ичник, есть «оконные украшения», «серьги». Украшения наличников и ворот определяются термином вышитый (вышитые ворота, вышитые окна). Резной орнамент в виде шнура, вышивание в виде косой сережки аналогичны с украшениями на витых браслетах, гривнах, подвесках, изобразительная основа которых встречается на старинных керамических сосудах, литых и чеканных изделиях, известных по археологическим материалам. Дома современных марийцев, южных удмуртов бывают раскрашены, что, может быть, объясняется традициями крашения у русских и соседей татар, где устойчива цветовая орнаментации дома. Ажурная резьба архитектурных объектов Царево-кокшайска (старое название Йошкар-Олы), в которых декоративное оформление выступает элементом нюансировки художественной формы, часто доминирует в образе дома и напоминает стилистический источник – текстильное искусство. Можно говорить о развитом арсенале технологических приемов, которые используют марийские плотники, показывая возможности материала в его конструктивно-пластическом звучании, в легком, изящном, почти невесомом «текстильном» парении ажурной прорезной домовой резьбы.
Ханты-Мансийский декор стремится к крупной контрастной пластике орнаментальных мотивов. Связано это прежде всего с материалами, из которых изготавливается изделие, и техникой: аппликацией тканью, меховой и кожаной, сукном, обработкой рыбьей кожи (см. цв. ил 15, г), сухожильной нитью, подшейным волосом оленя. В известной мере сказалось и общение с лесными ненцами, селькупами. Информативность декора у хантов значительно выше, нежели у других финно-угорских народов. Их знаковая сущность – своего рода язык визуальных образов, который должен быть различим в характере полиэтничной среды. Поэтика художественной формы, средства художественного выражения, традиции композиционных приемов в одежде, обуви обусловлены связью человека и природы. Социоприродный синтез выражается рациональным использованием количества потребляемых материалов. Для угорского населения характерны точность функционального расчета, экспрессивная графичность и цветоконтрастность элементов. Аппликативно решенные объемы мешочков из кожи животных и рыбьей кожи отделены от затягивающего шнурка недекорированной полоской (см. цв. ил. 15, в). В рациональности и экспрессивности заметно стремление обско-угорских народов к лаконичной осмысленности формы жилища, средств передвижения, одежды, предметов быта.
Профессиональное творчество художников Удмуртской, Коми, Марийской, Мордовской Республик, Ханты-Мансийского и Коми Пермяцкого автономных округов подпитывается традициями народного искусства. Однако есть одна существенная особенность, которая объясняет характер их творчества – это общая подготовка, в основе которой лежит реалистический метод русской художественной школы. ХХ столетие проходит под знаком распространения академических норм искусства через обучение талантливой молодежи в художественных вузах крупных городов, имеющих глубокие традиции обучения. В результате в автономных республиках формируются собственные традиции реалистической школы. Корневые основы творчества проявляются, прежде всего, в связях человека и природы, в их гуманистическом подтексте, в воздействии профессионального искусства на народное и наоборот.
Традиции декоративного искусства тюркских народов. Исторически тюркское искусство восходит к истокам кочевой, полукочевой, оседлой жизни. К ХХ в. происходит нивелирование различий между ними, но все же некоторые черты культуры остаются – хорошо просматриваются не только древние кочевые (степные) и полукочевые черты, но также элементы, восходящие к традициям жизни в горных и предгорных районах Кавказа. Так, с конца I тыс. н. э. в Татарстане существуют остатки каменной архитектуры, в которой усматривают закавказско-византийскую традицию строительства, проявляющуюся в виде двойных забутованных стен без перевязи. Вместе со строительной культурой кочевых народов, принявших оседлый образ жизни, каркасно-глинобитными домами и саманными постройками, каркасным типом дома, с плетневыми и обмазанными глиной стенами возникает новое искусство домостроения. Объединяющим технологическим и образным элементом материальной формы в XVI–XIX вв. явилось русское зодчество, которое вмещает в себя широкий диапазон художественных решений, распространившихся (вместе с переселенцами и мастерами) в технике строительства военных укреплений, возведения так называемых засечных черт, производственных сооружений, церквей, крестьянских домов и закрепления русских терминов в татарском, чувашском, башкирском языках. Например, русское «бревно» по-татарски звучит «буренэ», по-башкирски «пырня».
Сегодня доминантой культуры тюркских народов является магометанское вероисповедание и мир художественного пространства, символизирующий божественную природу бытия в декоре, предметах мусульманского обряда, архитектуре (см. цв. ил. 6).
Народы, наследующие тюркскую культуру, определяются по языковому принципу. Тюркские языки входят в алтайскую семью языков, разделенную на западно- и восточно-хунскую. Западная включает булгарскую группу (булгарский, хазарский, чувашский языки), огузскую группу (огузский, туркменский, гагаузский и др. языки), кыпчакскую (кумыкский, карачаево-балкарский, татарский, башкирский, ногайский, казахский и др. языки), карлукскую группу (узбекский, уйгурский и др.).
Большое значение в поле российской культуры имеет искусство трех тюркских народов: казанских татар, чувашей и башкир. Сложен характер взаимодействия народов в различные периоды истории. Например, в основу чувашской культуры легло главным образом не принявшее ислам (и отпавшее от него) преимущественно христианизированное сельское земледельческое население. Его основу ученые видят в хунно-суварах (суваз) и родственных им барсилах. Небольшие группы, сохранили языческие верования и ряд специфических черт, например, архаичные формы духов-покровителей в местах захоронения. На сложение чувашской культуры оказали значительное влияние племена ананьинско-пьяноборской археологической культуры (предки древних удмуртов, мари и коми), жившие на левобережье Волги. Повлияли также племена городецкой и позднегородецкой культур – предки древних мордвы, черемисов (древние мари) и буртасы. Предполагают влияние племен именьковской культуры в Ульяновской области, в составе которых были переселившиеся в III–V вв. со среднего Днепра славяне на правобережье р. Волги. Кроме того, существенно воздействие угорских (прамадьярских) племен, проникших в IV–V вв. из южных районов Западной Сибири в Средневолжско-Приуральский регион.
Развитая мифологическая основа воззрений, характерная для ранней истории тюркских народов, характеризует устойчивый общественный строй, родоплеменные отношения, сложную хозяйственную структуру жизни, а также более раннюю по сравнению с финно-угорскими народами антропоцентричность сознания. Тюркский образный пантеон имел очень рано яркие импульсы сюжетной декоративной системы в многообразии индоевропейской и монгольской традиций, нарушенных установлением запрета на изображение человека в исламе.
О символике декоративной системы свидетельствуют несколько источников. Изображения двойной спирали, символы животного мира, технологические структуры наконечников копий, декор обрамления ручек мечей дают представление о дотюркском, местном искусстве. Исследователи отмечают контаминацию семантики желудя, цветка лотоса, лотосовидных пальметт. Кустик – как своеобразная замена Мирового древа – графически разработан до мотива цветочного букета в разнообразных текстильных композициях. Популярны астрагалы барана, когтей и зубов волка, собаки, лисы. Амулетами и талисманами служили отдельные подвески в виде миниатюрных ножей и гребней. Торевтика, ювелирное искусство показывают высокие образцы художественного ремесла, в которых наряду с солярной символикой, изображениями Древа жизни и растительными мотивами присутствуют стилизованные личины в виде образов львов, конских головок и мотивов ползущих змей, доставшихся в наследство от Древнего Ирана и Азербайджана. Мощной страницей декоративной символики, уводящей к истокам горноалтайцев (материалы Пазырыкских курганов) являются золотые и серебряные бляхи, медные или бронзовые знамена с изображениями фантастических драконов. Выразительна височная подвеска, олицетворяющая миф о рождении земли с помощью утки, общим смыслом связывающая тюркскую, финноугорскую и славянскую модели творения мира. Другие мотивы птиц, нередко фантастические, двуглавые, исследователи связывают с искусством древних сарматов и угротюрков.
Диапазон композиционного мышления в гуннском искусстве, оставившем в наследство художественные памятники, достаточно разнообразен. Сочетание динамических черт ряда сюжетных изображений с уравновешенным статичным решением предметов материального круга создает впечатление подвижности художественного сознания гуннов. Это и композиция сцены гуннской охоты со стремительно несущимися персонажами, и монументальные формы бронзового котла с ясным членением рельефа, охватывающего верхнюю часть тулова и четырьмя вертикальными полосами, спускающимися до рюмкообразного статичного основания. Вместе с ранними дуалистическими представлениями булгар возникает художественно-образное их осмысление: симметричное расположение богов Тенгри и Куар в кресале. Эпичный «архитектонический» характер ансамбля женского костюма, гармония ювелирных украшений, менее изысканные, но пластически цельные глиняные кувшины – все отличает множественность стилей раннетюркского искусства как стройного явления в Средневековье. Особенность его усматривают в эпичности, высокой технологичности, отражении идеи сакрального макрокосма. Образцы искусства отвечали эстетическим потребностям населения. Земледельческая культура дала символы ромба и его многочисленные интерпретации. Изобразительные ритмы этого символа отличаются в искусстве чувашей особой структурообразующей основой, где два соседних элемента декора строятся на цветовом (тоновом) контрасте соседних элементов, чем достигается особая графическая выразительность. Образно близка ромбу солярная символика. Контраст частей – характерная черта искусства тюркских народов. Если в марийском искусстве, воспринявшем некоторые черты тюркской традиции, этот принцип лишь намечен, то в татарском и особенно чувашском он звучит в полную силу. Выражением этого являются контрастообразующие закономерности декора и формы: фактуры, цвет, пластика.