— Глупая девка! Ты думала, что я без защиты?
Пэри с ненавистью посмотрела на него, а потом снова посмотрела на Доктора. Если бы только вспомнить некоторые из тех имён, которым её научил Таблибик. А потом она улыбнулась.
— Призываю Лабезерина, — тихо сказала она, указывая на борющегося с кем-то Доктора.
Она снова посмотрела на Таблибика:
— Если я не могу причинить боль тебе, то могу помочь ему. Это успех.
Доктор на полу постепенно перестал корчиться и, преодолевая боль, заставил себя подняться на колени.
— Я не хочу никому вреда, — с трудом сказал он, — но я буду защищать себя и Пэри.
Когда он встал на ноги, Таблибик беспокойно огляделся и попятился в коридор. Доктор уверенно посмотрел на Таблибика:
— Быть может, мне следует наслать на тебя кого-то из более гадких демонов? — Доктор прищурился. — Быть может, кого-нибудь из восьмого круга?
Глаза Таблибика расширились от удивления. Восьмого круга? Какого восьмого круга? В школе о таком не говорили!
— Например, «травлю», — продолжал Доктор, который, как казалось, наслаждался обеспокоенным взглядом на лице своего противника. — Или, быть может, уничтожителя детей? Или, может быть, сразу перейдём к ослабителю костей и к импотенции? Не думаю, что тут кто-нибудь сможет тебе помочь.
Когда Доктор начал поднимать правую руку, Таблибик испуганно взвизгнул и повернулся бежать, но увидел, что на пути у него стоят Папус и Расфуйя, с интересом наблюдавшие за происходящим. Они пошли по коридору, загоняя Таблибика обратно в комнату Доктора. Когда они зашли, Доктор опустил руку.
— Спасибо, что предупредили нас, Доктор, — Папус строго посмотрел на Таблибика. — Мы не прибегаем к насилию, молодой человек.
Громко зазвучал голос Расфуйи:
— Мы верим в свободу выбора и заботимся о том, чтобы доверенные нам силы не использовались во зло.
Доктор коротко улыбнулся и посмотрел на Пэри, которая стояла, уставившись в пол. Она чувствовала себя использованной, и предательницей по отношению к Доктору. Как он ещё мог смотреть на неё? Над ней надругались, и она считала, что в этом есть часть и её вины. Она почувствовала, что вот-вот расплачется. Как можно было быть такой дурой?
— Этот парень будет наказан, — твёрдо сказал Папус. — Мы ослабим его, так сказать, способности с женщинами.
— Быть может, не помешает также физический труд, без помощи демонов?
Папусу понравилось предложение Доктора.
Пэри громко всхлипывала, от её самоуважения ничего не осталось. Расфуйя подошла к ней и взяла её руку своими украшенными кольцами пальцами.
— Пэри? Пэри? — её голос прорвался через горе Пэри, и девушка подняла голову. — Послушай, Пэри, для тебя я призываю Папуса. Лекаря, целителя. Не все демоны зло, Пэри, и целитель может прогнать эти души-палачи, которых наш друг наслал на тебя. Ты снова станешь собой.
Сказав это, Расфуйя положил руку на брови Пэри. Она такая спокойная, — думала Пэри, — спокойная и...
Расфуйя что-то тихо пробормотала. У Пэри закрылись глаза, и её передёрнуло, кожа на руках покрылась пупырышками. Затем она снова раскрыла глаза. Она посмотрела на Расфуйю, которая нежно улыбалась, на Доктора и Папуса, которые внимательно смотрели на неё. В последнюю очередь она посмотрела на Таблибика. Она его ненавидела. Ненавидела за то, что он с ней сделал. За то, что из-за него она чувствовала себя грязной и использованной. Благодаря Папусу она сможет смириться с отвращением и стыдом, но никогда, никогда не сможет простить Табилику то, что он с ней сделал.
Не сводя глаз с Таблибика, она шагнула к нему. От её сверкающего взгляда он вздрогнул.
— Ты жалкий ублюдок, — её рука резко отвесила Таблибику пощёчину.
Она улыбнулась. Ей стало легче.
— С возвращением, Пэри, — тихо сказал Доктор. — А вам спасибо, — он пожал руку Папусу. — И вам тоже, — он уважительно кивнул Расфуйе.
Солнце всё ещё жарило как в аду, и Пэри вспотела сразу, как только они вышли за пределы влияния деревни и направились к ТАРДИС.
Пэри шла, уставившись в лежащую перед ней сухую пыльную дорогу. Она надеялась на то, что эта эскапада не была знамением будущего, и что путешествия с Доктором будут хотя бы иногда приятным отдыхом. Она бросила взгляд на спутника, который, как всегда, шёл вперёд, разглядывая горизонт в поисках чего-то, что от него всё время ускользало. Он был такой загадочный, но всегда добрый и заботливый по отношению к ней. Если бы не его отеческая забота, она могла бы в него влюбиться. Но он был для неё вместо старшего брата, которого у неё никогда не было, вместо отца, который сбежал, оставив её одну. Доктор бы никогда не бросил её одну по собственной воле.
В одном она была теперь уверена. Доктор был едва ли не единственным настоящим другом за всю её жизнь.
— Доктор?
— Хм?
— Спасибо.
***
Снова погас неестественный свет, и Сильверман вернул мелок на стол. По крайней мере, в этот раз комната не погрузилась в темноту: керосинка по-прежнему горела на столе ясновидца, отбрасывая призрачные мерцающие тени на увешанные книжными полками стены.
Я зажёг сигарету — первую с тех пор, как вышел из конторы — и откинулся на спинку кресла, пытаясь переварить услышанное.
— Уже пять, если я не сбился, — сказал я, выдохнув колечко дыма.
Похожее на сову лицо незнакомца озадаченно скривилось:
— Пять? Чего пять?
— Пять Докторов, — ответил я. — Был невысокий неряха, получивший заводную птицу; ещё один в шарфе и с низким голосом; высокий франт, нарисовавший фигурку на буклете; старикан с тростью; и теперь вот молодой, со светлыми волосами.
— Хм. Так, может быть, я шестой... — рассуждал он.
— Или седьмой.
— Хм?
— Или восьмой, если уж на то пошло. Кто знает, сколько их всего?
Сильверман всё это время сидел молча, но сейчас вмешался:
— Быть может, мы узнаем ответ, если попробуем ещё один предмет?
Я посмотрел на него скептически, но кивнул:
— Ладно. Что нам терять?
Протянув руку, он взял со стола нечто похожее на лампочку. Однако, посмотрев внимательнее, я заметил, что её наполняют разноцветные газы, да и форма не совсем та. К тому же цоколь не был похож ни на один из тех, которые мне доводилось видеть.
Мой клиент категорически покачал головой:
— Нет, не это.
Он наклонился, чтобы забрать предмет у ясновидца, как ранее газету, но я вернул его обратно в кресло.
— Минуточку! — сказал я ему. — Сильверман эксперт. Думаю, будет лучше довериться его суждению.
Человечек, похоже, не ожидал от меня такого, даже был шокирован, но возражать не стал. Я кивнул Сильверману, и он вытянул руки с предметом перед собой, готовый продолжать.
ЗОЛОТАЯ ДВЕРЬДэвид Оджер
Из-за эффектных изображений звёзд и планетарных систем высокий нависающий купол буколианского космопорта напоминал внутренность планетария. Ожидая завершения таможенных процедур, посетители из иных миров часто развлекали себя тем, что искали на подвешенном у них над головами галактическом пейзаже свои родные системы. Что же касается такого бывалого путешественника, как Доктор, то он знал об астрономии так много, что архитектурные детали не могли отвлечь его внимание от того, что он стоял в очереди уже почти час, ожидая пока буколианские таможенники ревностно проверят документы всех проходящих мимо них существ.
Старик презрительно фыркнул, глядя на остальные очереди: все они, казалось, продвигались быстрее, чем та, в которой стояли он и его спутники. Приземлись они на Буколь прямо в ТАРДИС, — размышлял он, — не пришлось бы сейчас подвергаться этим бесцеремонным проверкам. Но его спутники настаивали на отпуске, и вояж на космическом лайнере «Иллирия» показался хорошим вариантом.
Доктор изучал некоторых других пассажиров с их лайнера. Он заметил группу коммивояжёров с Хиразуди, от одного вида прозрачной плоти которых большинству землян становилось плохо. В другой очереди он увидел семью кефанджиев, чьи слюнявые языки постоянно выделяли неприятный запах, и при виде которых жители Земли не могли сдержать рвоту. Что же касается стоявшей прямо перед ним куэймэкской киноактрисы, то сыгранные ею романтические персонажи могли бы вызвать у земных зрителей крики ужаса! Доктор с удовольствием подумал о том, что ни одного из его спутников ни капли не смущало их окружение: Стивену не становилось плохо, а что было ещё лучше, у Додо не вырывался непроизвольный визг! Их путешествия на борту ТАРДИС наконец-то научили их уважать бесконечное разнообразие форм жизни, которых можно было встретить во время космических путешествий. Впрочем, в данный момент именно Доктор не испытывал уважения к буколианам.
— Это ожидание просто невыносимо. Ещё немного, и у меня корни вырастут!
Додо и Стивен сердито переглянулись:
— Наша очередь уже почти подошла, Доктор.
— И скорее бы уже, дитя моё, скорее бы!
Стивен улыбнулся Доктору:
— Когда дело доходит до бюрократии, буколиане просто фанатики. Они говорят, что Галактическую Гражданскую Службу нужно поручить им.
Доктор удивлённо посмотрел на бывшего астронавта:
— Вы поразительно осведомлены на счёт этих существ, молодой человек.
— Он снова рылся в вашей библиотеке. Нет, чтобы разрешение вначале спросить!
— Глупости, дорогая. Вам тоже пора бы подумать о своём образовании вместо того, чтобы в моём гардеробе рыться!
Не успел Доктор порассуждать на любимую тему, как Стивен потянул его за рукав сюртука, чтобы привлечь его внимание к тому, что подошла их очередь. Старик повернулся к офицеру буколианской таможни. Буколиане были двуногими существами со светлой кожей, которые перемещались с грацией, противоречащей их крупным размерам. На их лысых головах было по три глаза, которые двигались независимо друг от друга, а по бокам рта у них были щупальца, которыми они чесали лоб, разбираясь в деталях документов.
Офицер указал Доктору на длинный список вопросов, появившихся перед ним на видеоэкране. Доктор читал вопросы и отвечал «да» или «нет». Внезапно один из вопросов заставил его резко поднять взгляд: