Януш. Точно.
Старик. Это что же такое делается…
Януш возвращается к Эве, ведет ее за собой, опять комната с металлическими столами, опять старик отдергивает простыню… Эва смотрит, как загипнотизированная, подходит ближе. Януш со стариком переглядываются, Эва внезапно отворачивается и прячет лицо у Януша на груди.
Януш. Эвуня… ну…
Старик деликатно выходит. Януш пытается прикрыть труп, но Эва поднимает спокойное лице без единой слезинки.
Эва. Не закрывай. Это не он. Я б хотела, чтобы это был он. Или ты. Чтоб это было твое лицо и твои зубы. (Достает сигарету и закуривает; руки у нее не дрожат.) Ты мне как-то приснился со свернутой шеей… с вывалившимся языком… Чудесный сон… (Поворачивается к человеку на столе.) Интересно, кого он порадует.
Януш. Хочешь дальше искать?
Эва. Да.
Януш. Может быть, он вернулся?
Эва. Может, вернулся.
Опять улицы. Издалека видны милиционеры, остановившие «трабант».
Эва. Милиция. Ты на краденой машине.
Януш замедляет ход, а когда милиционеры и «трабант» остаются позади, жмет на газ.
Януш. Держись.
Сзади появляется мерцающий синий огонек. Машина Януша с трудом вписывается в повороты Маршалковской, проскакивает мимо весело сверкающей уличной елки. Следом несется милицейский «полонез» с включенной мигалкой. Януш сворачивает вниз, «полонез» за ним.
Эва. Документы у тебя с собой? Притормози.
Милиция догоняет их в туннеле трассы Восток — Запад. Два милиционера подбегают к «фиату» разных сторон.
Милиционер. Выходите. Руки на крышу.
Януш вылезает из машины. Эва с улыбкой кладет руки на крышу. Милиционеры быстро, сноровисто обыскивают их и позволяют опустить руки.
Милиционер. Это ваша машина?
Януш вынимает документы. Милиционер читает, поглядывая то на Януша, то на Эву, и передает второму, который изучает их столь же внимательно.
Милиционер. К нам поступило заявление о краже автомобиля.
Эва. Мы его нашли. Брошенным на Вислостраде.
Милиционер возвращает документы.
Милиционер. Пили?
Януш. Не успел.
Милиционер. Слишком быстро ездите. С Рождеством.
Козырнув, милиционеры уезжают. Эва улыбается Янушу.
Эва. Спокойно… Попробуем еще. Согласен?
Януш. Пристегнешься?
Эва отрицательно мотает головой. Януш заводит мотор, удобно усаживается и осторожно съезжает с бровки тротуара на мостовую. Прибавляет скорость. В районе моста через Вислу он уже делает добрых сто километров в час. По мосту со стороны Праги движется трамвай. Януш, не снижая скорости, въезжает на рельсы, по которым идет трамвай, мотор ревет на полных оборотах, огни трамвая стремительно надвигаются, Эва молча смотрит перед собой широко открытыми спокойными глазами. Водитель трамвая молод, светловолос. Такие, как у него, лица легко запоминаются. Освещенный фарами мчащейся на него машины, невозмутимо ведет трамвай.
Автомобиль приближается, водитель трамвая — совсем белый в ярком свете фар «фиата» — слегка улыбается. В последнюю секунду Януш сворачивает, машина чуть не задевает трамвай, ее заносит, она долго скользит, сметая на пути снег, вздымая облака снежной пыли, и, наконец, замирает под углом к трамвайной остановке.
Януш. Хватит?
Эва медленно качает головой — нет, не хватит.
Эва живет в квартале невысоких домов. Стоянка забита машинами, Януш долго ищет свободное место. Выходит первым, озирается по сторонам.
Януш. Нету вашей машины.
Эва, ничего не говоря, выходит. Януш еще раз осматривается, и внезапно ему приходит в голову какая-то мысль.
Януш. Не мог он утром оставить машину перед клубом. Снег пошел после обеда, а машина была чистая.
Эва смотрит на него вопросительно.
Януш. На крыше не было снега. Вот такой шапки. А снегопад начался около пяти.
Эва. Может, он приехал позже.
Януш. В Сочельник клуб в два закрывается.
Эва. Не знаю. Если он дома, вряд ли нам стоит заходить вместе. Подожди. Если его нет, я выйду на балкон. А не выйду, через несколько минут уедешь.
Эва уходит. Януш кричит ей вдогонку.
Януш. Эва! Если он дома, тогда до свиданья!
Эва поднимает руку и машет в знак прощанья. Януш садится в машину и опускает голову на руки; это движение должно означать: а что я тут, собственно, делаю?
Войдя в дом, Эва идет к телефону. Пригибается, чтобы Януш снизу не мог ее видеть. Набирает короткий трехзначный номер.
Женский голос(за кадром). «Скорая помощь», слушаю вас.
Эва. Несчастный случай. Мужчине плохо. Лежит на остановке.
Женский голос(за кадром). Адрес?
Эва. Угол Валбжихской и Пулавской, остановка в направлении к центру.
Женский голос(за кадром). Не пьяный?
Эва. Нет. Мы взяли документы. Женский голос (за кадром). Фамилия? Эва. Эдвард Гарус. Год рождения 1949. Женский голос (за кадром). Кто звонит?
Эва смотрит на лежащую на табурете «Политику». Читает подпись под статьей.
Эва. Анна Татаркевич.
Женский голос(за кадром). Приняла.
Эва кладет трубку и только после этого зажигает в комнате свет. На столе два прибора, бутылка вина, еловая ветка в вазе. Эва выходит на балкон и смотрит, как Януш вылезает из машины и идет к дому. Оглядывает комнату. Быстро подходит к шкафу, достает из него чемодан, из чемодана — мужское пальто, которое вешает на вешалку в передней. В ванной кладет в стаканчик вторую зубную щетку. Вынимает из аптечки бритву и старый облезлый помазок. Намыливает помазок, стряхивает пену под краном. В этот момент раздается звонок в дверь. Эва открывает, Януш, не снимая куртки, неуверенно входит в квартиру. Эва смотрит на него с некоторым любопытством.
Эва. Не разденешься?
Януш. Я замерз.
Эва. Хочешь чаю?
Януш. Давай.
Эва ставит на плиту чайник, садится, подпирает голову руками и выжидательно смотрит на Януша.
Януш. Послушай… Я не звонил… Три года прошло… Не звонил я, это какая-то ерунда…
Если бы Януш взглянул на Эву, он бы заметил на ее лице тень улыбки, но он на нее не смотрит.
Януш. Для меня это было важно… Если хочешь знать правду… ты была… я тебя любил. Собирался все изменить…
Нехорошо было бы, если б мы уловили оттенок цинизма в этом подобии улыбки на лице Эвы, но, кто знает, может, так оно и есть.
Януш. Когда мы одевались, а он стоял, отвернувшись… Не очень-то было приятно… Ты на меня даже не посмотрела. Я взял тебя за руку, но ты ее вырвала. Потом он сказал, что если мы уже оделись, ты можешь выбирать: уйти или остаться, и ты ушла следом за ним… Я это говорю, потому что ты, наверно, не помнишь, как было.
Эва. Неужели так было? Мы ушли?
Януш. Нет, не так. Он добавил, что ты можешь с ним уйти, если мы больше не будем встречаться.
Эва. Так было?
Януш. Ты сказала: «Я и не собираюсь». А я сказал: «Согласен». Вот как было.
Эва, высвободив руки из-под подбородка, протягивает их к Янушу.
Эва. Бедный… Дай руку.
Януш подает руку, Эва нежно ее гладит. Януш отвечает тем же.
Эва. Нелюбимый… непонятный… собирался все изменить…
Януш чувствует в голосе Эвы насмешку, хочет отнять руку, но Эва сжимает ее с неожиданной силой.
Эва. Теперь ты любишь жену, правда?
Януш. Я люблю детей.
Эва. Ты приложил много усилий, чтобы все пошло на лад. И снова стал заботлив, предупредителен, не забываешь забирать белье из прачечной…
Эва впивается ногтями в ладонь Януша.
Януш. Пусти.
Эва. Ты думаешь, прибавишь газу и станешь мужчиной. Едва до меня дотронешься, как я кинусь задергивать занавески и в постель…
Во время этого короткого монолога Эва еще сильнее сжимает руку Януша.
Януш. Пусти.
Эва. С удовольствием. От тебя воняет бензином.
Януш растирает руку и невольно подносит ее к носу. Идет в ванную, Эва бежит за ним.
Эва. Ты хоть раз задумался, что было, когда мы ушли? Попытался представить, как он на меня смотрел? Как себя вел со мной в постели? Представил?
Все это Эва говорит перед закрытой дверью ванной. В ванной Януш рассматривает зубные щетки, помазок, бритву. Раскручивает станок. Внутри старое, ржавое, давно не бывшее в употреблении лезвие. Эва продолжает кричать из-за двери.
Эва. В постели! Слышишь?!
Януш пробует лезвие. Оно тупое, даже при некотором усилии не оставляет следа на коже. Януш собирает станок и кладет на место. Эва стучит в дверь, ненадолго умолкает, потом продолжает монолог уже спокойным бесстрастным голосом.
Эва. С тех пор я ни разу с ним не спала. Слышишь?
Януш молчит, он не знает, как поступить. Эва тоже умолкает. С минуту оба стоят молча, затем Эва равнодушно спрашивает нормальным голосом.
Эва. Что ты там делаешь?
Януш открывает дверь.
Януш. Ничего. Руки мыл.
Эва возвращается в комнату и берет облатку.
Эва. Сочельник. Нельзя врать, прости. У меня с ним все в порядке. С праздником! Желаю тебе всего самого доброго…
Отламывает кусочек облатки, дает Янушу, из его руки отламывает кусочек поменьше и кладет в рот, Януш делает то же самое и вспоминает о лезвии в бритве.