В иерархии правителей северных земель я так и не разобралась, уяснила только, что основную роль играли кланы. И чаще всего именно глава клана Нортлендов и избирался правителем. После завоевания Ниневией вверенных земель правитель Севера погиб, а его сын, желая жить, присягнул на верность императору, получил титул герцога и проклятие сторонников свободы. Вот его потомок и передал полуразрушенный замок в дар императору, а тот – казне.
В официальных источниках не упоминались причины столь внезапного прилива щедрости, но исторические анекдоты свидетельствовали о пристрастии герцога к азартным играм и красивым блондинкам.
Скорее всего, совокупность первого и второго увлечений пагубно сказалась на финансовых делах, а император коварно воспользовался этим. А может быть, просто спас разгульного вельможу от долговой ямы. В любом случае замок отошел казне. После чего был перестроен, и в его стенах открылась академия магии. Как ни странно, среди северян именно это учебное заведение пользовалось популярностью. Видимо, поэтому никто не старался поддерживать здесь высокие стандарты образования – зачем готовить магов, которые в любой момент могут поднять восстание?
Никто, кроме декана Ройса. Именно он настоял на пересмотре учебных планов и найме специалистов из других академий. Это я почерпнула из научного журнала годичной давности, где магистру отводилась целая страница. Странно, но его биографии не было. Лишь краткая академическая сводка и планы развития академии. Я попыталась спросить у библиотекаря, но сидхе лишь покачала головой:
– Магистр Ройс слишком ценен… для нас…
Пришлось довольствоваться прочитанным. Ничего интересного там не было. Декан Ройс родился в состоятельной семье и окончил Нимрудскую академию. Фамилия декана не была указана, даты тоже, но, по моим подсчетам, время совпадало с тем, когда там учился Дориан. Интересно, встречались ли они? Надо бы узнать у Дэра при случае.
Я бы спросила и самого Ройса, но тогда пришлось бы рассказывать правду о себе, а к этому я не была готова. Мое знакомство с начальником Департамента магического контроля декан мог счесть предательством.
– Правда, северяне – дураки? – обратилась я к коту, мирно дремавшему под боком. – Для них территориальная принадлежность академии важнее тех знаний, которые можно получить!
Перчик лениво приоткрыл один глаз и взглянул на меня, словно говоря: «На себя посмотри!»
Я вздохнула. А ведь я тоже недалеко ушла от этих детей патриотов, ратовавших за свободу Севера. Поступила в столичную академию только потому, что там учились все мои предки, окончила с отличием потому, что так было принято в моей семье, приняла предложение Брайана потому, что так было правильно для всех… Всех, кроме меня самой.
Интересно, как там родители? Мы с ними никогда не были особо близки. Служба императору и светская жизнь лорда и леди Меверрик отнимали много времени. Меня перепоручили нянькам и гувернанткам, а когда я стала достаточно самостоятельной, отправили в пансион.
После – столичная академия магии, где я и познакомилась с Брайаном. Высокий, красивый, умный… его дед занимал пост в правительстве. Мы встречались полгода, после чего Брайан сделал мне предложение. Если я и опасалась возражений со стороны родных, то зря. Узнав, кто родственники моего жениха, мой отец был в восторге, и дату свадьбы назначили незамедлительно. Только Дэр как-то странно кривился, когда я с трепетом рассказывала о Брайане. Неужели подозревал?
Но хранитель редко бывал у нас дома.
И вот благодаря Дориану я в Йоршадской академии делаю вид, что работаю на Департамент магического контроля…
Перчик боднул меня головой. Погрузившись в свои мысли, я перестала его гладить.
– Прости, я задумалась. – Я провела рукой по шелковистой шерсти и вдруг почувствовала легкое покалывание в пальцах.
По ладони пробежали искры. С недоверчивой радостью я попробовала потянуться к своей магии, ощутить, как она бурлит в руках. В какой-то момент мне показалось, что я ухватила ее, потянула на себя… И упала в пустоту…
Когда я открыла глаза, кот сидел на столе и смотрел на меня укоризненным взглядом.
– Я не могу, – в отчаянии прошептала я, пытаясь оправдаться. – У меня не получается…
Перчик потянулся и лениво зевнул. Спрыгнул со стола, попутно уронив кружку с остывшим чаем прямо на недописанное письмо Дориану. Листок намок, а я, прервав очередные страдания, застонала и хлопнула себя ладонью по лбу – совершенно забыла о докладе, а ведь пятница уже завтра.
И если я не напишу хоть что-то…
Как ни странно, опус получился достаточно лаконичным – свои собственные приключения я решила не упоминать, ограничившись лишь описанием праздника на полигоне. Дэр намекал, что у него не один агент в академии, следовательно, все равно узнает.
Закончив, я перечитала письмо и, довольная собой, отправилась спать. Мысли все крутились около декана. В памяти всплывали наши пикировки, разговоры, поцелуи…
Наконец я заснула. Вернее, погрузилась в непонятную дрему.
Сквозь нее я слышала скрип половиц, ощущала, как под тяжестью тела прогнулся матрас.
– Ройс, – прошептала я.
Он хмыкнул.
Дыхание опаляло кожу. Мужчина всем телом навалился на меня, опираясь на грудь. Я хотела вздохнуть и не могла. Странно, но даже сейчас, когда я спала, голова шла кругом.
Я знала, что рядом со мной магистр Ройс, что именно его коротко стриженные волосы щекотали мне шею. Сейчас, во сне, у меня нет сил сопротивляться притяжению.
– Ройс… – стону я, запрокидывая голову.
Он фыркает в ответ, тыкается влажным носом.
Влажным носом?! Усилием воли я вынырнула из липкого сна и встретилась взглядом с янтарными глазами Перчика, уютно устроившегося на моей груди.
– Тьфу ты! – Я резко приподнялась на локте, кот скатился на край кровати, обиженно мяукнул и спрыгнул вниз.
– Мементо! – заметил Черепушка. В темноте его глазницы источали неяркий зеленый свет.
– Замолчи! – сурово оборвала я будильник.
Он щелкнул челюстью и замолк. Я встала и прошла на кухню, заварила чай. Руки подрагивали, и заварка просыпалась мимо чайника. Собирать ее я не стала. Села на стул и уставилась на чаинки. В голове все еще шумело.
Никогда раньше мужчина не оказывал на меня такого воздействия. Даже Брайан, хотя за него я собиралась выйти замуж. Сейчас я не могла даже вспомнить поцелуи бывшего жениха. Да что там поцелуи, я и лицо его не могла вспомнить. Так, что-то невыразительное, обыденное. Куда курносому Брайану до породистого профиля магистра Ройса!
Я глотнула чай, обожгла рот, закашлялась.
Горгульи отходы, ведь Брайан ни разу не целовал меня так, как Ройс: дерзко, смело, будто желая стать одним целым! При воспоминании о поцелуях по телу прошла волна жара.
А что, если… Я похолодела, а потом подскочила, будто бы ужаленная смертоносным комаром – мелким злопакостным насекомым, водившимся на болотах.
Что, если мое влечение к декану – приворот? Ройс отрицал это, но ведь и Брайан отрицал, что в его жизни есть другие женщины, пока я не увидела сама, вернувшись в квартиру на час раньше.
Перед глазами пронеслись яркие воспоминания: обнаженные тела, мужское и женское, сливающиеся воедино, изящная кисть с ногтями, покрытыми алым лаком, судорожно сжимает край простыни. Моей простыни, которую я купила двумя днями ранее! И удивленный возглас: «Пат! А что ты здесь делаешь?»
Брайан даже выпрыгнул из кровати и попытался объясниться.
Я ушла. И устроила ураган, чуть не снесший с лица земли столицу империи. Я еще раз отхлебнула из чашки.
Странно, когда магия пропала, ушли все чувства к предавшему меня жениху. Словно дурной сон, который развеялся, оставив в душе неприятный осадок.
Я задумчиво взглянула в мутную темноту ночи. Ройс уверял, что не использовал приворот, но можно ли ему верить?
Возможностей у него было хоть отбавляй. Да вспомнить хотя бы нашу ночь на постоялом дворе! А ведь именно после этого у меня всегда при виде декана перехватывало дыхание, начиналось кислородное голодание, и я переставала мыслить здраво. И это при том, что меня недавно бросил жених! Вернее, я сама его бросила… В общем, не важно.
Воодушевленная своим открытием, я полистала учебники, радуясь, что так предусмотрительно взяла не только по своему предмету, но и по смежным курсам.
Привороты и отвороты описывались в учебнике зельеварения, и то упоминались вскользь, но этого хватило, чтобы освежить память для ритуала.
«Очищающий огонь, металл, крупицы горя и травы заветные, что блаженство даруют!» – гласил рецепт.
Я зажгла плиту, поставила сковородку, насыпала соли, капнула несколько капель зелья «от любовного томления», то есть слабительного, состав которого был наиболее подходящим, и резанула ножом по ладони. Темные капли крови упали на раскаленную соль, зашипели, запузырились, окрашивая белоснежные кристаллы в розовый цвет.
Я подождала, пока соль полностью впитает алую жидкость, и лишь потом речитативом произнесла древние слова. Огонь полыхнул алым и погас. Сковорода затрещала, соль брызнула во все стороны. Я невольно прикрыла лицо рукой, чувствуя, как горячие крупинки впиваются в кожу. Когда я отняла ладонь от лица, все уже закончилось. Ритуал отворота был совершен по всем правилам. Оставалось надеяться, что это сработает.
Пол кухни был усыпан коричневой крошкой, а рука, утыканная красными точками-ожогами, болела. Я смазала ее болеутоляющим, так вовремя полученным от Эль.
Сметать остатки соли не стала, решив, что смогу это сделать и утром. После чего отправилась спать, искренне надеясь, что наваждение прошло. Перчик проводил меня странным взглядом, но мяукать не стал. Как и ложиться рядом. Видимо, это выражало высшую степень кошачьего презрения к моим умственным способностям.
Утром я вставала со стонами. Рука ужасно болела. Магические ожоги расплылись и теперь напоминали ярко-красные кляксы. Пришлось натянуть митенки, чтобы хоть как-то скрыть их.