Билли: Я так никогда и не узнал, отчего уехала Дейзи. Что случилось тем вечером на том концерте, что именно заставило ее навсегда уйти? Но я лично видел ситуацию так: я не представлял, как написать хороший альбом без Тедди. И не представлял, как сделать хитовый альбом без Дейзи. А уж без них обоих я тем паче не мог ничего сделать. К тому же я не хотел, чтобы все это стоило мне хотя бы малую долю того, чего мне это уже стоило.
А потому я встал перед всеми, кто был в автобусе, и сказал:
– Всё, ребята. Вообще всё. Конец.
И ни один человек в группе – ни Грэм, ни Карен, ни Эдди или Пит, ни даже Уоррен с Родом – никто не попытался меня отговорить.
Карен: Когда Дейзи уехала, возникло такое впечатление, будто «чертово колесо» перестало вращаться и мы все выбрались на землю.
Дейзи: Я ушла из группы, потому что меня об этом попросила Камилла Данн. И это было самое лучшее, что я когда-либо сделала в своей жизни. Так я сумела спасти саму себя. Благодаря тому, что твоя мама спасла меня от меня самой.
Может, я никогда и не знала достаточно хорошо твою маму.
Но, честное слово, я очень ее любила.
И мне было невыносимо жаль, когда я услышала, что ее не стало.
Примечание автора. Камилла Данн умерла незадолго до завершения моей работы над книгой. В процессе своего исследования я множество раз беседовала с ней, но так и не узнала ее собственный взгляд на события, произошедшие в ночь с 12 на 13 июля в Чикаго, поскольку узнала о них в полной мере лишь после ее ухода.
Она умерла 1 декабря 2012 года в возрасте шестидесяти трех лет от сердечной недостаточности, осложненной волчанкой. Великое утешение мне доставляет то, что умерла она в окружении семьи, и до последнего мгновения подле нее находился мой отец, Билли Данн.
Тогда и сейчас
1979 – наши дни
Ник Харрис: После концерта на стадионе Чикаго «Дейзи Джонс &The Six» никогда больше не выступали вместе. Их вообще больше вместе не видели.
Дейзи: Улетев из Чикаго, я прямиком направилась к Симоне, рассказала ей все как есть, и она отвезла меня в реабилитационный центр.
Так что с 17 июля 1979 года я веду абсолютно трезвый образ жизни. Когда я вышла из лечебницы, то полностью изменила свою жизнь. Все, чего я сумела достичь с тех пор, – только благодаря тому принятому однажды решению. Я навсегда рассталась с музыкальной деятельностью, опубликовала немало книг, увлеклась медитацией, начала путешествовать по миру, усыновила двоих мальчишек, положила начало проекту «Дикий цветок» и вообще переменила жизнь к лучшему так, как даже мечтать не могла в 1979-м. И все это благодаря тому, что завязала с наркотиками.
Уоррен: Я женился на Лайзе Кроун. У нас с ней двое детей – Брендон и Рейчел. Лайза заставила меня продать мой домик на воде. Так что теперь я обитаю в Тарзане, штат Калифорния, в огроменном доме, окруженном торговыми центрами, дети учатся в колледже, и никто уже больше не просит меня расписаться на титьках. Ну то есть Лайза, бывает, изъявляет такое желание. И то скорее, чтобы сделать мне приятное. Я, естественно, ничуть не возражаю. Потому что на свете бродит еще миллион разных кадров, которые были бы весьма не прочь тоже расписаться у Лайзы на груди. Так что я стараюсь всегда иметь это в виду.
Пит Лавинг (бас-гитарист группы The Six): Я вообще мало что могу сказать. Во мне не осталось ни малейшей неприязни ни к кому и ни к чему. Обо всех у меня лишь самые замечательные воспоминания. Но этот отрезок моей жизни давным-давно прошел. У меня теперь собственная компания, занимающаяся укладкой искусственных газонов. Мы с Дженни живем в Аризоне. Дети уже давно подросли. В общем, на жизнь не жалуюсь.
Это действительно все, что я могу сказать для вашей книги. Мне около семидесяти, но я по-прежнему смотрю только вперед, понимаете? И никогда не оглядываюсь назад. Можете, если хотите, вставить это в книгу, но это все равно будет касаться только меня.
Род: Я приобрел себе дом в Денвере, штат Колорадо. Какое-то время там со мной жил Крис. Вместе мы прожили несколько чудесных лет. Потом он ушел. И я встретил Фрэнка. Живу я тихой и непритязательной жизнью. Занимаюсь продажей недвижимости. И у меня есть то, что я считаю лучшим из обоих моих миров – прежнего и настоящего. Простая, спокойная жизнь – и бурные воспоминания о старых добрых днях.
Грэм: Когда группа распалась, мы с Карен… Между нами все кончилось. Дружбе нашей тоже пришел конец. Может, мы и сталкиваемся с ней где-то иногда – но только и всего.
Почему-то именно те, кто никогда не любил тебя по-настоящему, и приходят в мыслях, когда никак не можешь заснуть. И постоянно спрашиваешь себя: а какое будущее могло бы вас ожидать? И так и не находишь ответа. А может, просто не очень хочешь знать?.. Только не рассказывай своей тетушке Дженни, что я тебе такое говорил. Не хочу, чтобы она поняла это неправильно. Я люблю ее. И люблю твоих двоюродных братцев.
А еще я чертовски рад, что мы с твоим отцом больше не работаем вместе, хотя с огромным удовольствием на пару играем забавы ради. И он по-прежнему пытается мне объяснять, как следует играть на моей же собственной гитаре. [Смеется. ] Но Билли есть Билли! Он научил обоих моих детей игре на фортепиано, построил им домик на дереве на заднем дворе.
Пожалуй, я должен сказать, мне очень повезло, что у нас была своя рок-группа и что мы это дело пережили. В смысле, он и я.
Как бы то ни было, если будешь писать там у себя нечто вроде «Как они живут сейчас», постарайся донести до всех и каждого, что я придумал собственный острый соус. Называется «Данн – отожги язык».
Эдди: Я теперь музыкальный продюсер. Наверно, этим мне и следовало заняться еще в ту давнюю пору. У меня своя студия звукозаписи в Ван-Найсе. Дело идет в гору. Можно сказать, уже достиг вершины.
Симона: В 1979 году диско приказало долго жить. Я пыталась продолжать работать в прежнем духе, но не смогла завоевать такую же популярность на радио, как это бывало в диско-клубах. А потому я выгодно вложила свои деньги, вышла замуж, родила Трину, развелась.
И теперь Трина в десять раз более знаменита, нежели я когда-то была. Она загребает деньги лопатой, варганя музыкальные клипы, причем настолько идиотские и грубые, что нам с Дейзи даже в голову бы не пришло слепить когда-нибудь подобную шизу. Она представила «Любовь как дурман» как собственную новинку. А еще выдала «Экстази». Мама дорогая! Теперь никаких там двойных смыслов и намеков! Они просто выходят и поют, что им хочется!
Но она же лучше знает! И я отдаю ей должное. Просто она рушит всю игру.
Да, чертовски верно сказано! Мое дитя рушит всю игру.
Карен: Расставшись с The Six, я примерно лет двадцать подрабатывала, играя то в одной, то в другой гастролирующей группе. Ушла от дел лишь в конце девяностых. Своей жизнью я распорядилась так, как мне хотелось, и ни о чем ни капли не жалею.
Сколько себя помню, я любила спать в постели одна. А Грэм был из тех, что любят просыпаться с кем-то рядом. Если бы все сложилось так, как он хотел, то я бы, конечно, приспособилась делать то, что делают все. То, что все прочие выбирают для себя. Но это было бы не то, чего бы мне хотелось.
Возможно, будь я сейчас помоложе, замужество привлекло бы меня намного больше. В наши дни я вижу очень много браков, действительно основанных на равноправии, где никто никого не обслуживает. Но мне, например, такой формы брака никто не предложил. Да и вообще в те годы большинство из нас и понятия о таком варианте не имели. Все, чего мне в жизни хотелось, никак не вязалось с присутствием рядом мужа. Поначалу я хотела стать рок-звездой. А потом захотелось жить одной. В домике посреди гор. Что я, собственно, себе и обеспечила.
Впрочем, если кто-то доживает до моих нынешних лет и не может оглянуться на свое прошлое и усомниться в некоторых своих давних решениях… значит, у кого-то просто нет воображения.
Билли: Я свернул все это дело, подписал с Runner Records договор и с 81-го писал песни для поп-исполнителей. Чудесная жизнь! Тихая и стабильная – хотя я и провел восьмидесятые и девяностые годы в ужасно шумном доме с тремя вечно галдящими девицами и одной замечательной женщиной.
Кто-то однажды высказался, будто я пожертвовал своей карьерой ради семьи. И, в принципе, именно так я и поступил – хотя звучит это куда возвышеннее и благороднее, нежели все происходило на самом деле. Я был всего лишь человеком, достигшим своего предела. Так что сомневаюсь, что там на самом деле присутствовало какое-то благородство. Скорее я понимал, что если хочу одолеть ту планку, что мне поставила Камилла, то должен расстаться с группой.
Ты понимаешь, почему я так сильно любил твою маму?
Она была невероятнейшей женщиной. Она была самым что ни на есть величайшим событием в моей жизни. Предложи мне любые платиновые альбомы, лучшую текилу, любые увеселения, всевозможные успехи и мировую славу – я все это отдам за одни лишь светлые воспоминания о ней. Она была совершенно изумительной, непостижимой женщиной. И я ее, конечно, не заслуживал.
И сильно сомневаюсь, что наш мир вообще ее заслужил. То есть, не пойми меня неправильно, – она была нормальным живым человеком. Она была весьма напористой и прямолинейной, и где-то в середине девяностых у нее развился совершенно ужасный музыкальный вкус, о котором мне как музыканту очень тяжко вспоминать. А еще она изобрела самый жуткий в мире соус чили, и поскольку сама считала его потрясающим, то готовила его без конца. [Смеется. ] Впрочем, я не рассказываю ничего такого, чего бы ты сама не знала. Еще у нее имелись серьезные недостатки характера. Она была немыслимо упрямой – до такой степени, что несколько лет не разговаривала с твоей бабушкой. Хотя это ее упрямство, конечно, окупилось нам во сто крат. Она была очень упертой в отношении меня. И только благодаря этому я стал тем человеком, каков я есть.