«Все понятно?», - спросил Гайер, вернув мне контроль. – «Сможете повторить?»
«Нет… Как вы вообще так легко забрали у меня тело? Оно мое, вообще-то!» - теперь я была готова обидеться. Ладно, в опасной или трудной ситуации, но сейчас в спокойной атмосфере он легко, без каких-либо усилий проделал это снова.
По ощущениям, Гайер смутился.
«Простите. Я решил, что так вы лучше запомните. Если вам это неприятно, буду объяснять на словах».
Я вздохнула.
«Я не совсем это имела в виду. Раньше вы могли проделать это, только если мне угрожала опасность. Сейчас, как я понимаю, все изменилось?»
«Верно, это удается без какого-либо труда. Думаю, как и вам».
Надо будет попробовать.
«Ладно, показывайте движения».
Следующие несколько часов наглядно напомнили, почему я так не любила ходить на уроки Гайера. Он был слишком жестким, не хвалил, только указывал на мои ошибки и недочеты, снова и снова. Не оскорблял, конечно, но после всего, что мы пережили вместе, я оказалась не готова снова столкнуться с режимом «Гайер-преподаватель».
Наконец мое терпение лопнуло.
«Надо не так!» - заявила я ему, когда он в очередной раз выдал мне, какая я непутевая. – «Вы так ничего не добьетесь. Надо показывать ученику, что он выполняет хорошо, а не ругать бесконечно!»
Гайер явно удивился. И разозлился.
«Вы сами-то давно преподаете?» - процедил он.
«Вы, между прочим, сами сказали, что моя группа добилась невиданных успехов. И, если вспомните, на уроках я вообще никого не ругала, наоборот, указывала ребятам, что у них получается лучше всего».
По крайней мере, я вела себя так, как хотела бы, чтобы преподавали мне.
Гайер молчал. Я почувствовала, что прямо сейчас он ни за что не уступит, а продолжать в том же темпе была не готова.
«Предлагаю сделать обеденный перерыв», - заявила я и направилась на кухню.
Ответа не дождалась, но постаралась заполнить повисшее в воздухе напряжение бытовыми вопросами и без умолку болтала о том, сколько продуктов без стазиса у нас осталось и что лучше приготовить прежде всего.
Гайер сначала молча слушал, потом оттаял и стал откликаться на мои вопросы и предложения. Как я поняла, это лучшая тактика, если он не в духе. Отойти от проблемы, поболтать о чем-то другом, а он обдумает и либо согласится с моей точкой зрения, либо все-таки её отвергнет.
Ничего, если отвергнет, можно обсудить еще раз…
После обеда мы возобновили тренировку, и его слова стали бесценными для меня:
«Вы отлично держите стойку», - через силу произнес он. – «И заклинание произносите правильно, с нужными интонациями. Нужно только доработать пасс…», - и он стал объяснять, как именно доработать.
А я стояла и еле удерживала себя от того, чтобы не запрыгать от счастья. И стереть радостную улыбку с лица было бы неплохо.
Конечно, иногда прежняя методика преподавания у него прорывалась, но он старался сдерживаться, и совсем скоро у меня получились все заклинания, которым он меня обучал. Останется только отработать их с магией, когда она вернется.
А вечером я почувствовала себя настоящим живчиком, потому что после нескольких часов изнуряющих тренировок меня потянуло на прогулку по городу!
Гайера эта идея в восторг не привела, видимо, он-то как раз устал и хотел расслабиться. А тут я, тянущая на улицу.
«Ну пожалуйста, вы только посмотрите, как там красиво все украшено!»
Действительно, когда я выходила в прошлый раз, не обратила внимание на плетения заклинаний, а сейчас, в темноте, было очевидно, что улочки озарены волшебным светом. В душе воцарился праздник, и я просто не могла сидеть дома. Видимо, новогоднее настроение в этом году догнало меня с небольшим опозданием.
«Купим праздничных леденцов, я их не ела целый год», - продолжила я. – «И мандарины тоже! И горячий шоколад!»
«Ладно, ладно», - сдался Гайер под моим напором. – «Идемте».
На улице действительно было невероятно красиво. Стены домов украсили световыми заклинаниями, где-то это были падающие звезды, где-то устрашающие морды диких животных, из оскаленных пастей которых вылетали снопы искр. А больше всего мне понравился домик, украшенный как кукольный замок – бело-розовый, с аккуратными башенками и танцующими силуэтами в окошках.
Я вертела головой во все стороны, чтобы не упустить ничего интересного, и широко улыбалась.
На центральной улице жители устроили небольшую уютную ярмарку. Что здесь только ни продавали: и праздничные сладости, и елочные украшения, и теплую одежду, и даже щенков, резвящихся в утепленной заклинаниями клетке.
На щенках я зависла надолго, уж очень забавно они играли. Но скоро меня оттеснили набежавшие поглазеть дети разных возрастов, и я отступила. Нашла взглядом торговку сладостями и направилась к ней.
- Один килограмм новогодних леденцов, пожалуйста, - протянула ей купюру.
И получила ценный кулечек моих любимых сластей. Сразу закинула в рот один и застонала от вкуснейшего фейерверка во рту.
С одной стороны, жаль, что их продают только в праздничную неделю. С другой же, если бы их можно было достать круглый год, то леденцы потеряли бы праздничную атмосферу и стали чем-то обыденным.
Я всегда покупала один килограмм и растягивала его на оставшуюся зиму, вспоминая прошедший праздник.
«Не ожидал, что они такие вкусные», - подал голос Гайер.
Я в удивлении даже остановилась и ойкнула – на меня налетел мальчуган лет четырех. Хорошо, что не упал. Зыркнул большими глазенками и понесся дальше.
Я отошла в сторону и спросила у Гайера:
«Вы что, первый раз такие пробуете?»
«Да, в нашей семье не было традиции их покупать, наверное, потому что ни мать, ни отец леденцов не жалуют. Обычно в праздники мы объедались шоколадными конфетами».
Конечно, его семья явно обеспеченнее моей, и все же мне стало его чуточку жаль. Для меня Новый год без этих леденцов – совсем не то. Поэтому я развернулась и снова направилась к торговке. И когда она вручила мне второй такой же кулек, как я сжимала в руке, заявила удивленному Гайеру:
«А этот ваш будет. Съедите, когда все наладится… Хорошо?» - и почему-то смутилась.
«Спасибо, Этель», - мягко ответил он.
И я, широко улыбаясь, пошла дальше. Лавочки сменяли друг друга, вокруг бегали дети и бродили взрослые компании. Я успела выпить горячего шоколада и выиграть одну мандаринку в веселой карточной игре. Впрочем, там все участники получили по мандаринке.
«О, готовые наборы для пунша!» - оживился Гайер.
«Где?» - удивилась я, озираясь.
«Вон те коробочки, видите, с оранжевыми бантами».
Я подошла ближе. Коробочки были одинаковые, на каждой надпись: «Приготовь новогодний пунш сам».
«Помню, когда были подростками, мы с братом несколько лет подряд покупали такие. Алкоголь-то нам запрещали. А здесь, подумаешь, какая-то коробка. Мы чернилами закрашивали надписи и спокойно проносили в дом, чтобы в новогоднюю ночь, запершись в одной комнате, вместе готовить. В один год сделали целых пять видов, чуть не спалились перед родителями».
Я хихикнула и поймала удивленный взгляд продавца.
- А безалкогольный есть? – спросила у него.
Тот мотнул головой, подумал и все-таки вытащил одну из коробочек.
- Вот этот, последний остался.
- Давайте!
«Вот я никогда не готовила пунш из такого набора», - сказала Гайеру. – «Хочу попробовать».
А еще мне хотелось заняться чем-то, что он любил делать в детстве. Нет, ну а что, я же купила ему леденцы… По-честному поменяемся новогодними традициями…
«Хорошая идея», - одобрил он. – «Какая вы сознательная, безалкогольный взяли».
«Ну», - смутилась я, захватив покупку и отойдя от лавки. – «Я говорила, что не люблю… Выходит, и не переношу почти».
Пошла дальше и внезапно уперлась в спины столпившихся людей. Хм, странно, что это там? Подняла голову и восхищенно ахнула.
«Горка!»
Большая, ледяная, искрящаяся волшебным светом, с которой с веселым криком слетали дети и взрослые. А толпа – это группа поддержки, что ли?
«Только не говорите, что…», - начал Гайер, но я уже начала обходить людей в поиске начала очереди.
«Этель, вы же несерьезно!»
«А что такого, не верю, что вы никогда не катались с горки».
Встала за тучной женщиной, хохочущей вместе со спутником и огляделась в поиске того, кому можно вручить мои покупки.
«Конечно, катался! Но мне было десять, а не тридцать!»
«Только не говорите, что вы зануда», - заявила я, а Гайер будто воздухом поперхнулся.
Н-да, думаю, студенты его так никогда не называли. Почувствовала себя бесстрашной… или отчаянно глупой.
«И вообще, скачусь я, а вас все-равно никто не видит».
За мной встала девочка лет пяти, и её мама начала отходить, видимо, сама кататься не собиралась. Я не растерялась и попросила ту постоять с моей поклажей.
Очередь быстро двигалась вперед, и вот уже передо мной оказалась лесенка наверх.
«Надо было надеть перчатки», - забурчал Гайер, когда я цеплялась за холодные поручни.
Не ответила. Отсюда было высоковато… и страшно. Вот впереди три человека… уже два…
«Знаете, я передумала!» - заявила я, принимая от работника большую розовую ледянку. Посмотрела на нее, на себя, вниз… Действительно плохая идея была!
Вот уже последний человек передо мной съехал вниз, а я медлила.
- Проходите, не задерживайте, - подтолкнул меня работник.
«Давайте, Этель, спорим, вам понравится?»
Ладно, ладно.
Уселась на ледянку, оттолкнулась… И с криком полетела вниз! Невероятное чувство полета, холодный ветер навстречу, мгновение – и я внизу.
На дрожащих ногах поднялась и отдала ледянку другому работнику. Пошатываясь, отошла прочь.
Фух, это было… круто! Но страшно! И почему она такая высокая? Задрала голову– отсюда казалось, что горка вполне стандартная.