Когда у нее диагностировали волчанку, мы все словно зависли во времени. И я бы никому на свете не пожелал такой болезни. Но я воспринял это как возможность возвратить твоей маме свой долг. Я мог принимать на себя ее домашние заботы, когда она слишком уставала, когда у нее слишком ныло тело. Я мог сидеть дома и заниматься вашим, девчонки, воспитанием, чтобы на нее не валилось сразу все одновременно. Я мог быть ее другом и напарником, и все эти невзгоды пройти с ней бок о бок.
Мы купили с ней дом в Северной Каролине… Думаю, лет двадцать назад, когда и ты, и твои сестры уехали учиться в колледж. Мы прочесали с ней все побережье в поисках именно такого дома, какой она когда-то видела в мечтах. Именно такого, как хотели, мы не нашли – а потому мы его построили. Никакой пасеки при нем, конечно, не было. И вообще он оказался не совсем таким, о каком пелось в песне. Просто двухэтажное строение в стиле ранчо на участке в несколько акров земли, у самого залива, в котором она любила ловить крабов. Но это все равно получился дом, о котором Камилла всегда мечтала. И я очень счастлив, что оказался мужчиной, сумевшим для нее это сделать.
Я знаю, не мне рассказывать, как тяжело было ее потерять. Мы до сих пор не можем от этого оправиться до конца.
Признаюсь, мне очень и очень одиноко теперь, когда вы с сестрами разъехались по всей стране, а вашей мамы не стало. Вот уже пять лет, как ее нет. Она не должна была уйти так рано. Забрать такую женщину всего в шестьдесят три года – это слишком жестоко даже для мстительного и злопамятного Господа Бога. Но раз уж ей выпала такая карта – значит, она выпала и всем нам. А потому я играю при том раскладе, что есть.
Знаешь, пока ты подрастала, я мало что рассказывал тебе. Не хотелось утягивать тебя в трясину своих проблем и непростых воспоминаний. Твоя жизнь не должна заключаться во мне, детка. Это моя жизнь заключается в тебе.
Но я все же скажу, что очень благодарен тебе за то, что задала мне все эти вопросы и подарила мне возможность что-то сделать.
Надеюсь, солнышко, это прольет для тебя какой-то свет на все, что тогда происходило. И на твою матушку, и на нашу группу. Порой я даже удивляюсь, что нас до сих пор помнят. И всегда удивляюсь, что нас по-прежнему проигрывают в радиоэфире. Иногда даже слушаю. На днях на радиостанции классического рока запустили «Отключись же!». А я сидел возле дома в машине и слушал.
[Усмехается. ] А все-таки мы были чертовски хороши!
Дейзи: Мы были потрясающими. Просто великолепными!
И последнее, прежде чем уйти…
5 ноября 2012 года
От: Камилла Данн
Кому: Джулия Данн Родригес, Сюзанна Данн, Мария Данн
Дата: 5 ноября 2012 г. 11:41
Тема: Ваш папа
Привет, девчонки!
Мне нужна ваша помощь.
Когда меня не станет, дайте своему папе время это пережить. А потом, пожалуйста, скажите ему, чтобы он позвонил Дейзи Джонс. Ее номер записан в моем ежедневнике, лежащем во втором ящике прикроватной тумбы. Скажите папе, что я велела передать: с них двоих мне причитается по меньшей мере песня.
Песни из альбома «Аврора»
Стоит мне объявиться – начинаются беды.
Если в городе я – всё в багровых тонах.
Зажги же меня и смотри, как сгораю.
Прочишь дьявола на трон – я венец принимаю.
Втопи газу еще, подлей масла в огонь.
Я в дурмане улётном взлетаю все выше.
Все быстрей заряжаюсь, готова зажечься.
Вперед на грозу – я преследую ночь.
Повернув, куда надо, свернешь не туда.
И с первого взгляда – там белый свет.
И ты мнишь, что пытаешься ночь догнать, —
Но это твой кошмар догоняет тебя.
Жизнь возвращается ко мне вспышками.
Ссадины по телу – точно метки.
Не знаю, когда научилась играть со спичками.
Должно быть, все хочу обратить в пепел.
Втопи газу еще, подлей масла в огонь.
Я в дурмане улётном взлетаю все выше.
Все быстрей заряжаюсь, готова зажечься.
Вперед на грозу – я преследую ночь.
Повернув, куда надо, свернешь не туда.
И с первого взгляда – там белый свет.
И ты мнишь, что пытаешься ночь догнать, —
Но это твой кошмар догоняет тебя.
Втопи газу еще, подлей масла в огонь.
Я в дурмане улётном взлетаю все выше.
Втопи газу еще, подлей масла в огонь.
Загляни мне в глаза – и чиркни зажигалкой.
О, ты мнишь, что пытаешься ночь догнать, —
Но это кошмар твой, детка, догоняет тебя.
Ты ужасен, ты вздорен, опасен —
И я тоже, как ты, ужасна.
Ты как будто об этом не знаешь.
Но отлично все понимаешь.
О, мы были бы так прекрасны —
Не будь это настолько опасно.
Собери списком все, о чем ты сожалеешь, —
С сигаретой я первая в нем окажусь.
О, мы были бы так прекрасны —
Не будь это настолько опасно.
Все, от чего ты бежишь, меня только манит.
И я знаю, что страх тебя угнетает.
Ведь никто не проник в тебя так, как я.
Попробуй скажи мне, что я не права.
О, мы были бы так прекрасны —
Не будь это настолько опасно.
Ну же, милый, давай!
Не мешай себе об этом мечтать.
Иль и впрямь ты без этого сможешь легко дышать?
О, мы были бы так прекрасны —
Не будь это настолько опасно.
Она немыслимая женщина.
Отдайся в ее власть,
Позволь ей успокоить твою душу.
Неуловима, как песок бежит сквозь пальцы,
И необузданна, как молодой мустанг,
Она босой танцует на снегу,
И стужа ей ничто – в угаре иль в хандре.
Она – как блюз в одеждах рока,
Недосягаема, не сдастся никогда тебе.
Она направит вновь по ложному пути,
Заставит вновь поддаться грешным чаяниям.
О, она жаждет отпустить тебе грехи,
Чтоб ты вернулся к ней за покаянием.
Неуловима, как песок бежит сквозь пальцы,
И необузданна, как молодой мустанг,
Она босой танцует на снегу,
И стужа ей ничто – в угаре иль в хандре.
Она – как блюз в одеждах рока,
Недосягаема, не сдастся никогда тебе.
Так уходи же от нее, немыслимой!
Тебе не суждено к ней прикоснуться.
И душу облегчить не суждено.
Ты просто, как она, тоже немыслимый.
И без оглядки от нее бежишь ты прочь,
В руке сжимая то, что смог урвать.
Крошка, я все пытаюсь тебя забыть
Иль другими глазами увидеть тебя.
Детка, я все пытаюсь,
О да, я все пытаюсь.
Я должен уже сдаться и все изменить,
Ты так далеко, что пути не проложить.
Детка, я и впрямь все пытаюсь,
О да, я все пытаюсь.
Я все пытаюсь отключиться от любви,
Но, детка, ты опять меня включаешь.
Я пытаюсь изменить свои чувства к тебе,
Убедить себя: в них настоящего нет.
Детка, я все пытаюсь,
О да, я все пытаюсь.
Без взлетной полосы мне никак не взлететь,
И нельзя мне опять в этом мире осесть.
Детка, я все пытаюсь,
О да, я все пытаюсь.
Я все пытаюсь отключиться от любви,
Но, детка, ты опять меня включаешь.
Стоя на коленях, руки простираю,
В живых остаться все пытаюсь.
Бог слышит, как прошу, как умоляю,
Чтоб сердце мое так же билось дальше.
Я все пытаюсь отключиться от любви,
Но, детка, ты опять меня включаешь.
Любовь моя, я погибаю,
Но, детка, я все равно пытаюсь…
Я больше не способен сбывать все то,
Что ты давно уже не покупаешь.
А потому я все пытаюсь отключиться от любви,
Но, детка, ты опять меня включаешь.
Стоя на коленях, руки простираю,
В живых остаться все пытаюсь.
Бог слышит, как прошу, как умоляю,
Чтоб сердце мое так же билось дальше.
Я все пытаюсь отключиться от любви,
Но, детка, ты опять меня включаешь.
Прошу тебя,
Избавь меня от мук.
Коснись меня, отведай, распознай.
Поверь мне и прими такой, как есть.
Поведай, что еще не досказал,
Я вовсе не придумала все это.
Скажи, что думаешь все время обо мне.
Иль, милый, обо мне уже забыто.
Прошу тебя,
Избавь меня от мук.
Дай облегченье мне и верой награди.
Иль даже можешь искупить мои грехи.
Поведай, что еще не досказал,
Я вовсе не придумала все это.
Скажи, что думаешь все время обо мне.
Иль, милый, обо мне уже забыто.
Я знаю, что тебя ко мне влечет.
Я знаю, удержать меня ты хочешь.
И знаю, что ты хочешь мне открыться,
И хочешь меня все-таки познать.
Так сделай что-нибудь, поторопись!