поцелуи, значит, получит их сполна. Проталкиваю по очереди два пальца, ловя ртом её короткие стоны одобрения, пытаясь при этом не думать о моих яйцах, которые готовы лопнуть от желания.
Мире этого мало, и она начинает действовать сама – толкаясь мне навстречу в моём же ритме. От влажных звуков при ударах её промежности об мою ладонь меня совсем клинит. Секс с этой женщиной меня погубит. И, дабы не сдохнуть прямо сейчас, нахожу подушечкой большого пальца её набухший клитор и в пару движений по нему довожу до оргазма.
Мне надо срочно в неё, иначе рехнусь, если ещё нет. Пока женское тело сотрясает мелкая дрожь, избавляюсь от брюк и трусов практически в два движения. Мне кажется, я только что заработал медаль за скорость.
Мирослава приоткрыла глаза, выплывая из своей нирваны, когда я, не особо церемонясь, сдернул её всё время пытающуюся сползти юбку вниз с громким треском рвущейся ткани.
– Ковальский, ты мне скоро весь гардероб перепортишь, – вяло отозвалась девушка, подтягиваясь ближе ко мне.
– Люблю тебя абсолютно голую, – оправдался я, а сам пошире развёл её бёдра, впуская себя, стоявшего на коленях. – Голую, мокрую и голодную только до меня.
Она хмыкнула. Я знаю, это смешок в адрес моего «только до меня», но ничего, привыкнет. И пока тут секундная задержка, тонкие пальцы быстро обхватывают меня у самого основания, заставляя зашипеть и громко выругаться.
– Нет, Ягодка! Сегодня я сам. Не надо меня трогать, – процедил сквозь зубы, стараясь прямо сейчас не кончить от накатившего возбуждения.
Но мисс адвокат сладко улыбнулась, решая действовать так, как ей хочется. Сгребаю обе руки в ладонь, завожу ей за голову и, едва почувствовав сопротивление, тут же сжимаю покрепче тонкие запястья.
– Я не шучу.
Мирослава покорно кивает, и я молюсь, чтобы так и было. Она беременная женщина, которая устала после длительного перелёта, и если мне уроду не хватает выдержки держать свой член в штанах, то надо хотя бы не торопиться и не пытаться вставить его по самое не балуйся. Хотя хочется до дури и звёздочек в глазах.
Прижался к её входу, придерживая второй рукой бедро. Контролирую каждое движение, при этом всё равно чувствуя, как моё дыхание срывается на хрип. Медленно толкаюсь вперёд и тут же спешу обратно, впиваясь острым взглядом в любимые черты лица. Удивительно, но она понимает, от чего моё напряжение.
– Влад, ну скорее. Всё хорошо. Только быстрее.
Эта мольба в синих глазах и её просьба в словах срывают последние оковы – снова толкаюсь вперёд до самого основания.
Тихий стон наслаждения срывается с припухших от моих жадных поцелуев губ, который прямой наводкой впечатывается в мои яйца, приближая конец. При следующем толчке накрываю её рот своим, и тогда женский стон бьёт вибрацией по моему горлу и связкам.
Не особо легче, Владик, так что терпи.
Мира цепляется за мои волосы, натягивает их на свои длинные пальцы, требуя большего, но страх навредить ей и малышу сильнее, так что каким-то чудом сдерживаюсь.
Если это можно так назвать.
Мы двигаемся друг другу навстречу, я, кажется, шепчу ей на ухо нечто абсолютно беспочвенное, наверное, всё-таки рехнулся. Прикусываю нежную кожу шеи и тут же зализываю. Мысленно клянусь, что это в последний раз и снова повторяю укус. Сволочь.
Слава богу, Мира кончает раньше, чем подохла моя выдержка, так что в следующее движение я толкаюсь до упора и изливаюсь в неё с несвойственным мне звуком.
Стон наслаждения нереального вперемешку с облегчением.
Уже собираюсь без сил завалиться на девушку сверху, но в последнее касание укладываюсь на бок. Мирославу разворачиваю лицом к себе, прижимая как можно ближе. Меня всё ещё не отпустило, так что просто лежим.
Я как паровоз пыхчу на всю спальню, заглушая быстрое дыхание Ягодки, но и это не помогает быстрее вернуться к нормальному состоянию.
И так всегда! Чувствую себя аборигеном перед единственной женщиной на планете.
– Знаешь, а спальня мне уже нравится!
Вот язва!
– Ты ещё и рассмотреть её успела? – хрипло выдыхаю, а мысленно хлопаю по её упругой заднице в наказание.
– Ага, – коварно улыбаясь, подтверждает негодница. – Ты такая копуша, Владик.
В конце притворно зевает и закрывает глаза. Мол, скучный ты мужик, Ковальский.
Я не злюсь. Всё хуже. Меня полоумного тянет улыбаться во всю ширину рта. Хорошо, что Ягодка очи свои прикрыла, а то бы совсем из образа выпал.
Скольжу вдоль спины открытой ладонью и всё-таки легонько хлопаю по ягодице. Она же ждёт! Нельзя разочаровывать девушку.
– Ой, боюсь, не могу! – выдаёт Мирослава с довольной улыбкой на губах.
Я же прячу свою, так как Берсеньева сейчас перезагрузится и вновь полетит. Через пару секунд глаза открылись.
– А где мои вещи? – тут же выдаёт она.
В этом вся Берсеньева – огонь неуправляемый и неугасаемый.
– В машине. Сказать, чтобы подняли?
Наши носы едва не соприкасаются, и внутри меня что-то неизвестное науке рвётся от этой близости. Её прямой взгляд меня никак не смущает, как и её мой, так что тут почти как в игре «кто первый моргнёт».
Мой простой вопрос на деле совсем не прост, так что Мира проводит кучу взвешиваний в секунду, прежде чем дать мне короткий ответ.
– Да.
Обуздав порыв радости, выдаю наружу лишь ухмылку краем руб.
– Хорошо. Пошёл искать мобильник, – торопливо поднимаюсь с кровати, чтобы не спалиться перед дамой радостным оскалом.
Уже на полпути, не выдержав, нежно целую женское плечо в знак благодарности за доверие.
Мира перекатывается на спину, отпуская меня, хотя при виде этих длинных ног хочется повторить недавно пройденное.
– Ковальский, не борзей. Я хочу в душ.
Меня раскусили, но не сдаюсь и лишь невозмутимо изгибаю бровь.
– Ой, зайка моя! У тебя только слюна на мои ноги сейчас не капала. Фетишист хренов.
Я уже сижу на краю постели к ней спиной, но её смех и удовлетворение чувствую в голосе. Никак не реагирую на подкол, собираясь встать и поискать штаны.
А потом чувствую её ладони на спине и плечах, когда тихий шёпот обжёг моё ухо.
– У тебя красивая улыбка, Ковальский, зря прячешь. Тем более глаза твои тёмные все эмоции выдают. Врунишка.
Слегка укусила за ухо и, растрепав волосы на моём затылке, встала с постели.
– Я в душ. Жду чемоданы до моего возвращения.
И проплыла буквально мимо моего носа своей голой, не считая стринг, попой. Жаль, что вообще трусы не порвал.
Мира приглушённо щёлкнула дверным замком, а я всё так и сидел. Голый и потерянный. Точнее пришибленный.
Мне казалось, я закрылся. Меня нельзя раскусить наперёд. Моя защита в неожиданности поступков и расчёте на несколько шагов вперёд.
А теперь что?! Ягодка тот ещё фрукт… сожрёт меня и не подавится моей любовью.
Резко встал, подхватывая брюки с пола. Уже набирая номер водителя, задумался. Ведь можно всё остановить. Прямо сейчас.
И не будет риска, проблем. Ничего не будет!
А я ХОЧУ! Её! Малыша! Твою мать, хочу грёбанные розовые очки и пачку сахарной ваты со вкусом клубники и ванили.
– Миш, поднимите багаж Мирославы Александровны к нам домой.
– Вас понял, Владислав Владимирович. Пять минут.
И точка. ЖИРНАЯ.
Эта упёртая блондинка уйдет отсюда только через мой труп! Даже если придётся привязать к кровати и кормить с ложечки.
– Да! – громко крикнул самому себе и выдохнул.
Бросил взгляд в напольное зеркало – голый мужик с отличной эрекцией стоит посреди комнаты и орёт. Придурок, вашу мать.
Душ мне тоже не помешает. Ледяной.
Уже собрался идти в гостевую ванную комнату, но решил проверить девушку и заодно сказать, что её приказ исполнен.
По инерции дёрнул дверную ручку, но она легко поддалась. Хотя мне казалось, что Мирослава закрывалась.
Пленённый любопытством вошёл внутрь. Шум льющейся воды в душевой кабине и никаких всплесков. Словно там никого и нет. Из-за тонированных стёкол, что ещё и запотели, ничего не разглядеть.
В голове пронеслись тысячи мыслей от нереальных – сбежала, до страшных – упала, ударилась, обморок.
– Мирослава! – громко и истерично позвал её.
Глава 31
Мирослава
Стою под душем, не шевелясь. Упругие струи воды бьют по плечам и спине, расслабляя, от чего легче думается.
А поразмышлять есть над чем – Мистер Ковальский оказался моим персональным сундуком Пандоры. И тут всем известное правило – чем больше открываешь, тем больше изумляешься.
С утра у меня даже мысли не было поселиться у бывшего босса, тем более добровольно. А тут … и ещё эта его улыбка … тайная. Владислав как кочан капусты – никак не добраться до вкусной и сладкой сердцевины.
Но своё вымученное «да» я сказала ещё до открытия мною красоты мужской улыбки. Всё дело в сексе… как всегда, шикарно, чувственно, но с надрывом и заботой. Как бы Ковальский не строил из себя непробиваемую стену невозмутимости, он в реальности живой. По крайней мере со мной. Среди его едва различимого шёпота на пике страсти я смогла разобрать лишь парочку слов «моя», «только моя», но даже от них внутри комок бурных эмоций сжимается.
Хотя месть за фокус с беременностью его всё равно ждёт! Тут любитель экстрима явно переборщил.
– Мирослава!
Мужской окрик меня реально напугал. Я дёрнулась в сторону выхода из душевой кабины, но левая нога предательски поехала не в ту сторону.
– Ох, японский цветик! – вырвалось из меня громко, а уже матерное продолжение чуть тише.
По окончанию моей тирады дверцы с шумом распахнулись, и меня тут же обхватили мужские руки.
– Ковальский, ты чего орёшь как раненный в яйца бизон?! – выплеснула вскочивший за секунду адреналин на одного несчастного придурка. – Смерти моей хочешь … – и осеклась.
Взгляд его был диким. Испуганным и растерянным. Даже позабыла, куда ещё хотела послать этого убогого.
– Влад, ты чего? – севшим голосом переспросила мужчину, только сейчас почувствовав, как крепко держат его руки.