– Пора идти, – поняла намёк Сара.
В коридоре Кэйти помогала ей надеть куртку и в какой-то момент остановилась, когда руки Сары были наполовину в рукавах.
– Быть может, ты всё-таки нашла своего иностранного наставника, когда тебя здесь не было, – предположила Кэйти. – И если так, то почему ты тогда тут, хм?
Сара извинилась и сказала, что ей нужно в туалет. Там она заметила висящую в рамке ещё одну картину Лотрека – афишу Аристида Бруана из кабаре. Она сдвинула угол картины так, чтобы та висела не совсем ровно.
На обратном пути, чтобы не скучать в пробках, она слушала Classic FM. Остановившись перед домом, она выключила «Пять мелодий» Габриэля Форе.
Повесив в прихожей свою куртку, она вздрогнула и поняла, что центральное отопление ещё не включили. Сара сняла перчатки и потёрла ладони друг о друга, чтобы согреть их. Затем открыла дверь в гостиную.
– К-9. Собака, понимаешь? – хохотнул Брендан.
Стоя на коленях, он смотрел, нет ли в большой картонной коробке ещё чего-нибудь. Когда он шарил по её дну, наружу посыпались крошки упаковочного пенопласта.
– Не могу найти инструкцию, – не теряя надежды, он продолжал шарить.
К-9 был уже вынут, и на его полированной металлической поверхности мягко отражался мерцающий свет огня в камине. К нему прилипли наэлектризованные крошки пенопласта. Двумя лёгкими движениями он отъехал задом к искрящимся и шипящим горящим углям, а затем подъехал к ногам Сары. Его антенны немного задрожали.
– Хозяйка!
Сара присела, чтобы поздороваться с ним и, приложив руку к его боку, почувствовала, что он нагрелся, стоя рядом с огнём.
– Это просто фантастика, – восхищался Брендан, сидя на корточках и глядя на присевшую у порога Сару. – От кого это?
– Подарок на прощанье, – тихо сказала она. – На добрую память.
Или же расчёт, уведомление об увольнении. Она устало улыбнулась К-9 и смахнула перчатками с его морды крошки пенопласта. На душе у неё было тяжело, и она сглотнула, прежде чем снова смогла заговорить. Она закрыла рукой глаза, почувствовав внезапную усталость от пережитого за день.
– Я думала, что ты пошёл в колледж, – сказала она Брендану, посмотрев в сторону камина.
В очаге был холодный пепел. Сбоку стояла ваза с высохшими, запылившимися цветами, а рядом с ней – корзина с шитьём.
Перед Сарой неуверенно гудел К-9:
– Пошёл в колледж. Пошёл в университет. Профессиональное обучение. Отслужить срок. Изучить специальность, – последовала более долгая, чем обычно, пауза, а затем что-то щёлкнуло. Его голова повисла: – Не вычисляется.
Сара плотнее завернулась в куртку.
– Извини, К-9. Мне просто сон наяву приснился.
Она обескураженно похлопала рукой по его серой морде, заметив, что металл на углах уже почти протёрся.
НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ Сара сидела в автобусе аэропорта, который пробирался сквозь полуденные пробки к долговременной автостоянке. Она уставилась в пространство, думая о том, живы ли травы, которые она посадила в саду за домом две недели назад. Какой была британская погода, пока Сара была в Швейцарии?
Напротив неё сидела, раскачиваясь в такт движениям автобуса, женщина средних лет в тяжёлом зелёном пальто в клетку; прищурившись, она смотрела на Сару сквозь толстые линзы очков.
– Посмотрим, что тут изменилось за то время, пока нас не было, – заявила женщина, возвращая волнистую прядь седых волос обратно под вязаную шапочку. – Вы всего на несколько дней улетали?
– Простите? – переспросила Сара.
– У вас мало багажа, – женщина кивнула на небольшую дорожную сумку Сары, а затем на свои два больших чемодана. – Я уезжала на три недели. Меня зовут миссис Гудсон, – представилась она, протягивая руку в перчатке без пальцев.
Сара пожала руку и ответила:
– Я улетала на десять дней. Просто привыкла налегке путешествовать.
Женщину это озадачило.
– На моей... предыдущей работе, – запинаясь, добавила Сара.
Миссис Гудсон кивнула, словно это всё объясняло.
– Путешествуя в чужих краях, я люблю брать с собой много вещей, которые напоминают мне о доме. Иначе чувствуешь себя такой покинутой, – она по-заговорщицки нагнулась: – И всё равно, столько знакомых вещей кажутся после возвращения не такими, правда? – она высморкалась в бумажную салфетку. – Левостороннее движение. Нет гор на горизонте. На полисменах высокие шлемы. Красные телефонные будки...
Небо голубого цвета, – подумала Сара. – Всего одна луна.
Миссис Гудсон продолжала болтать, ничуть не смущаясь тем, что разговор превращался в монолог. Сара позволила себе отвлечься, и жизнерадостная болтовня попутчицы стала просто фоновым шумом. И как раз когда миссис Гудсон начала вынимать из своей сумочки фотографии, автобус начал замедляться перед остановкой. Сара посмотрела на парковочную квитанцию, с облегчением увидев, что это и есть её остановка. Она вышла в проход между сидениями, взяла с соседнего сидения свою сумку, и немного покачнулась, когда автобус затормозил.
Дверь автобуса со вздохом открылась. Держа сумку перед собой, Сара вышла.
Но вместо рядов припаркованных машин перед ней была пригородная улица. Растерявшись, она оглянулась на автобус. Вместо него она увидела, как в воздухе исчезают контуры высокой синей будки и узнала стихающий звук двигателя ТАРДИС.
У неё снова свело живот, снова то чувство, что её бросили, что она потерялась. У неё закружилась голова. Она не хотела уходить, ей просто нужно было внимание. Часто игнорируемая Доктором, в момент почти детской обиды, которая даже тогда была ей не совсем понятна, она просто собрала свои вещи и вышла к консоли, заявив, что уходит прямо сейчас. Она смотрела на него, обиженно выглядывая из-за своих поспешно собранных книг, одежды, игрушечной совы, м напуская на себя убедительное выражение негодования, на которое Доктор, похоже, не обращал внимание. А затем, так внезапно, что она даже не нашлась, что сказать, он практически выставил её за дверь.
ТАРДИС исчезла, оставив Сару напротив высокой неаккуратно постриженной зелёной изгороди. Со смешанными чувствами она печально огляделась. На улицах никого не было, кроме золотистого лабрадора, который с безразличным видом перешёл дорогу в её сторону и обнюхивал стену из красного кирпича.
– Это не Хиллвью Роуд, – сказала она сама себе.
Затем присела, поставила старую коробку со своим имуществом на тротуар, и почесала собаку за ухом.
– Готова поспорить, что это даже не Южный Кройдон.
Собачья морда сморщилась во что-то неузнаваемое.
– Дамочка, это даже не Земля, – сказала она.
Сара вскочила на ноги, опрокинув коробку. Филин выпал, его большой тряпичный глаз слепо уставился в небо. Сара не сводила взгляда с собаки.
– Нет, – сказала она.
Собака моргнула.
– Если не верите мне, спросите у неё, – сказала она, качнув головой в сторону Сары.
– Простите? – сказал за спиной женский голос
На мгновение Сара посмотрела под ноги, подумав, что её рассыпавшиеся по тротуару вещи мешают кому-то пройти. Она развернулась, открыв рот, чтобы извиниться, но тут же отпрянула назад, узнав эту женщину. Это была миссис Гудсон, она стояла на автобусной остановке и с озадаченным видом взирала на Сару из-под шерстяной шапочки.
– А, вот вы где, дорогуша. А я уж думала, что потеряла вас.
ВЧЕРА Сара сидела у себя на кухне и рассматривала К-9. Робот стоял неподвижно у белой лицевой панели газовой плиты, прерывисто гудя. Сара подумала о Рэбе – лабрадоре, которого подарил ей отец, когда ей исполнилось четырнадцать лет. Рэба было легко понимать: покорми меня, побегай за мной, пощекочи меня – вот и всё, что он передавал своими стойкой, положением ушей, и тёмно-коричневыми глазами. Иногда она играла с ним, пытаясь пересмотреть его. Долго-долго она смотрела в выразительные тёмные глаза Рэба, стараясь не моргнуть первой, но всегда проигрывала. А теперь она смотрела на стекло на голове К-9, желая, чтобы робот первый отвёл морду в сторону.
Уже целую неделю она снова чувствовала себя усталой и измученной, несмотря на то, что каждую ночь крепко спала. Поэтому этим утром она приняла решение и удалила со своего ноутбука все файлы. Когда она тащила в сторону «корзины» последнюю иконку файла Word, по экрану пробежала знакомая помеха. Но в этот раз она увидела логическую связь: К-9. И, сделав себе капучино, чтобы продумать предстоящий разговор, она привела робота на кухню и долго смотрела ему в глаза.
– Что же ты мне раньше не сказал? – в конце концов сказала она.
– Не могу сказать, хозяйка, – прожужжал К-9.
– Не оправдывайся, – пробормотала Сара, размешивая в тарелке остатки кукурузных хлопьев. Они кружились в лужице молока. – Этот сигнал вызван твоей поломкой. И он является причиной всяких электрических помех. Даже не знаю, почему я раньше тебя об этом не спросила, – она посмотрела на К-9: – Ты сможешь это исправить?
– Не разрешено... возможно, – неуверенно сказал К-9. – Для ремонта необходимо оборудование, отсутствующее в этой эпохе. Технологии, которые ещё не доступны на этой планете.
– Дальше будет ухудшение?
– Износ систем ускоряется, хозяйка. Минимальный уровень производительности будет достигнут...
Во время вычислений его уши-сенсоры сбивчиво поворачивались. Когда несколько секунд спустя они замерли, К-9 ничего не сказал.
Сара перевела взгляд со стола на пол:
– А что за сигнал ты передаёшь, К-9?
– Не могу сказать, хозяйка.
Сара взяла со стола стопку распечатанных страниц. «Неумолимый», – было написано на верхней странице Хельветикой 36-го размера, – «роман С. Дж. Смит». Она перелистала их, не читая, а затем подошла к мойке и открыла дверцу под ней. Там стояло мусорное ведро, наполовину заполненное очистками овощей.
– Пускай Кэйти сама романы пишет, – сказала Сара, свернула страницы в трубку, и воткнула их в мусор.
Сняв с крючка на двери кухни куртку, Сара начала надевать её.