Кэйтин улыбнулся моему предложению, но отказался комментировать его:
– А потом вы ещё предложите нам улучшить знаменитое изображение кричащей женщины, которое можно увидеть в драгоценной диадеме принцессы Макстры.
Быть может, чувство юмора у корпорации «Эзмек» всё-таки вырабатывается?
Должен сказать, что увидев голозонд, большая часть нашей редакции согласилась, что результаты, получаемые из даже самых потускневших изображений, просто поразительны. Несмотря на отсутствие интереса у Кэйтина, перспектива воссоздания более точного изображения лица Основателя представляется весьма заманчивой. Казалось бы, это просто напрашивалось в качестве демонстрации во время презентации прибора. Но, увы, нет. Вместо этого в Эзмек по непонятным причинам решили украсить презентацию появлением двух комических актёров, называемых Доктор и Додо (китч, конечно), что оказалось неожиданно интересно.
Как и все, присутствовавшие на презентации, я ожидал стандартной демонстрации продукта, и вначале всё было именно так. Кэйтин взял в архивах изображение пожилой женщины, и улучшил его настолько, что казалось, что она стоит рядом с ним. Это само по себе было весьма впечатляюще, и мы, как он и рассчитывал, зааплодировали. А потом внезапно раздался скрипящий, завывающий звук, и, словно из ниоткуда, появился головид вертикально стоящего синего ящика с древними надписями и с мигающим наверху фонарём. Эта какофония стихла, её сменило низкое гудение.
Мы все замолчали.
Скажу честно: я пишу о демонстрациях Кэйтином новых продуктов уже больше пяти лет, и никогда не думал, что у него есть актёрские способности. Но ему в считанные секунды удалось сменить моё мнение, изобразив такое ошеломлённое выражение лица, и настолько убедительную несвязную речь, каких мне не доводилось видеть со времён работы театральным обозревателем. Это невероятно, но ему удалось выпучить глаза ещё сильнее, когда из ящика вышли пожилой седовласый мужчина с молодой спутницей, которые, казалось, были искренне удивлены увидеть столько людей.
Аплодисменты, разумеется, просто гремели. Пожилой актёр много фыркал и хмыкал, чем очень веселил публику, а девушка осторожно поинтересовалась, почему здесь столько людей. Они просто прирождённые звёзды.
А затем началось самое весёлое. Пожилой человек представился Доктором, и потребовал знать, кто такой Кэйтин. Кэйтин гордится тем, что является одним из самых известных и влиятельных членов Правящего Совета, так что, разумеется, в ответ было что-то невразумительное. Зрители быстро включались в представление; некоторые из них стали задавать прибывшим вопросы, после чего девушка, представившаяся как Додо, вызвала гнев Кэйтина тем, что назвала голозонд «приспособлением», причём «довольно забавным».
В кульминации же представления Доктор попытался отобрать у Кэйтина пульт управления голозондом, причём в конце концов ему это удалось, и, осмотрев его, он заявил, что где-то у него в шкафу, «в корабле», валялось что-то похожее.
Кэйтин к этому моменту уже изображал пену изо рта.
– Что вы делаете с моим прибором? – кричал он под бурный смех аудитории.
– Знаете, меня он не очень впечатляет, – ответил Доктор. – Какой-то он... громоздкий. Вы не находите?
В общем, это была лучшая презентация от «Эзмек» за очень долгое время.
Но потом комедианты стали чересчур навязчивыми, на грани приличия. Вместо того чтобы получить расчёт и уйти домой, как поступил бы любой другой артист, Доктор решительно оставался в своей роли. Его актёрское мастерство просто превосходно, но когда я разговаривал с ним во время фуршета, его, похоже, убийства интересовали больше, чем голозонд.
– Мальчик мой, – сказал он мне, – это устройство интересно, весьма интересно, но как оно добывает что-то из прошлого, не побывав там? Это невозможно, понимаете, просто невозможно.
Как участник рекламной акции, он, разумеется, должен был говорить о невозможности этого продукта, тем самым выставляя его в ещё более выгодном свете, но, пожалуй, он настаивал на невозможности слишком сильно.
Более того, зачем было проявлять больше интереса к убийствам, чем к голозонду?
– Убийства в историческом стиле и машина, которая воссоздаёт образы прошлого. Мне кажется, что это следует расследовать, вы не согласны?
Выбирая себе пирожное, я подумал о том, что он всё меньше и меньше похож на простоватого пожилого актёра, каким казался вначале.
Покидая фуршет, будучи уже уставшим, я подумал о том, что презентация голозонда была гораздо более новаторской, чем я ожидал. Время покажет, можно ли будет сказать то же самое о самом продукте...
– Так значит, вся эта цивилизация прилетела с Земли, – сказала Додо, – и ею управляет корпорация «Эзмек»? Как-то странно это.
– Возможно, – Доктор откинулся на спинку стула, сложив пальцы домиком. – Кто-то должен руководить колонией – а после прибытия первых кораблей это была именно колония. Тарронцы верили, основываясь на этом неразборчивом головиде, что лидер колонистов передал управление колонией корпорации «Эзмек», хотя никто и не знал, кто это были такие и какое отношение они имели к колонистам. Жаль, что меня там тогда не было.
Он снова посмотрел на дайджест новостей:
– Хм, не очень удачная фотография. И этот Джуслан неправильно меня цитирует. Что же, по крайней мере, он раньше всех остальных смог понять важность ритуальных убийств. Всех остальных, кроме меня, разумеется.
– Разумеется, – сказала Додо. Она присела на колени рядом со стулом, чтобы лучше видеть металлический дайджест новостей. – Вообще-то, я и сама не совсем понимаю их значение. События развивались так быстро, что я как-то пропустила объяснение этого. Что было в этих убийствах такого важного?
– Важны были не убийства, деточка, – журил её Доктор. – Я же много раз говорил. Важен был ритуал. Посмотри... – он коснулся иконки, и на листе появилась статья об убийствах, опубликованная через день после их прибытия.
«ВОРАССАНЫ»: НАШ КОРРЕСПОНДЕНТ-ИСТОРИК РАССКАЗЫВАЕТ О ВОЗНИКНОВЕНИИ ДРЕВНЕГО КУЛЬТА
(Из «Городского Дозора»,
календарь 10, выпуск 12)
Предполагаемое возвращение ворассанов после стольких столетий весьма тревожно, но не вполне ясно, многие ли из тех, кто не связан с изучением истории, правильно поняли чем был на самом деле культ Ворасса. Современная наука полагает, что это были вовсе не безмозглые головорезы, обрисовавшиеся растительной краской, а жертвы вируса, который атаковал их центральную нервную систему и вызывал у них тягу к насилию.
Как гласит легенда, всё началось тогда, когда Аха Ворасс, лидер колонии, ушёл куда-то в глушь на пятнадцать дней. Почему он бросил первых поселенцев – неизвестно, известно лишь, что он бродил где-то в джунглях и две недели спустя вернулся с ветками каких-то деревьев. Каждому школьнику известно, что на Таррон деревья не растут, так что, возможно, это были просто образцы какой-то растительности. Вполне возможно, он занимался гидропоникой; нет никаких записей, способных подтвердить это или опровергнуть. Как бы там ни было, он вернулся. Именно в это время в наших легендах впервые появляются истории, связанные с диадемой принцессы Макстры, так что, вполне возможно, он принёс и диадему тоже.
По прошествии ещё пятнадцати дней произошло первое убийство. Ворасс соорудил себе первобытный топор, из поливолоконного скафандра сделал себе набедренную повязку, и разрисовал свою кожу какой-то растительной смолой. Он убил Марран, жену тогдашнего лидера Гарвы, но хроники говорят о том, что вместо того, чтобы оплакивать жену, Гарва присоединился к Ворассу. И каждый, кто соприкасался с этой растительной смолой, начинал разделять его веру в то, что землянам на других планетах не место, и убийства продолжались. Ворасс часто пропадал, а затем снова возвращался и рассказывал своим, как он их называл, послушникам, что он видел будущее.
Именно в этом хаосе незаметный ранее Симвоа приходит к власти и полностью передаёт заботу о нашей цивилизации в руки корпорации «Эзмек», обеспечившей нам инфраструктуру. До этого момента Корпорация ни разу в хрониках не упоминалась, тем не менее, мир был восстановлен, и убийства прекратились. Сейчас принято считать, что в той растительной смоле присутствовало некое психотропное вещество, которое превращало здравомыслящих людей в неуравновешенных убийц.
– Жуть! – воскликнула Додо. – И когда этот культ этим занимался?
– Несколько сот лет назад, – сказал Доктор и ненадолго прикрыл глаза. – Да, несколько сот лет назад. А то и больше. Да, вполне возможно, – он, похоже, начал засыпать.
Додо быстро нажала на другую иконку.
– Посмотрите, Доктор! Тут снова про нас!
ОБЗОР НЕДЕЛИ КРОНЕЛЯ ДЖУСЛАНА
(Из «Городского Дозора»,
календарь 10, выпуск 15)
Прошла всего неделя с тех пор, как граждане смеялись (а то и высмеивали) с пожилого Доктора и его подруги Додо. Непостижимо, но они не пропали после представления, а начали настойчиво критиковать «Эзмек», которых все считали их работодателями. Всё возрастающая вероятность того, что они не были прописаны в сценарии презентации Корпорацией нового голозонда, поднимает вопрос о том, кто они такие и откуда взялись. Циники могут на это сказать, что не нам, гражданам, рассуждать об этом, раз уж мы позволили «Эзмек» рассуждать за нас.
Ну и, наконец, сам голозонд. Ни для кого не было удивительным то, что Научный Совет решил улучшить самые ценные голографические изображения из тех, которые принадлежат нашей цивилизации. Древнее изображение Основателя, Хэла Симвоа, объявляющего о союзе с «Эзмеко», и предоставляющего им право вечно править нами, кажется очевидным материалом для новой технологии. Запрос был подан в Совет Музея всего три дня назад, и все полагали, что разрешение будет выдано без колебаний. Ведь это комитет, который издал указ о консервации томов Гарды, когда те начали разлагаться. Это комитет, который восстановил драгоценную Диадему принцессы Макстры, головной убор, в котором, согласно легендам, иногда можно увидеть лицо кричащей женщины. Наверняка они не упустят возможности отреставрировать при помощи компьютера то, что является нашей самой важной и в то же время самой дряхлой реликвией. Шанс увидеть нашего основателя таким, каким он был при жизни, а не размытым следом, которым нам приходилось обходиться, превосходил самые смелые мечты макроисториков всей планеты. Возможность увидеть каждый нюанс, каждый нюанс мимики Си