стояние, когда новая чешуя начинает расти до того, как сошла старая. Он просто с ума сходил от зуда.
– С проблемой удаления старой чешуи вы справились, – прокомментировал Ксо'рил.
– У меня не было необходимых лекарств, поэтому я дала ему дозу эскулака.
– А вы не перестарались?
– Он был в отчаянии и был согласен платить.
– А, – у Ксо'рила пропали все возражения, – и теперь у него гипер-реакция?
– Хуже того. Сегодня утром он явился с симптомами анлеррианской лихорадки. Это очень тяжёлая болезнь. Вначале облазит эпидермис, потом дермис, а потом всё остальное, вплоть до внутренних органов. Она смертельна, ей всё равно, какой биологический вид атаковать, и она очень заразна. Вирус переносится клетками отпадающей кожи.
При слове «заразна» Ксо'рил побледнел:
– Но вы, тем не менее, ещё не уверены?
– Нет. В этом секторе никогда не было случаев анлеррианской лихорадки, и пациент говорит, что никогда с ней не сталкивался, и даже не бывал в тех частях космоса, где она встречается.
– Значит, это что-то другое? – ухватился за соломинку Ксо'рил.
– Надеюсь, потому что она известна тем, что может убить до половины населения планеты.
– Извините, пожалуйста...
Оба лорка повернулись на голос, к двери. Там стояли двое взрослых людей и ребёнок, и лицо ребёнка было покрыто красной сыпью.
– Наша дочь сегодня проснулась вот такая, – сказала женщина. – А мой муж... Дорогой, покажи врачу.
Мужчина протянул руку – на запястье было пятнышко сыпи.
Ксо'рил и Шр'кру переглянулись. Шр'кру крикнула:
– Сестра!
– Доктор? – подбежала одна из медсестёр.
– Немедленно поместите этих людей в изокапсулы. А вы трое, идёмте со мной в каюту для пассажиров. Казначей, мы будем держать вас в курсе.
Шр'кру с ассистентами вихрем умчалась из медотсека, оставив людей и Ксо'рила непонимающе моргать.
– Милостивый Космос, – прошептал Ксо'рил.
Шаги Доктора и жужжание двигателей К-9 эхом отдавались в глубинах трюма. Доктор шёл, засунув руки в карманы, К-9 ехал за ним по пятам. По обе стороны от них, словно миниатюрный Манхэттен, тянулись ряды ящиков и контейнеров.
– Это, разумеется, ещё даже не половина, – сказал Доктор. – Это всего лишь временное хранилище. Хранилища с замедлением времени намного больше. Барахло из цивилизаций, о которых никто никогда не слышал, хранится до тех пор, пока...
– Хозяин! – впервые после выхода из ТАРДИС подал голос К-9.
– Что?
– Один живой объект, 23 градуса относительно нашего текущего перемещения.
Доктор остановился и прислушался. Он услышал какие-то скользящие звуки, которые раз в несколько секунд прерывались «плюхом».
– Похоже, ты прав, – пробормотал он. – Всяких скользунов я много повидал, но вот плюхари встречаются гораздо реже.
По главному проходу по трюму они дошли до пересекающего его маленького прохода и выглянули из-за угла. Лорчонок-мальчик апатично тёр палубу шваброй: шорх, шорх, шорх. Затем он так же апатично макал швабру в ведро: плюх!
– Здравствуйте! – радостно сказал Доктор.
Лорчонок вздрогнул.
– Мне нельзя разговаривать с пассажирами, – сказал он.
Ухватившись за швабру всеми четырьмя руками, он начал быстрее тереть палубу.
– Со мной разговаривать можно, я доктор, – сказал Доктор. Он полез в карман и вынул оттуда мятый бумажный пакет. – Мармеладку?
– Нет, спасибо.
– Как хочешь, – Доктор взял одну из мармеладок и положил себе в рот. – Знаешь, если ты будешь и дальше тереть палубу в одном и том же месте, то протрёшь дыру до самых гравитационных панелей. А даже если начнёшь протирать в других местах, у тебя уйдёт лет двадцать только на этот трюм.
Мальчик остановился и опёрся на швабру.
– Это меня старший папа так наказал.
– Вот так рутина. И чем же ты провинился? Убил кого-нибудь?
– Нет, – дрожащим голосом сказал мальчик и снова взялся энергично тереть палубу.
– Мы так и не представились, – сказал Доктор.
Ответа не последовало.
– Что же, я Доктор, это К-9, а вот это, – он снова протянул бумажный пакет, – всего лишь мармеладки. Я с трудом, но всё-таки удерживаюсь от того, чтобы давать им имена. Лучше сильно не привязываться к тому, кого, возможно, съешь.
– Я спросил хороший ли у него день, – не выдержал мальчик. – Я как-то видел, что на видео так иногда спрашивают, и тоже так сделал.
– И что он ответил? – спросил было Доктор, но тут же понял сам. – А-а! Лорк, который задаёт вопросы?
– Именно так он и сказал.
Доктор постарался сдержать улыбку:
– Знаешь, когда у тебя есть мармеладка, ты не одинок. Они по всей Галактике известны своим терапевтическим эффектом при борьбе с плохим настроением.
Мальчик ухмыльнулся, и согласился взять одну.
– Меня зовут Ц'рил, – робко сказал он.
– Ну вот, будем знакомы. Твой отец... и много 'рилов на борту?
Обязанности членов экипажа обычно наследовались в пределах клана, и зачастую целые семьи перемещались вместе, молодое поколение постепенно сменяло старшее.
– Только мои родители и братья с сёстрами.
– Значит, твой старший отец, должно быть, мой друг Ксо'рил?
Мальчик испугался:
– Он ваш друг?
– Образно выражаясь, – Доктор выпрямился во весь рост. – Наши с ним точки зрения немного расходятся.
Представив Доктора и отца рядом, Ц'рил засмеялся, чего в конечном счёте Доктор и добивался. Они расстались друзьями. Доктор оставил Ц'рилу пакет с мармеладками, и вместе с К-9 пошёл дальше.
Они дошли до люка между трюмом и жилым модулем, и Доктор занёс ногу над порогом.
– Посторонись!
Доктор быстро отпрянул, и мимо него, топоча ножками, быстро прошмыгнули два лорка в медицинской форме, толкая перед собой на анти-гравитационной тележке стопку изокапсул.
Доктор провёл их взглядом:
– Это у них то, о чём я думаю?
– Внешний вид соответствует стандартным мульти-видовым изоляционным капсулам, – сказал К-9.
Доктор почесал затылок:
– Эх, старина, вот так дилемма. Слева от нас – неизученные ещё нами радости жилого модуля. А справа – что-то, связанное с изокапсулами и очень встревоженными лорками.
Они пошли направо.
Это был пейзаж, который нельзя было отыскать во всём Космосе, он был собран из объединённых сознаний крайалан, чтобы напоминать им о том, что они потеряли. Двойное солнце сияло сквозь пурпурную дымку неба, но то, что должно было быть мерцающей равниной, покрытой синими флорой и фауной Крайала, представляло собой безликую бесплодную пустыню.
Крайал физически больше не существовал ни в каком виде, но пустыня лучше передавала суть.
Посреди пустыни стояла фигура гуманоида. Крайал был уничтожен гуманоидным народом, и принимать их форму было ещё одним способом напоминать крайаланам об их прошлом. Сам Хранитель ещё не существовал во время войны; только его товарищи помнили о ней. Его фантом был выше других, тело было мускулистым; в его обязанности входило обеспечение безопасности его товарищей и Плана, и он считал свою похожую на Адониса форму полезной для сосредоточения мыслей.
– Придите, – пульсировал он. – Нам нужно поговорить, – рядом с ним возникли ещё двое. – У меня интересные новости. На борту корабля эпидемия.
– Экипаж сможет её остановить? – Мыслитель выглядел худым долговязым человеком, который сплёл свои пальцы, взвешивая различные варианты. Его задачей было разрабатывать и исправлять План, учитывать изменяющиеся обстоятельства и дорабатывать План, если это было нужно.
– Пока что это неизвестно. Медики не понимают, откуда взялась эпидемия. Всех пассажиров перед посадкой сканировали, а раньше это заболевание на борту этого корабля никогда не случалось.
– Интересно, – Наставник, выглядевший бородатым стариком, был самым старшим из них. Он одобрял выбранный курс и направлял их действия. Ничто не делалось без согласия Наставника. – Переносчик, способный пройти через все системы детектирования... Хранитель, ты должен сделать так, чтобы носитель инфекции был идентифицирован. И тогда мы узнаем, пригоден ли он для наших целей.
– Я едва ли обладаю нужной для этого квалификацией, – сказал Хранитель.
– Тогда держись рядом с теми, кто обладает ею.
Наставник говорил кратко, и Хранитель понимал, почему: по прошествии столь долгого времени, и после стольких не оправдавшихся надежд, было бы глупо позволять себе оптимизм. Но прогнозы были благоприятные.
– Капитан хочет увидеть рапорт, – сказал Ксо'рил.
Ему приходилось почти бегать за доктором Шр'кру, ходившей по медотсеку, раздавая указания подчинённым. Медотсек гудел, как улей, подчинённые доктора работали изо всех сил.
– Три летальных исхода, включая драконианина, – сказала она. – Заражены все пассажиры и четыре члена экипажа.
– И это именно то, что вы и предположили?
– Анлеррианская лихорадка? Ничто другое симптомам не соответствует. Пятеро, – добавила она, когда в люк, шатаясь, зашёл ещё один лорк; одна из сестёр перехватила его, и повела в изокапсулу. – Мы держим самых тяжелобольных в карантине, а тех, у кого более лёгкая форма, в общей спальне. Мы переоборудовали её в палату.
– Как нам её лечить, доктор? Может, сделать прививку другим членам экипажа?
Но Шр'кру к этому времени была уже на другом краю медотсека, разговаривала с медсестрой, и не услышала вопрос.
– Доктор! – повысил голос Ксо'рил.
– Да? – раздался у него за спиной голос. Доктор высунул голову из-за монитора, который скрывал его до этого момента. Пальто и шарфа на нём не было, рукава были закатаны. – Ой, простите, вы, должно быть, её имели в виду, – и он снова сел.
– Доктор! – воскликнул Ксо'рил.
Доктор настороженно выглянул из-за монитора:
– Кто именно?
– Вы! Что вы тут делаете? Вы можете заразить кого-нибудь!
– Заразить? Я очень чистоплотный. Я предложил свою помощь доктору Шр'кру, и она её с радостью приняла.