– О! Твой любимый чай. Клубничка! – радостно оповестили меня о разорении моих запасов.
От её этого «клубничка» меня будто током дёрнуло, так как в голове возник совсем другой голос – «Ты теперь довольна, клубничка?» Чёрт!
– Я так понимаю и твой тоже, – старательно, не показывая своего замешательства, продолжила разговор с подругой.
Встала рядом с ней и холодильником, упираясь бедром о кухонную столешницу.
– Ага. Обожаю, – чуть ли не томно продолжила подруга, поскорее наливая холодный напиток по стаканам.
Ну хоть и про меня не забыла. Пить хотелось ужасно.
Утолив жажду, меня обняли и ласково потрепали по слегка округлившемуся животу.
– Привет, малыш. Тебя тут, надеюсь, хорошо кормили?
Я закатила глаза, буквально чувствуя себя лишней в такие моменты.
– Нет, конечно. Голодом морила и всячески мучала.
Амарена погрозила мне пальцем, но потом стала совсем серьёзной.
– Ладно, ладно. Мне тут птичка донесла, что Берсеньевой спокойно не живётся, она на работу вышла.
Миссис Амато сдала. Эх… то-то Ами прискакала раньше срока.
– Да. Если консультации по телефону из дома и выезд в город два раза в неделю можно назвать работой. Я же не калека…и не могу сутками торчать в саду или спать. Это просто вымирание, инволюция и регресс в одном флаконе. И этот флакон я!
Главное оружие – нападение! Вот я и начала его.
– Боже, Мир! Ну давай только без высоких идеалов, морали и ещё какой-нибудь ереси. У тебя есть осложнения – давление скачет, отёки, а это ещё только третий месяц. Надо поберечь себя!
Мы стояли напротив друг друга как на ринге, только вместо боксерских перчаток у нас слова. Кто кого сильнее «уговорит».
– Я берегу! Конечно, берегу! Я же мать- одиночка!
Сейчас Амарена сжалится, и мы закончим этот недоспор.
– Вот именно и тем более! – начала девушка, но тут же сменила не только тему, но и интонации. – И кстати, об отце ребёнка!
Нет! Я молчала, боясь сразу уйти в крик.
– Да, мы с тобой это обсуждали много раз, но …
– Но ничего не изменилось. Этот человек ясно дал понять, что я в его жизни перевёрнутая страница налоговой декларации за прошлый год. Было и, слава богу, прошло.
– Мирочка, но мне как-то не верится, – задумчиво произнесла она, нервно почёсывая бровь. – Давай присядем хоть, а то я к тебе сразу из аэропорта пилила.
– А ты просто поверь. И садись куда хочешь, это в первую очередь твой дом, а у меня и так скоро плоскожопие будет.
Амарена села, пыхтя как самовар, а я так и осталось возле любимой вещи в кухни- мистере холодильнике.
– Что он тебе такого сказал? – не унималось это прекрасное вредное создание.
– Я тебе говорила.
– О! То, что ты мне о нём говорила, только в справочник матерной лексики поместить с пометкой «Строго восемнадцать плюс».
Вот как же не хотелось снова вспоминать и чувствовать себя полной дурой. Берсеньева-то считала, что это она с боссом играет, а вышло – разыграли меня как лохушку первосортную.
– Ми-ир,– жалобно сложила свои наманикюренные лапки и глазки эти…
Сделала жест «рука-лицо», чуть не выдавливая из себя буквы начала рассказа.
Глава 21
Мирослава
Вот столько уже времени прошло, а мне до сих пор кажется, что это было только неделю назад.
– Когда пришла к себе в номер в день отлёта, то прибывала в шоке.
– От чего? Что Ковальский так легко тебя отпустил? – уточнила Амарена, медленно и задумчиво потягивая холодный чай.
– Если честно, то да. Именно тогда я поняла, что тешила себя иллюзией в его симпатии ко мне, но на деле оказалось далеко не так.
– А как?
Помассировала висок пальцами, пытаясь унять начинающуюся головную боль.
– Ами, да я у него как презерватив – натянул и выкинул. Он ведь в ту ночь даже, кобель, в номер не вернулся. Наверное, всех сучек в округе перетрахал.
– Так уж и всех!
Смешно ей!
– Поверь, с его аппетитом точно всех!
– Прости, Мир. Что дальше? Как ты узнала-то? Следила за его номером всю ночь.
– Нет. Я утром перед отлётом решила оставить ему записку с предложением помощи в связи с моим увольнением. Уж мне то не знать, как сложно в один день найти толкового юриста.
Большие глаза Амато не смогли скрыть удивления.
– Ты? – только и промолвила она.
– Да, дорогая! Я даже до такого опустилась, что хотела предложить себя после его прямого текста – прощайте навек, аминь!
Вздохнула и плюхнулась на свободный стул вокруг обеденного стола.
– И ты пошла к нему в номер?! – подсказала подруга момент, где меня переклинило.
Кивнула головой.
– Но Ковальского там не было, и тогда я спустилась вниз и, написав записку, попросила регистратора передать, когда этот сексуальный упырь вернётся в своё логово.
Я снова тормознула, ощущая то чувство стыда и бешенства одновременно.
– «Мистер Ковальский выехал из своего номера ещё вчера поздним вечером» – вот что мне ответила девушка, так ещё и добавила «А вы разве не знали?!». Нет, вашу мать, я не знала, раз принесла записку как идиотка.
– Ты ей так и ответила? – тихо переспросила Ами.
– Нет. Я молчала. Просто кивнула, а записку выкинула. И прежде, чем вылететь из страны, набрала номер юриста нашего клиента, ради которого Влад задержался в городе. Так вот там мне ответили, что у них всё прекрасно и сделка была закрыта ещё вчера. Меня поблагодарили за помощь в ускорении, а я лишь что-то там бормотала. Мой босс – это сплошная ложь, эгоцентризм и просто козлизм!
Вот теперь, когда я облегчила душу признанием, мне стало проще. Может, теперь от меня отстанут с просьбами – сообщить «радостную» новость будущему папочке.
Мы пару минут молчали, думая каждый о своём, а потом Амато вся в сомнениях призналась мне.
– Мы с Ником видели твоего Ковальского.
– Он не мой, а общественный. Где?
Она вздохнула, стрельнула глазами в сторону, что свидетельствует о явном желании меня надуть.
– Не ври только, пожалуйста!
Хотела сказать строго, а вышло фактически жалобно. Тема обмана в последнее время меня очень цепляет.
– В магазине одежды для новорожденных.
Вот тут говорят – как серпом по яйцам. Я открыла рот, чтобы уточнить, о чём они там беседовали, но Ами меня опередила, поднимая обе руки вверх.
– Не убивай только. Я сдаюсь.
– И не собиралась, – буркнула я, одним залпом допивая чай.
– Ага! Это ты своё лицо с пронизывающим меня насквозь взглядом не видела.
Молчу, жду продолжение этой, твою мать, эпической встречи. Вот этого в мои планы точно не входило, для того и сижу как крот в Испании.
– Если что, я ничего не сказала.
Немного выдохнула, но, если подруга начала об этом речь, значит, простым «привет-пока» не обошлось.
– И? Не тяни кота за хвост, Амарена. Мне, если что, вредно волноваться!
Она закатила глаза на моё бурное недовольство.
– Мы зашли выбрать костюмчик для малыша, ну нам по пути на витрине попался потрясающий наряд. Стояли с Ником и спорили, какой лучше взять цвет. И слышим из-за спины: «Добрый день. Смотрю, вас можно поздравить?!». Я в первую секунду не нашлась с ответом, а потом просто сказала ему, что это не его дело, но зато Малыш высказался.
– А что, Никита знаком с моим бывшим боссом? – перебивая Амарену, встряла я.
– Ну помнишь, когда я тебя в командировке потеряла, а ты там с боссом в кровати отжигала?
Ох, если бы только в кровати, но тут лучше дальше даже не вспоминать. Кивнула, не желая вслух комментировать.
– Вот! Малыш мне тогда его нашёл и прозвонил. Считай, теперь он знает о Ковальском твоём всё, так сказать, рабочая привычка.
– Ясно, с этим всё понятно. Что твой ненаглядный сказал тогда, что ты сидишь уже полчаса вся на нервах?!
– По сути, ничего такого. Просто так задумчиво и негромко «это как посмотреть, кто кого ещё должен», и я его подхватила за локоть и тут же вытащила из магазина подальше от Ковальского.
Я думала, а подруга нервничала.
– Ну да, может, он ничего и не расслышал. Никита практически себе под нос пробубнил. Это я стояла рядом, а Ковальский твой на расстоянии от нас.
– Он не мой, – как заведённая снова поправила её.
Амарена недовольно фыркнула на моё замечание и тоже замолчала, но ненадолго.
– Нику твоя идея молчания вообще не по душе. Мужская солидарность.
– Ну я так и поняла.
– Мир, ну действительно, как бы хуже от таких тайн не стало.
Отмахнулась от неё рукой как от назойливой мухи.
– Ты что решила? Переехать сюда навсегда? А иначе когда-то вы встретитесь, и, если он не дурак, в чём я уверена, Владислав просто посчитает и начнётся. – снова завелась подруга.
– Что начнётся?! Ему, может, и тогда будет фиолетово, чей это ребёнок у меня. Я же вон какая разгульная, может, одновременно с ним и ещё с кем-то путалась.
Теперь задумалась она.
– Это ещё почему ты разгульная?!
– Это уверенность твоего Ковальского в понимании моего образа жизни.
Ами нахмурилась, но спорить перестала.
– А что теперь? Квартира твоя?
Она как будто мои мысли читала. Ведь действительно, надо бы вернуться в город и разобраться с делами.
– Ты когда обратно?
– Завтра вечером вылет, – вроде как, извиняясь за скорый отъезд, ответила моя почти нянька. – Во вторник важные переговоры, в понедельник надо подготовиться, да и Ник бесится, когда я надолго улетаю, особенно сюда.
– Всё боится, что тебя тут родители свяжут и замуж выдадут насильно?
Меня от этой нелепости даже на смех пробивало.
– Ага. Дурачок, – так ласково и любя пожурила своего жениха.
Ухватила себя за мысль, что немного завидую этой парочке. Ох, эти гормоны! Скоро превратят меня из бессердечной сучки в малахольную девицу. Начну любовные романы со счастливым концом перед сном читать и пересматривать «Титаник» каждый раз со слезами на глазах.
– Ну может, только если твои родители решат разбогатеть… на выкуп, который запросят, когда твой муженёк будет умолять забрать из дочь заразу обратно.