А я просто не знаю, что сказать.
– Пожалуйста.
Вот же! Ковальский и это «пожалуйста» так же редко, как снег в июне. Знает, как меня додавить.
– Хорошо, Ковальский – великий дознаватель, я не знаю, как к тебе отношусь.
Он ждал продолжения. Вот же…
– Да ёлки зелёные, Влад! Правда, не знаю. Единственное, ненависти о той, что ты можешь думать, нет. Да, зла на твою выходку с беременностью и вообще со всем этим планом конспирации. И да, мне тяжело и не всё нравится в нынешней ситуации, но я осталась здесь по собственной инициативе, а не в страхе от твоих угроз. И ещё одно, я в принципе тебя, придурка, не боюсь, что саму удивляет. Особенно, если взять на рассмотрение делишки, которые ты проворачиваешь за моей спиной.
Мужчина выдохнул. Он, как всегда, молчал, но было видно по исчезновению маски напряжения, что мой ответ ему нравится.
– Пока ты в курсе всех моих делишек, – буквально выдавил из себя.
– Да что вы говорите, Владислав Владимирович?! А где вас сегодня целый вечер носило?
Неожиданно, по крайней мере для меня, на мужском лице расцвела скромная улыбка. Я на секунду даже свой вопрос позабыла.
– А я думал, что уже и не спросишь, – довольно промурчал Ковальский, склоняясь ко мне.
Как довольный кот слегка потёрся носом об мою щеку, прежде чем оставить жадный поцелуй в шею, а потом ещё один в плечо.
– А что такой радостный-то!? Аж как-то страшно стало, – приходя в себя, поинтересовалась я, но кажется, и сама понимаю, что своим любопытством и недоверием выдала своё неравнодушное отношение к его персоне.
Ревность. И ведь действительно. Такое старое и в то же время новое странное ощущение разрастается в груди при мысли о других женщинах. Этот факт преследовал меня уже много лет, да я только сейчас поняла, почему меня это так раздражало.
Скрытая зависть и ревность.
– Трудился я – сначала в офисе отца, а потом до седьмого пота в тренажёрке. Да только всё без толку, – стягивая лямку сарафана с моего плеча, грустно признался мужчина.
– Ну почему зря? Наверное, много чего успел. А вот с тренировками ты бы действительно завязывал, а то скоро станешь похож на Шварца в молодости.
Влад прекратил процесс моего раздевания, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Мир, ну ты правда как девочка. Конечно, зря! Ибо целью всего моего трудоголизма было устать до смерти и тебя сегодня более не трогать.
– И? Не вышло? – сдерживая усмешку, переспросила мужчину, начиная вроде как в знак сочувствия поглаживать по плечу, плавно переходя на торс.
– Нет. И если я уйду в завязку с тренировками, то ты вообще ходить не сможешь. Затрахаю до смерти, а тебе вредно.
Мужик он и в Африке мужик, а Ковальский тем более.
– Ну думаю, ещё разок мне точно не навредит, – с умным выражением лица поддержала своего голодающего. – Чтобы лучше спалось.
Владислав постарался. Хороший мальчик.
Меня вырубило почти мгновенно, но спустя какое-то время проснулась от толчка в животе.
Сама себе не веря, осторожно положила руку на чуть выпирающую часть тела. Ещё рано для шевеления. И действительно, больше ничего не повторилось.
Сон ушёл, а стыд и сомнения пришли составом.
Я совсем забыла про ребёнка, вот он и напомнил о себе чокнутой мамаше. Я ведь даже витамины сегодня забыла выпить, а что говорить об общении с малышом.
Погладила живот по кругу, вроде как извиняясь за своё поведение.
– Что-то не так? – раздался тихий вопрос над моим ухом.
Я аж немного испугалась, так как когда проснулась, то сразу проверила Владислава – он мирно спал за мной, положив тяжёлую ладонь мне на бедро.
Слегка повернулась к нему, разглядывая сонное лицо.
– Всё хорошо.
– Но ты не спишь.
– Не спится что-то, – неопределённо начала я, избегая полного ответа.
Вздохнул и, сонно потирая щёки, сел в постели.
– Мешаю. Давай уйду в гостевую комнату.
Это даже был не вопрос. Вот, вроде бы, и решение моей проблемы, но появилось неожиданное «но».
– Влад, подожди, – хватая его запястье, удержала мужчину, уже собирающегося выползать из постели.
– Да нормально. Вам надо отдохнуть, а ты с такими широко распахнутыми глазами вряд ли уснёшь.
Заботливый такой, аж до умиления.
– Ковальский, хватит истерить как девочка. Ты тут ни при чём!
Подействовало. Тормознул свой побег и сел обратно. Слава богу, а то думала, что придётся обеими руками и ногтями вцепиться.
– А кто при чём?
– Я. Сама.
Вопрос в мужских глазах. Теперь вздохнула я и легла обратно на подушку.
– Не уверена, что твой выбор при отборе матери своему ребёнку был верным. Я в этой роли себя вообще никак не вижу, не считая того факта, что в начале вообще аборт почти сделала.
– Аборт?! – удивлённо и хмуро переспросил Владислав. – Я не знал.
– Ну почти сразу как вернулась домой. Мы пошли с Амареной по записи, но врач сначала УЗИ попросила сделать. Лежу смотрю на пузырьки в мониторе, а самой тошно становится. Так ещё и похоронный вид Ами, когда вышла из кабинета. В итоге ушли мы оттуда втроём, как и пришли.
– Охренеть, Мирослава.
Он то ли сердился, что я почти угробила столько его трудов, то ли просто взволновался.
– Вот и я о том же, Влад. Херовая буду я мамаша. Сегодня даже витамины забыла выпить.
– Принести?
Я в своих переживательных «соплях» даже не сразу суть его вопроса ухватила.
– Чего?
– Витамины. Ты забыла выпить. Принести? Где они?
– В чемодане в сумочке красной, – на автомате ответила ему.
Ковальский резво, будто на улице не ночь, а утро бодрое, поднялся с кровати.
– А в каком чемодане? – стоя перед тремя штуками, уточнил мужчина.
– Тот, что справа. Чёрный. Вроде, – усаживаясь, чтобы лучше видеть, уточнила я.
Собиралась в спешке, так что реально не помню, куда и чего кидала.
Но Ковальскому терпения не занимать, так что спустя минут пять поисков он нашел требуемое. Налил стакан воды из графина со столика и вернулся обратно.
– Пей.
Молча выполнила указание.
– И завтра разбери, пожалуйста, чемоданы, если ты всё-таки не планируешь тихий побег из моей темницы.
Так как в этот момент допивала воду, то просто кивнула.
– Полегчало? – внимательно на меня смотря, поинтересовался Влад.
– Немного.
Действительно, теперь после выполнения процедуры витаминизирования своего тела меня отпустило.
Моя нянька забрала стакан и велела ложиться спать.
– Я точно не мешаю, – тихо переспросил ещё раз, пока убирал стакан на прикроватную тумбочку.
– Нет. Ты даже не храпишь.
Иногда громко сопит и подхрюкивает – эти я ещё при совместном сне в командировке выяснила.
Тогда мужчина снова лёг, возвращая свою руку на место, но через минуту уверенно положил поверх моей руки, что лежала на животе.
– Ты будешь отличной матерью, Мирослава. Не паникуй.
– Специалист по поводу материнства? – подколола его, но мне уже полегчало.
Приступ самобичевания уходил.
– Не специалист, но только хорошая мама всегда боится быть плохой. Плохой срать на ребёнка, она не парится такими мыслями.
– Хороший пример.
– Жизненный.
– Из твоей жизни?
– Из моей, но не сегодня. Спи уже.
Я послушно прикрыла веки, ощущая, что действительно хочу спать. Тепло мужской руки приятно на меня действовало. Уже засыпая, решила, что малышу тоже не повредит контакт с такой грелкой. Вытащила свою ладонь и тут же положила поверх руки Влада, чтоб не успел чего подумать. Скользнула вверх, легонько поглаживая запястье в знак благодарности за внимание.
Пульс Ковальского стучал так бодро и часто, что не выдержала и, улыбаясь, спросила.
– Зайка моя, а ты сам-то уснёшь теперь?
– Попозже. Мне и так хорошо.
Хорошо. Странное ощущение возникло от его хриплого признания.
– На мои причуды не обращай внимания. Это врач сказал от гормонов, – на всякий случай успокоила будущего отца уже совсем сонным голосом.
– Не буду. Спи, Мира.
– Сплю. Это я во сне разговариваю, – ещё плотнее прижимаясь спиной к мужской груди, призналась я.
– Отличное качество. Я запомню.
Правильно расценив мои телодвижения, Владислав ещё крепче меня обнял, опаляя своим дыханием мою шею.
– Спи.
Сплю.
Глава 33
Мирослава
– Ами, и так уже две недели. Мне кажется, он тайком действительно какие-то сильные успокаивающие попивает, – сетовала я подруге, пока мы неспешно лакомились фруктовым мороженым и наслаждались последними тёплыми деньками.
– Ты вредина, – уверенно заявила Амато. – Беременная вредная женщина, которая недовольна тем, что всё хорошо.
– Да! Я не ангел! Но в том-то и проблема. Ковальский при всех моих заскоках максимум бровь недовольно изогнет, а ведь раньше оборался бы уже до хрипа.
Две недели безоблачной семейной жизни меня доконали, и, как говорится, я дошла до ручки.
Амарена выбросила палочку от доеденного мороженого и очень строго на меня посмотрела.
– Мирослава, – я от такого начала даже есть перестала. – Может, на самом деле всё просто? И не надо искать подвоха? Может, Владислав счастлив и доволен тем, что имеет?
– А что он имеет? Беременную психичку и регулярный секс?
– Да, Мир. Беременную психичку, которую просто любит.
Может, но мне не верилось, потому и смолчала.
– Ну почему ты сразу всё видишь в плохом свете? Или это твоя юношеская убежденность, что ты и семья – это несовместимые понятия, а любовь так вообще выдумка глупых романистов- писателей?
Я снова молчала, так как подруга била по слабым местам, где и так последнее время всё было очень нестабильно. Сплошные землетрясения и цунами.
– Берсеньева, хорош отмалчиваться! – психанула Амарена, хлопая ладошкой по столу.
Вздрогнула от неожиданности и перевела взгляд со стаканчика с мороженым на девушку.
Упорную и сердитую.
– Что?!