Декрет для Ягодки — страница 28 из 38

– Это я чтобы лишний раз к тебе прикоснуться.

– Соскучился, бедняжка? – с усмешкой посочувствовала Мирослава, но вложила пальцы в мою руку.

– Очень.

Голубые глаза не поверили и откровенно надо мной смеялись.

Сжал её руку и, едва её туфли коснулись пола, дёрнул к себе.

– Факт моей скуки можно тоже проверить. Наглядно.

Между нами расстояния практически не осталась, так что я в полной мере ощущал всю её: запах волос, парфюма, тепло нежной кожи. Меня даже два слоя одежды не защищали от «ядерного» заражения Берсеньевой.

– Владислав Владимирович, что-то у вас так много проверок накопилось, – прищуривая глаза, Мира скользнула ладонью на моё плечо, но лишь с целью в итоге хлопнуть по нему. – Не многовато ли на меня одну.

– А не надо было исчезать на два месяца и тем самым накапливать невыполненные нормативы, – тихо выплеснул я часть своей горечи.

– Ой! А кто это меня самолично отпустил на все четыре стороны?!

– Так было нужно. Для тебя, – отрезал я, стараясь не выказывать тех мучений, через которые прошёл в тот вечер.

Сжала свои пухлые губы, вроде как желая что-то сказать, но за секунду до передумала.

– Хорошо.

Сделала уверенный шаг назад, вынуждая меня отпустить её.

– Веди тогда.

И мы пошли.

Мои апартаменты были в самом углу всего здания, тем самым создавая необходимую для покоя уединённость.

Пока открывал входную дверь, буквально спиной ощущал стоящее позади меня женское любопытство.

– Надеюсь, Ваше Высочество, не специально прикупило здание из-за наличия здесь моего любимого ресторана.

– Нет. Это действительно совпадение.

Помню, как удивился, когда, идя на разборки с новым су-шефом, увидел своего неприступного адвоката, мирно ужинавшую с подругой. Тогда тоже решил, что совпадение, но потом выяснил, что Берсеньева постоянный клиент моего заведения.

– Памятку про ложь помнишь? – уточнила блондинка, делая неспешный шаг внутрь моего дома.

– Помню. Склерозом не страдаю.

– Ну-ну.

Вот шею бы ей свернуть за эту издёвку в каждом жесте.

– Мирослава, не нарывайся. Я так-то тоже не каменный, если тоже амнезией не страдаешь, то помнишь, что бывает.

– Ага, – беспечно отозвалась, уделяя больше внимания интерьеру комнат.

– Вот именно. Скажи спасибо, что ты беременна, – пробурчал сквозь зубы уже больше для своего успокоения.

– Спасибо, конечно, – Мира резко тормознула, прерывая осмотр ровно посередине гостиной. – Но при чём тут твоя выдержка и моя беременность?

Она развернулась ко мне лицом, складывая руки на груди. Потемневший прямой взгляд и вопросительно изогнутая бровь ничего хорошего не предвещали.

Я молчал, не желая признаваться в своей слабости. На сегодня и так достаточно моих откровений.

– Ковальский, твоё выражение лица «я -кирпич» хреново способствует налаживанию контактов. А во-вторых, для несведущих рассказываю – у меня всё хорошо. Те небольшие отклонения по здоровью, что были вначале беременности, прошли, но меня любимые акушеры навечно записали в группу риска, так что выдохни, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ещё и моё окружение едва дышало при виде меня.

Она сердилась, но, как ни странно, даже не кричала.

– А в самолёте? – решая прояснить ситуацию до конца.

– Спазмы. Бывает. Надо меньше летать на такие расстояния и меньше нервничать.

Вот с последним пунктом полная задница. Мы и сейчас стояли напротив друг друга, далёкие от умиротворения. Меня, конечно, понять можно и даже простить. Я вообще не могу находиться рядом с этой женщиной, не желая её немедленно и не меняя места. До боли в паху и удушения в груди. Это если не брать в расчет нашу любовь к спорам.

– Я услышал, – наконец-то ответил ей. – Продолжим знакомство?

Коротко взмахнул в сторону спальни.

Взгляд Мирославы спокойнее не стал. Она бурлила эмоциями, но смиренно направилась в указанном мною направлении.

– О! Ковальский, ты сам себя в этой кровати по ночам не теряешь? – раздалось ровно через секунду.

Зашёл следом, но остановил сразу у дверного проёма.

– Не переживай, дорогая. Тебя как-нибудь найду.

Она обернулась с наигранным удивлением и усмешкой, маскируя за ними свои комплексы.

– Я что-то не помню, когда это успела дать согласие на общую спальню и постель.

Покой нам только снится. Сейчас снова сплошные нервы начнутся.

– Ты и не давала, так как я не спрашивал и что интереснее – спрашивать не собираюсь.

Синий огонёк очередной бури прошёлся по моему лицу.

– Владик, зайка моя, а ты ничего не путаешь?

Это её «зайка моя»! Одновременно бесит, заводит и греет душу. Главное, что её, а дальше разберёмся.

– Нет.

– Ну тогда я на выход. С тобой, я так понимаю, каши не сваришь, – решительно заявила девушка и столь же стремительно направилась к дверям.

Но и я неслучайно тут припарковался. Моя дикая Ягодка по-другому не могла отреагировать на моё хамское заявление.

Как только с ней поравнялись, сделал шаг навстречу и как можно аккуратнее перехватил рукой за талию.

– Руки прочь.

Ох эти командные нотки …

– Ну поаккуратнее с приказами, Клубничка, а то у меня вместо рук только член имеется.

– Да кто спорит?! Он у тебя и вместо головы тоже. Ковальский, ты один сплошной член. Жуть просто, – зло пропыхтела Мирослава, пытаясь скинуть мою руку и одновременно сдвинуть всего меня в сторону.

– Ну уж какой есть. Мир, другого у тебя уже не будет.

– Звучит как угроза.

– Нет. Это планы на будущее.

Берсеньева, прищуривая глаза, которые обещали как минимум четвертование, впилась длинными ногтями в мою ладонь.

– Зря маникюр портишь.

Пора завязывать с прелюдией. Девушка готова.

Быстро, пока строптивица не опомнилась, подхватил её под упругую задницу, поднимая вверх.

Испугавшись кратковременного взлёта, Мира взмахнула руками и тут же вцепилась в мою шею.

– Если хочется, то можешь повторить номер с ногтями, – как можно спокойнее предложил я, пытаясь дышать ровнее.

– Извращенец, – тут же «ласково» отозвались сверху.

Да срать я хотел. Пусть хоть как зовёт, пока находится в моих руках.

Два широких шага к кровати казались вечностью.

– У меня тоже будет правило, – укладывая женское тело поверх покрывала, начал я свой диалог. – Ты только моя. Это распространяется не только на секс, но и на просто сон. Никаких раздельных комнат, ванн и прочей хуйни в нашем доме не будет. Тебе ясно, Мира?!

Я едва дышал, а в глазах аж темнело от вожделения. Клубничка тоже никак не помогала самоконтролю, уставившись на меня широко распахнутыми глазами и прикусив нижнюю губу.

– Мирослава, тебе ясно? – требуя ответа, снова переспросил я, обхватывая женские бёдра у коленей и сдвигая ладони всё выше, тем самым поднимая подол юбки.

Они кивнула.

– Скажи вслух, – требовательно заявил я, останавливая свои пальцы у кромки её трусов. – Мира!

– Да. Мне ясно, – сглатывая слюну, хрипло отозвалась Берсеньева.

Я просунул большие пальцы под кружевной край, заставляя девушку нервно вздохнуть.

– Что именно тебе ясно? – строго переспросил её, собираясь буквально впечатать своё правило у неё в мозгу.

– Влад … – капризно начала, но мои тормоза остались где-то в районе гостиной.

– Мира, что тебе ясно? – повторил свой вопрос, передвигая руки ниже, тем самым заявляя, что продолжение будет только после ответа.

И если она меня хочет, а она хочет, то ей придётся смириться с моими правилами.

Глава 30

Владислав

Пока она упрямилась и раздумывала, решил раздеться, заодно тем самым ускорить мыслительный процесс Мирославы.

Скинул пиджак на пол около кровати, так как отойти дальше от любимого тела я уже не мог. Охренительно голодный взгляд женских глаз выворачивал меня наизнанку, что я едва справился с запонками и тремя верхними пуговицами рубашки.

– Мир, то, что я раздеваюсь, ни о чём не говорит. Я могу пойти в ванну, где холодный душ решит мою проблему.

Вру. Последнее время не помогает, тем более не сейчас, когда она возбуждённая лежит в моей кровати. Надоело возиться с пуговицами, поэтому дальше просто сдёрнул тряпку через голову, при этом отмечая, как участилось дыхание моей упрямицы.

– Влад, ты больной, – снова «комплимент» из милого ротика.

– Ага. На всю голову, но уже поздно просить справку от психиатра.

– Невыносимый.

– А ты постарайся.

– Упрямый.

– Сама не лучше.

– И …

Я знаю, что она делает. Злит меня, дабы я сорвался, и ей тогда не придётся ничего говорить.

Склонился над женским телом, упираясь ладонями по обе стороны от её головы. В синих глазах победа, но это она рано радуется.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, радость моя, то мне нужны слова.

– Манипулятор хренов, – разозлилась Берсеньева, пытаясь сесть, тем самым врезаясь в моё тело.

Её нос утыкается где-то в изгиб моей шеи, от чего по телу проходит разряд в двести двадцать вольт. Опрокидываю злюку обратно и снова кладу руку на её промежность, сжимая пальцами сквозь слои одежды. Меня всего трясёт, а лёгкие рвёт от нехватки воздуха.

– Мира…, – хриплю ей на ухо, кусая за мочку, а потом и кожу шеи.

Она прогибается в спине, обхватывая меня за плечи.

– Да, Ковальский, твою мать. Я только твоя во всех грёбанных смыслах этого выражения. Так достаточно?! – шипит Ягодка, впиваясь ногтями в мою кожу.

– Вполне, – уже на грани своего терпения, но принимаю её жертву.

– Тогда уже исполни свои громкие обещания! – недовольно воскликнула она дальше, будто мне мало её бешеного взгляда.

Вместо слов накрываю её губы своими, лишая способности и дальше трахать мне мозг. Теперь только я!

Быстро задираю подол юбки до самой талии и, не теряя времени на раздевание, просто сдвигаю полоску ткани в сторону. Потом разберусь. Провожу пальцами вдоль её входа, одновременно с тем проталкивая язык всё глубже. Она любит мои