По всей видимости, какой-либо заранее установленной формализованной практики отбора членов не было, в каждом конкретном случае вопрос решался индивидуально. Н. И. Тургенев писал о своем вступлении в тайное общество: «В конце 1819 года ко мне пришел однажды князь Трубецкой. Я едва знал его по имени. Не пускаясь в долгие объяснения, он сказал мне, что после всего того, что он узнал обо мне и о моих убеждениях, он считал своим долгом предложить мне войти в общество, и тут же представил мне его устав: то был устав Союза Благоденствия»[562]. Сам же С. П. Трубецкой вспоминал, что новые члены принимались «по общему согласию членов управы, в которую они поступали, и давали только расписки»[563]. В качестве условия вступления в Союз выдвигалось два требования: «полезность» обществу и «хорошая нравственность»: «Члены общества должны были истолковывать незнающим, что такое конституционное правление, и изъяснять необходимость освобождения крестьян от крепостного состояния. Чтоб быть членом, не требовалось, однако ж, убеждения в сей мысли, если только он мог быть полезен по другим частям и имел хорошую нравственность»[564].
В. М. Бокова отмечает, что в Союзе благоденствия не было каких-либо условных знаков, условного языка для переписки, нет сведений о явках и паролях[565]. На наш взгляд, указанные средства конспирации нужны тогда, когда общество вынуждено скрывать свою деятельность от правительственных структур, обладающих соответствующими возможностями для перлюстрации (знание адресатов, контроль канала связи и т. п.). Вряд ли можно предположить, что декабристы ожидали перлюстрацию своей переписки со стороны, например, неблагонамеренных помещиков.
Декабристы должны были скрывать свою деятельность лишь от непроверенных на благонамеренность людей. В. М. Бокова справедливо замечает: все известные совещания декабристов «проходили “средь бела дня”, на квартирах участников, а забота о непроникновении на них посторонних целиком ложилась на прислугу, как это обычно делалось в барских домах. Посторонние все же приходили, и в этих случаях секретные разговоры прерывались на полуслове»[566]. Если учесть, что Союз благоденствия опасался не правительства, а неблагонамеренных людей, то в подобной «условной конспирации» нет ничего удивительного – достаточно просто оградиться от случайных людей, выставив у входа прислугу или прервать разговор на полуслове.
Таким образом, на наш взгляд, члены Союза благоденствия видели своего главного врага не в правительстве и не в Александре I, сомнения в благонамеренности которого еще только начинали возникать. По всей видимости, основным своим противником на этапе Союза благоденствия декабристы видели «людей неблагонамеренных». Именно против них была направлена деятельность общества. Возможное противодействие с их стороны и вызвало, на наш взгляд, конспирацию в действиях декабристов.
Крестьянский вопрос и проблема аграрных правоотношений в программных документах П. И. Пестеля
А. В. Россохина
Лидер Южного общества декабристов Павел Иванович Пестель при разработке своего конституционного проекта большое внимание уделял крестьянскому вопросу. Он один из немногих в среде либерально настроенных дворян той эпохи поставил земельный вопрос во главу угла. Для него содержанием крестьянской проблемы была не только и не столько сама отмена крепостного права и предоставление крестьянам личных прав, сколько дальнейшее развитие земельных правоотношений и возможности развития крестьянского хозяйства в новых условиях.
В разное время исследователями изучался вопрос о решении автором «Русской Правды» крестьянской проблемы. Так, проект преобразования крестьянской деревни, разработанный П. И. Пестелем, подробно освещался в работах М. В. Нечкиной, С. М. Файерштейна, П. Ф. Никандрова, В. А. Федорова, О. И. Киянской[567]. Задача этой статьи – подробно рассмотреть решение земельного вопроса, предлагаемое одним из идеологов декабристов, а также проблему построения новых аграрных правоотношений в деревне. Отметим, что земля на тот период была основой производства, и не удивительно, что вопрос о ней вызывал такую острую дискуссию всякий раз, когда речь заходила о ее перераспределении. Представляется, что выявление позиции П. И. Пестеля в отношении возможного распределения земли в стране и условий, на которых она переходила бы ее новым владельцам, имеет большое значение для более детального изучения взглядов представителей декабристских организаций на один из самых важных вопросов российской действительности современной им эпохи.
На пристальное внимание со стороны Пестеля к крестьянской проблеме указывает сама разработанность этого вопроса в «Русской Правде». В своем конституционном проекте он подробнейшим образом описывает условия освобождения крестьян, порядок разделения земель, их дальнейшее распределение между членами волостного общества.
При изучении программного документа Южного общества, «Русской Правды», усматривается, что ее автором проповедовался принцип правового равенства всех граждан в государстве. Для него была неприемлема та система, которая сложилась в Российской империи, когда единственным полновластным правителем был самодержец, все же остальные члены общества находились в сильной зависимости от него, что относилось также и к привилегированному сословию дворян.
Для претворения в жизнь идеи о всеобщем равенстве необходимо было уничтожить крепостное право, так как ни о каком равноправии при существовании законов о владении одних людей другими речи быть не могло. Однако Пестель в своем проекте рассматривает эту проблему еще шире – для него важным было не только провозглашенное законами личное равенство всех граждан, он желает предоставить гражданам также и равные возможности. Его аграрная программа, описанная в «Русской Правде», является фундаментальной, без ее реализации становилось бы невозможным построение тех общественных отношений, которые провозглашались в конституционном проекте.
Пестель, как и подавляющее большинство декабристов, крайне негативно относился к крепостному праву, в связи с этим одной из важнейших задач, которая ложилась на Временное Верховное правление, было его полное уничтожение. Но он не просто считает необходимым наделить освобожденных крестьян равными правами со всеми другими гражданами. Пестель убежден, что не менее важно предоставить каждому гражданину возможности добывать себе пропитание, не завися при этом от воли других лиц. Полагая, что земля является произведением природы и не может принадлежать только небольшому числу лиц, он выдвигает идею разделения земель: половина земли составит общественный фонд, из которого каждый сможет получить себе определенную часть и не остаться в бедности.
В исторической литературе уже давно ведется спор о том, откуда Пестель позаимствовал идею о разделении земель. Условно можно выделить три версии об истоках аграрного проекта декабриста: первая свидетельствует о влиянии на воззрения Пестеля западноевропейской литературы, в первую очередь трудов А. Сен-Симона, Г. О. Мабли. Во-вторых, выделяют истоки его программы из античных и древнеримских земельных законов, с которыми Пестель, несомненно, был знаком. И, наконец, ряд историков придерживается версии, что основанием для его аграрной программы явились исконно русские обычаи. При этом исследователи зачастую не выделяют какого-то единого источника этих принципов, говоря о том, что на формирование идей Пестеля в большей или меньшей степени оказали влияние несколько факторов.
Так, В. И. Семевский отмечает, что в основу их «легли личные наблюдения над нашим общинным землевладением». В то же время он обращает внимание, что еще одним источником воззрений Пестеля стали произведения западноевропейских авторов, из которых он «мог и почерпнуть лишь некоторые общие идеи, повлиявшие на создание его плана аграрной реформы»[568]. Таким образом, В. И. Семевский, в первую очередь, усматривал в идее Пестеля о разделении земель принципы, свойственные крестьянской общине, при этом не отрицая влияния на него трудов западноевропейских мыслителей.
На близость идей Пестеля с исконными русскими обычаями указывали в своих работах М. В. Нечкина, С. Иваницкий. М. В. Нечкина полагает, что на идею Пестеля о разделении земель оказало некоторое влияние существовавшее в поместном хозяйстве деление земель на барскую и крестьянскую запашки[569]. Л. Я. Лурье и Д. В. Панченко, оспаривая эту позицию исследовательницы, справедливо указывают, что такое деление земель не могло служить прототипом в государстве, где должны были быть упразднены все сословия; кроме того, из общественного фонда получить землю мог любой гражданин, в том числе и вчерашний помещик-землевладелец[570]. С. Иваницкий, вслед за В. И. Семевским, утверждал, что на Пестеля оказали влияние условия русской жизни, в частности – общинные порядки землевладения. Но здесь необходимо отметить, что, как и В. И. Семевский, С. Иваницкий не придавал исключительного значения только общинным порядкам, существовавшим в России, он, как и ряд других исследователей, видел в Пестеле последователя идей А. Сен-Симона, а также якобинской идеологии, сочетавшей в себе уважение к частной собственности с социальными требованиями, при которых частные интересы подчинялись общественным[571].
М. Н. Покровский и С. С. Волк в своих работах, посвященных декабристам, отмечают, что при разработке Пестелем аграрной программы большое влияние на него оказали идеи социалистов, в первую очередь, А. Сен-Симона