В самом конце 1824 года Каховский очутился в Санкт-Петербурге, на полной мели. Он жил в убогой комнатенке на Васильевском острове, а время проводил в походах по бывшим сослуживцам по лейб-гвардии Егерскому полку, где начинал службу. Он всем жаловался на жизнь, на то, что отчислен из полка из-за придирок командира. Обычно просил немного денег. Каждому встречному и поперечному рассказывал о своем намерении двинуть в Грецию. В этой стране шла долгая борьба за независимость против турок. После лорда Байрона, который отправился сражаться за греков, это стало модным и романтичным. И к тому же отдавало если не крамолой, то фрондерством. Дело в том, что по чисто политическим причинам Россия отказалась поддерживать Грецию. Но в либеральных кругах полагали: Александр I не желает помогать свободолюбивым грекам из-за своих «реакционных» настроений. Но в Грецию отставной поручик тоже не очень торопился, все больше предпочитая об этом болтать. Грекам повезло: там не знали, куда девать подобных персонажей, наползших к ним со всего мира и путавшихся под ногами.
Дворянский Санкт-Петербург был в то время маленьким городом. Так что в конце концов Каховский пересекся с Рылеевым.
Последний на следствии утверждал, что привлек Каховского, увлекшись его пылким характером. А он уж сам по себе дошел до идеи убить царя.
«В начале прошлого года Каховский входит ко мне и говорит: “Послушай, Рылеев! Я пришел тебе сказать, что я решился убить Царя. Объяви об этом думе. Пусть она назначит мне срок”». (Из показаний Рылеева на следствии).
Странно как-то получается: все потенциальные цареубийцы, как мухи на известное вещество, слетались именно к Рылееву и ни к кому другому. Будь вы следователем, вы бы такому поверили? Вот и Сенатская комиссия не поверила.
Впрочем, чуть дальше Рылеев проговаривается: «Мне несколько раз удалось помочь ему в его нуждах». На самом-то деле, как пишет в воспоминаниях Евгений Оболенский, «Рылеев щедро открыл ему свой кошелек». То есть, грубо говоря, взял на содержание. Зачем? По словам того же Евгения Оболенского, «Рылеев видел в нем второго Занда». Был такой весьма популярный в декабристской и околодекабристской тусовке либерально настроенный немецкий студент. Он отличился тем, что в 1819 году в городе Мангейме убил кинжалом некоего Коцебу, издателя журналов консервативного направления. Это, кстати, о приверженности декабристов к свободе. Выходит, что на свободу слова они смотрели так же, как и наши «демократы». Они хотели ее только для себя. А идейных противников не грех и кинжалом успокоить.
Оболенский знал, о чем говорил. Из «стариков» он был самым близким единомышленником Рылеева. И до конца жизни ни о чем не жалел.
Рылеев вместе с другими декабристами стал готовить исполнителя. Конечно, дело не исчерпывалось подачками и попойками. Каховскому внушали, что после победы он сможет поправить свои дела. Как вы думаете, сильно бы стали думать о народных нуждах ТАКИЕ люди?
Так что Каховский был на своем месте. Наверняка, хотя бы в глубине души, он осознавал свое положение в обществе. Как в «большом», так и в Северном: он никто и звать его никак. Чтобы взлететь наверх, нужно сделать что-то по-настоящему большое и очень значительное…
Бедный Каховский не понимал одной простой вещи. Граф Орлов жил совсем в другую эпоху. Да и условия того переворота были иными. Пришедшие к власти декабристы не оставили бы в живых цареубийцу. Пестель, к примеру, это и не особенно скрывал. Правда, он говорил о том случае, «если народ возмутится». Но… Ход его мыслей понятен. И Рылеев вряд ли стал бы выгораживать цареубийцу, потому-то и искал исполнителя со стороны, от которого всегда можно откреститься. Что, собственно, Рылеев и делал на следствии. Так что Каховский при любом раскладе получил бы то, что получил.
Но он-то этого не знал! И вообще Каховский был идеальным потенциальным исполнителем. С ним не надо было, как с Якубовичем, обращаться, словно со стеклянной вазой. Пока время не пришло, Каховский был у Рылеева на побегушках: он осуществлял связь с лейб-гвардии Гренадерским полком и ждал своего часа.
О настоящих планах Рылеева мы можем только предполагать. Но если взглянуть с циничной точки зрения «политической целесообразности», все становится более или менее ясным. Итак, в 1826 году происходит убийство царя. Люди, как полагал Рылеев, для этого имелись. Причем он, явно преувеличивая возможности общества, рассчитывал, что через год их станет куда больше. При этом – обратите внимание – у Рылеева, кроме всего прочего, имелась и собственная «гвардия», о которой другие декабристы практически ничего не знали. И, как оказалось на деле, именно эти люди первыми явились на площадь.
Далее – одновременно поднимается Южное общество и бодро двигается на Москву. Рылеев уже ненавязчиво поинтересовался у капитан-лейтенанта Торсона, не найдется ли у него кораблика, чтобы вывезти царскую семью. Впрочем, на всякий случай он предусмотрел и запасной вариант – Шлиссельбургскую крепость. И, казалось, дальше все пойдет как по маслу, можно будет делать, что душа пожелает.
К счастью для России, эти планы оказались сорваны. 19 ноября 1825 года в Таганроге неожиданно скончался Александр I…
Глава 5Люди из темноты
1. Путаное наследство
Начиная эту главу, я должен извиниться перед читателями. Удобнее читать рассказ о событиях, изложенных в хронологической последовательности. Да и писать так проще. Но – не выходит. Мне придется немного изменить линейному построению повествования, потому что сейчас мы, как в болото, вступаем в область почти неизведанную. Бесчисленные исследователи декабристов предпочитали обходить ее стороной. Поэтому здесь будут только версии, плоды размышлений автора.
К моменту смерти Александра I в вопросе престолонаследия в России наблюдался некоторый казус. Вообще-то Александра Павловича, не имевшего прямых наследников, должен был в случае смерти сменить его старший брат – Константин Павлович. Но вот ведь вышла какая незадача: в 1820 году он, будучи наместником императора в Польше, увлекся тамошними красавицами. Да так, что в результате развелся с женой Анной Федоровной и женился на Жанне Груздинской, княгине Лович. В обычной семье такая ситуация – может быть, и грустная, но все-таки житейская. Но только не в императорской семье. Дело в том, что изданный Павлом I в 1797 году «Закон о престолонаследии» запрещает неравные браки. Однако закон сформулирован не очень четко:
«Лицо императорской фамилии, вступившее в брак с лицом, не принадлежащим к царствующему или владетельному дому, не передает другому прав, принадлежащих членам императорской фамилии, и дети от такого брака не имеют прав на наследование престола».
То есть член царской семьи должен жениться на дочери царствующей особы. Жанна Груздинская, при всех ее достоинствах и знатном происхождении, таковой не являлась. Но можно было толковать закон и так, что Константин Павлович не терял автоматически СВОИ права на престол.
Наследник, впрочем, за престолом не особо и гнался. По настоянию Александра I 14 января 1822 года Константин не моргнув глазом подписал отречение от престола. 16 августа 1822 года император составляет манифест, согласно которому права на престол переходят к Николаю Павловичу.
Но этот документ хранили в глубочайшей тайне. Подлинник был положен в Успенский собор в Кремле, а три его копии, заверенные подписью Александра I, хранились в запечатанных конвертах в Синоде, Сенате и Государственном совете. Их – «прежде всякого другого действия» – необходимо было вскрыть в случае смерти императора.
До «часа икс» получалось так: формальным наследником престола был следующий брат – Николай Павлович. Но в общественном сознании цесаревичем оставался Константин…
2. Идем в Америку!
Вот такой был странный политический расклад. Но давайте на время отвлечемся от тайн романовского двора и вернемся к декабристам. Попробуем поглядеть, какие силы, не вылезая на сцену, стояли за их спинами.
Сразу подчеркну – это не значит, что декабристы были послушными марионетками, исполнителями чьей-то воли. Пусть так говорят присяжные охотники за масонами. Нет, они не были чьими-то пешками. Как, что бы там ни говорили, не являлись немецкими шпионами большевики. Да и советские диссиденты, при всем моем к ним неуважении, все-таки не были прямыми агентами ЦРУ.
Дело гораздо сложнее. Любая организация, претендующая на роль политической, переходя от застольных споров к какому-то делу, сразу оказывается вовлеченной в большую игру, где друг с другом борются различные группировки, группы и группочки, объединенные политическими, экономическими и просто своекорыстными интересами. И каждый хочет использовать новичков в своих интересах. А те, если не совсем дураки, пытаются использовать в собственных целях всех остальных. Это и есть политика, и здесь ничего особо нового люди не придумали. Ученые установили: у человекообразных обезьян, например у горных горилл, происходит примерно то же самое.
Поэтому неудивительно, что вокруг декабристов мельтешили разнообразные деятели. Как мы помним, жили декабристы достаточно широко. И своих целей, по крайней мере, «внешних», особенно не скрывали, оказавшись в результате впутанными в очень серьезные интриги.
Пойдем «от меньшего к большему». Как вы помните, Рылеев занимал пост управляющего делами Российско-Американской компании. Основными ее пайщиками являлись члены императорской семьи – Александр I и вдовствующая императрица Мария Федоровна. Подчеркну: паями владели члены семьи Романовых, а не государство. Кроме того, в числе пайщиков был бывший канцлер граф Петр Румянцев, который для того, чтобы войти в долю, распродал все свои многочисленные поместья. Были там и другие большие люди, а также многие представители элиты тогдашнего купечества. В общем, компания подобралась серьезная.
Каковы были цели Российско-Американской компании? Экспансия. К тому времени Россия владела Аляской, ей принадлежал форт Ситха в Калифорнии, широко известный по замечательной опере «“Юнона” и “Авось”». Планы у компании были широкие: внедриться в Калифорнию, тогда, по сути, ничью. Плотно обосноваться на Гаити…