бными криминальными сюжетами. Да у Зои с Сашей настоящая любовь, достаточно посмотреть на них! У него были, конечно, и до этого интрижки с актрисами, но сейчас все по-другому. Похоже, у него к ней все серьезно!
После сцены с Зоей и Сашей на кухне должны были снимать массовку перед домом, жители поселка, по сюжету, должны были выйти, чтобы отстоять озеро, которое должен был выкупить какой-то олигарх…
Щеглов пригласил к себе в вагончик Родионова.
– Через полчаса можем начинать, – сказал Глебыч.
Он был возбужден, не мог сидеть на месте, мял в руках свою кепку, постоянно оглядывался, словно находился все еще там, на улице, где должен был собрать всю толпу.
– Ты чего такой нервный?
– Да мне вечером в Москву надо по делам, а Олега нигде нет. Он здесь, в поселке, я даже подозреваю, где он…
– И где же?
– В вагончике у Верки Розовой.
Щеглов присвистнул от удивления.
– Ничего себе! Она же вроде в Горностаева была влюблена, постоянно его преследовала…
– Она не только его преследовала, она еще и Зойке нашей угрожала. Но уже почти неделю она с Олегом. Он же раньше в Москву ездил, у него там какая-то барышня была, а теперь все – далеко ездить не надо, Верка здесь, на все готовая.
– Шустрый этот твой Олег.
– Да он красавчик! У него голова знаешь как варит? У него же раньше свой бизнес был, да партнер его кинул, как-то жестоко с ним обошелся, какие-то документы подделал, что ли, а потом еще и нанял людей, которые его избили до полусмерти, чуть ли не инвалидом оставили, вот такая история. Вот и крутится мужик, как может. Но, согласись, идея с этими фотографами – блеск! Теперь под навесом всегда стоит корзина с яблоками, грушами… Завтра привезем клубнику, черешню.
«А ты знаешь, что наша Зоя заморозила четырех мужиков?» Вот что было бы, если бы Щеглов сказал такое Родионову? Как бы тот отреагировал? Покрутил бы пальцем у виска. Нет, никто бы в это не поверил.
Звонок. Ребров! Вот черт, он же так и не взглянул на фотографии убитых! А Ребров ждет ответа.
– Ладно, Глебыч, ты иди. Я сейчас подойду.
Родионов ушел. Вадим открыл сообщение от Реброва. Он почему-то был уверен, что тот пришлет ему фото трупов, но нет, к счастью, это были портреты живых симпатичных молодых мужчин.
Нет, Щеглов никогда их прежде не видел. Можно было бы спросить у Родионова, но Ребров запретил кому-либо что-то рассказывать.
Показать вечером Саше? Они с Зоей уехали в Москву. А вдруг это правда он? Может, у него крыша от любви поехала, а никто и не заметил? Но Саша?! Нет-нет… Тогда остается Олег. Но у него-то вообще личная жизнь кипит, вон с Верой закрутил роман. А до этого постоянно ездил в Москву, как говорит Глебыч, к какой-то там барышне.
И тут он услышал крик, затем еще, крики, женские возгласы… Боже, что там еще случилось?
Щеглов выскочил из вагончика и зажмурился – так много было вокруг слепящего жаркого солнца! Пестрая толпа на фоне старых ив и зеленой большой лужайки.
Щеглов бросился к людям, лица которых были искажены ужасом. В центре образовалось пустое пространство, вокруг которого все и застыли, словно там провалился кусок земли.
– Что случилось?
Девушка-статистка, что стояла ближе к нему, обернулась и, делая страшные глаза, прошептала:
– Человека зарезали.
Он сразу подумал о Зое. И даже успел представить себе ее, распростертую на траве, худенькую, с разметавшимися по траве волосами и открытыми, устремленными взглядом на небо глазами…
Рядом возник Родионов. Бледный, с трясущимся подбородком. По лицу его катил пот.
– Олега зарезали. Я пощупал артерию… Мертв. Кто-то, кажется, пырнул ножом в живот. Там рана и кровь… Думаю, это все-таки ножом… Но самого ножа нет. Ужас! Дикость! Я даже подозреваю, кто бы это мог быть.
– И кто же? – В горле Щеглова пересохло. Он прокашлялся.
– Думаю, тот, кто прежде избивал его по поручению его бывшего партнера. Больше некому.
– Ты же сказал, он у Веры.
– Веру не видел… Может, она в толпе где.
– Ладно, Глебыч… Вызывай полицию…
Вадим позвонил Реброву.
– Олега Британа убили. Зарезали. Приезжайте!
25. Июнь 2024 г.
К черту такой брак, такие отношения, когда едешь домой и все поджилки трясутся от страха!
Так думала и чувствовала Женя, когда Журавлев вез ее домой. Конечно, она понимала, что нарушила все, что только могла нарушить в данной ситуации: рассорилась с Наташей и сказала, чтобы та убиралась из дома, изменила мужу, провалила свою личную собственную операцию в «Сером дрозде», а теперь еще и ехала домой вместе со своим любовником.
Как дальше жить? Где? Что делать? Как себя сейчас вести с Борисом?
Уже стемнело, за окнами проносились загородные леса, какие-то полустанки, поселки, дачные массивы с утопающими в зелени садов домами. И там, в этих домах, уже зажигались окна, нормальные порядочные люди на своих кухнях готовили ужин, жизнь шла своим чередом. И только неугомонная, неспокойная и сама не понимающая, чего она хочет, Женя с замиранием сердца представляла себе встречу с братьями Бронниковыми. С Наташей.
А Наташу-то ей чего бояться? Наташа… Как же она не разглядела в этой легкомысленной особе своего личного врага? Как не поняла, что это именно Наташа решила очистить дом от раздражающей ее Жени и ссору спровоцировала именно она! Что, если Женя просмотрела мужа? Что, если Борис с Наташей – любовники? Вот если бы рядом был не Павел, а Тоня, она могла бы ей излить душу.
Женя, как и любая другая женщина, имеющая ребенка, думала о будущем. Размышляла над тем, что сказал ей Павел. Да, он признался ей в своей любви. Но разве этого достаточно? Он же не сказал ей: бросай Бориса и выходи за меня замуж. С другой стороны, не рановато ли это было бы? Чтобы решиться на такой шаг, надо же все обдумать.
И причин, почему Павел пока что не позвал ее замуж, могло быть множество. Во-первых, надо быть законченным эгоистом, чтобы не понимать, в каких условиях сейчас живет Женя. И он уж точно не может обеспечить ей должный уровень. Он же следователь, а не известный московский адвокат, как Борис. Во-вторых, только легкомысленный, ветреный мужчина, по мнению Жени, мог бы так скоро, после первой близости, предложить ей руку и сердце. И тогда Женя сама бы сочла его поступок несерьезным. В-третьих, она же не призналась ему в любви. Откуда ему знать, как она относится к нему? Серьезно ли или это для нее просто развлечение? Но самое главное, что заставляло Женю волноваться, – это непредсказуемость Бориса, когда бы он узнал, что она решила от него уйти. Наверняка он объявит ей войну. Захочет отобрать сына. Оставит ее без средств к существованию. Потом от нее отвернется Петр, она потеряет в его лице самого надежного и верного друга. Вся ее жизнь пойдет прахом.
А маленький Миша? Что будет с ним? Что, если Борис применит все свои знания и связи, чтобы отобрать у нее сына? Докажет в суде, что она им совсем не занималась, что и как хозяйка была никакая, что всю работу за нее делали няня да Галина Петровна.
А сам Борис? Каково придется ему? Он по мере своих сил старался гасить в себе свое возмущение тем, какой образ жизни она ведет, терпеливо сносил ее рассуждения о свободе, временами даже как будто бы и помогал ей в расследованиях и, хоть не так и часто, бывал ласков к ней, и в такие минуты Женя тоже любила его. Но масла в огонь подливала, конечно же, Наташа своими разговорами о том, что Бориса надо просто использовать и жить в свое удовольствие. И как приятно было ее слушать.
Сейчас-то Женя понимала, что ее просто провоцировали. Да так грубо! Как же она этого не поняла? Не прочувствовала?
Промелькнула еще одна нехорошая мысль – а что, если вместо того, чтобы оправдываться в случае, если Борис знает о ее романе с Журавлевым, напасть на него тоже с обвинением в измене! Превратить сон в реальность и опираться на него, мол, я знаю, что у тебя, Борис, роман с Наташей!
И тут, вдруг представив себе последствия, ужаснулась и даже замотала головой: не-е-е-ет! Петр. Это будет таким мощным ударом для него. Она-то переживет и все скандалы, и разборки, и даже развод, к тому же ей есть куда уйти. Да и средства тоже есть, Борис не из тех мужей, которые держат свою жену на коротком поводке и в любую минуту могут заблокировать ее карты. Он постоянно переводил ей серьезные суммы, словно демонстрируя заботу и доверие. А Петр? Да если только он поверит в то, что между Борисом и Наташей отношения, он разом лишится и самого близкого и родного человека, брата, и жены! Нет-нет, такого она ни за что не допустит.
– Женя, звонят…
Она очнулась. Действительно, звонок. Борис. Она почувствовала, как сердце ее заколотилось с удвоенной силой. Да разве так можно?!
– Женечка, привет, моя дорогая.
Наверное, ей показалось, что у него виноватый тон. Или это он так изощренно подкрадывается к ней, чтобы потом обрушить на ее виноватую голову шквал обвинений и угроз?! Она даже сжалась.
– Пппривет… – проблеяла она, краснея от стыда за свой страх перед мужем при сидящем рядом с ней Павлом.
– Женечка, я мчусь в Питер. Все неожиданно получилось. Образовался клиент, надо было быстро принимать решение. Меня не будет неделю. У вас там все хорошо? Все живы-здоровы?
Она ушам своим не поверила. В Питер?! Именно сейчас, когда ей меньше всего хотелось разбираться с мужем, он едет в Петербург?! Это была неслыханная удача.
– Да, все нормально.
– Я позвонил Валере, попросил, чтобы он присмотрел за вами, чтобы, если он не против, пожил у нас то время, что меня не будет. Я же знаю, какая ты неугомонная, что снова занимаешься расследованием, что можешь забыть об осторожности. Я взял с Реброва слово, что он будет, ты уж извини, контролировать тебя, оберегать. Петр, сама знаешь, слишком наивный и зачастую не видит опасности. Он вообще всю жизнь витает в облаках. Поэтому его тоже надо оберегать. За охрану я заплатил, передай ему, и пусть Галина Петровна продолжает подкармливать наших охранников. Они же всухомятку питаются. Молодые ребята, желудки себе испортят.