билли».
И я подумал: «Если тут уже все валится и земля уходит из-под ног – что я могу с этим поделать?» Подумал, что, конечно, можно подписать контракты с другими группами. И делать это снова и снова. Что можно пригреть еще какую-нибудь компанию неудачников и попытаться сделать им карьеру, или просто… Даже не знаю.
Уоррен: Похоже, я остался единственным человеком в группе, кто держал хвост пистолетом.
Ну да, мы славно прокатились. Но если это накрылось… Так я все равно ничего поделать не могу. Правда же? Ну, так пусть все и будет как будет.