Вставал вопрос, куда двигаться дальше. Нам с Саэлом не с руки по Гремору разъезжать, но и из Аркхарии теперь надо исчезать по-быстрому. Не бросишь же этого полупьяного полуэльфа, которого скоро будут искать чуть ли не всей страной. Может, к гномам на рудники податься? Или к оборотням… и снова пилить через весь Тремор, что в свете новоявленного указа крайне неразумно. Утешает одно, если оно может утешать: разумностью я никогда не отличался.
Разбойники, жизнерадостно пообещав посильную помощь в любого рода преступных делах, свалили первыми. Повисло неловкое молчание. В свете всех событий как-то подзабылось, что ватага у нас местами подозрительная и малознакомая, а местами знакомая настолько хорошо, что предпочитающая это знакомство скрыть. Я откровенно желал поскорее отделаться от эльфийки и ее сопровождения, опасаясь разоблачения, поэтому первым нарушил тишину, отправив Саэла проверить вещи и подготовить лошадей. Никтаэль старательно ощупывала свою сумку на предмет потерь, а Гил крепко спал в бочке, которую ему даже оставили на память, потому что не смогли вытряхнуть оттуда.
Мы с демоном посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, отошли в сторонку.
— Ты тот, кого ищет Никс, — произнес Кай спустя несколько ударов сердца, словно желая окончательно прояснить ситуацию.
Никс? Как это он умудрился выкинуть несколько букв из ее божественного имени и не испепелиться заживо?
— Ага, — беспечно подтвердил я. Если он меня до сих пор не сдал, то, значит, уже и не сдаст. Какой у него в этом интерес, я не знаю… да и знать, в общем-то, не хочу.
— А я ищу свою сестру. Она путешествовала с тобой. Где она сейчас?
Ах, вот оно что… видимо, эта парочка столкнулась, идя по нашим следам. Кай разыскивал Полли, Никтаэль — меня, вот только они в какой-то момент упустили, что демоница осталась в Академии.
— Если Полли не хочет, чтобы ее нашли, значит, я не вправе тебе этого сказать.
Кай одарил меня долгим пронизывающим насквозь взглядом, но взгляды на меня с малых лет уже не действовали.
— Она хотя бы в безопасности?
Эм… настолько, насколько может быть безопасным место, под завязку набитое малолетними магами-недоучками.
— В полной, — уверенно ответил я.
Кай пообещал мне, что присмотрит за мелкой особой багровых кровей, с легкой усмешкой заявив, что она его несказанно веселит. И мы разъехались. Парочка решила, переждав немного, вернуться в Пограничье, чтобы продолжить «поиски», а мы — все-таки проехать немного вдоль аркхарской границы. Даже если нам и предстоит вернуться в Гремор, уж лучше проделать часть пути по вампирской территории, нежели по человеческой. Тут мы еще не успели настолько красочно засветиться. Да и договора о выдаче между Вилеей и Аркхарией нет.
Гил, кстати, так и не проснулся. Мы все-таки выволокли его из бочки, и Саэл мужественно тащил его на лошади, как обморочную даму. Меня этот факт несказанно удивил, полуэльф и раньше мог заснуть при желании где угодно и когда угодно, но чтобы настолько… Но нас он не задерживал, так как спешить было некуда, поэтому мы просто махнули на него рукой.
День прошел без приключений, а вот наутро…
Гил таки проснулся. И когда он выполз из-под одеяла, мы втроем дружно уставились на него, вытаращив глаза.
Его недавняя фраза «йа капуста» оказалась на диво пророческой — радостной зелени его кожи мог позавидовать и молодой кочан.
— Вы чего? — озадачился полуэльф, глядя на наши изумленные рожи.
— Ты знаешь, Гил, не уверен, обрадует тебя это или огорчит, но… ты слегка позеленел.
— Это в каком смысле? — опешил тот.
— В самом что ни на есть прямом, — отозвался Саэл, удивленно изучая полуэльфа взглядом с ног до головы.
Поначалу мы заволновались. Сейчас он позеленел — а через веску копыта откинет? Но, судя по тому, что никаких других признаков вероятной скорой кончины не наблюдалось, Гил пил, ел и ржал, как обычно, мы успокоились и стали просто наслаждаться красочными ругательствами, которыми полуэльф награждал вновь приобретенный цвет кожи. Когда он смирился, что теперь как никогда ярко выделяется из серой массы разумных существ, мы перебрали кучу вариантов случившегося, начиная от «съел что-нибудь» и заканчивая «передышал испорченной капустой», но ответа так и не нашли.
Особенный колорит придавал ситуации тот факт, что если с кем-то иным мы могли бы предположить, что он словил некий вампирский магический вирус, то с Гилом эта версия мгновенно отметалась. Полуэльф был невосприимчив к магии. Мы с Саэлом об этом узнали, когда нас пытались отловить в одном из городов по дороге в Аркхарию. Стражник кинул в нас магической сетью, та влетела в Гила и исчезла, а маг получил по челюсти отобранной у менестреля лютней. На мое возмущение о том, что мог бы и заранее рассказать о такой способности, Гил пожал плечами и сообщил, что у него столько талантов, что извещать о них каждого первого встречного ему всей жизни не хватит.
Шутки на тему его нового облика постепенно иссякли, мы лишь изредка хихикали, кидая на полуэльфа косые взгляды, но стоило нам на мгновение отвернуться…
Гил посинел.
Наш дружный хохот и последующее бурное обсуждение этого факта, правда, не шли ни в какое сравнение с тем, что я услышал, когда мы проезжали одну деревеньку и решили купить там провизию. Когда я выходил от добросердечной вампирки, продавшей нам курицу и десяток яиц, до меня долетел разговор:
— Олена, видела парни в деревню недалече въехали!
— Что ж там за парни, что ты на них взор-то свой обратила?
— Да трое их, и один из них… голубой.
— Ты когда, мать, такие подробности-то разнюхать успела? — опешила Олена.
— Да тьфу на тебя, испорченная девка! По нему это издалека видно!
Я чуть не разбил к хриссу все купленные яйца, сползая по забору в приступе хохота.
Спустя веску Гил стал желтым, потом угольно-черным. Мы уже начали втихушку заключать пари. И когда полуэльф приобрел ярко-розовый оттенок, я выиграл у Саэла золотой.
— Ублюдки остроухие, прекратите на мне наживаться! — не выдержал друг. — Это не смешно!
— Гил, ты прости, конечно. — Я еле проглотил рвущийся наружу смех. — Но это действительно смешно…
Под вечер вид у недооборотня стал настолько несчастный, что нам наконец-то стало стыдно над ним хохотать. Но только до того самого момента, пока он не отошел за кустики по малой нужде…
Потому что спустя несколько ударов сердца кустики вспыхнули и из них, путаясь в штанах, вылетел ярко-оранжевый Гил с дикими глазами.
Мы разрыдались и улеглись спать подальше от него. Мало ли.
Утро принесло временное облегчение и нам, ибо от смеха уже побаливали животы и щеки, и Гилу, сначала не поверившему своим ушам, когда Саэл первым огласил:
— Господин, смотрите, он нормальным стал!
— Не спеши ликовать, он еще до кустов не дошел, — скептично отозвался я.
И оказался прав. Радовался вновь обретенной нормальности Гил только до тех пор, пока не повернулся к нам спиной. Я уже даже не мог смеяться.
— Гил, у тебя… хвост.
Он обернулся, обратив на меня полные вселенской скорби глаза:
— Какого цвета?
— Ну, темный такой, с сердечком на конце…
Тут даже Саэл откинул привычную сдержанность и подошел к полуэльфу, чтобы рассмотреть его приобретение поближе, но Гил схватил хвост, прижал груди и срывающимся голосом заявил:
— А ну руки прочь от интимных частей моего тела!
— А ты управлять им можешь? — из любопытства поинтересовался я.
— Еще одно слово, и, не переживай, я тебя придушу либо этим хвостом, либо — если не получится им управлять — голыми руками! А ну по коням, я мечтаю поскорее свалить из этой хриссовой страны с ее магическими вирусами!
— Гил, ну ты же не надеешься, что это из тебя, как похмелье, выветрится? — удивился я, вспрыгивая на лошадь.
В ответ полуэльф только бросил на меня хмурый взгляд.
В пути выяснилось, что управлять хвостом Гил не может. Он по-прежнему ехал на одной лошади с Саэлом, и в какой-то момент хвост кокетливо обвил ногу эльфа и отказался от нее отлипать, несмотря на ругань, шипение, рычание и даже вежливые просьбы. Теперь о том, что «это не смешно», мне твердили уже два голоса.
Помощь пришла, откуда не ждали. Мы остановились на привал в полувеске езды от границы. Разлепить Саэла и Гила так и не удалось, несмотря на все попытки. Дело начинало принимать серьезный оборот. Никакие мои ухищрения не действовали на «интимную часть тела» полуэльфа, равно как и уговоры, и попытки вручную ее оторвать. От моего флегматичного предложения «отрубить этот хвост к хриссу» Гил в панике отказался. Саэл, наоборот, был горячо «за». Перетягивание хвоста превращалось в кулачный бой, но тут мне пришлось их утихомирить. Я услышал странный шум, словно кто-то продирался сквозь кустарник в нашем направлении.
Слух меня не подвел, на поляну из леса вывалилось олицетворение аркхарского флага: уже знакомая нам стражница Киа верхом на своем упрямце-единороге.
— Ну наконец-то я вас нашла! — выдохнула она, спрыгивая на землю. Единорог тут же этим воспользовался и удрал на другой конец поляны, чтобы там встряхнуться и с гордым и независимым (нет у меня никаких хозяев, я тут случайно мимо проходил) видом начать щипать травку, кося на нас ярко-синим глазом.
— Чем обязаны? — осторожно поинтересовался я, невзначай сжимая покрепче klier.
Вампирка посмотрела на меня, собираясь уже что-то сказать, потом перевела взгляд на сладкую сросшуюся парочку и неожиданно широко ухмыльнулась:
— Так это вы устроили весь переполох в городе? Ну вы даете! За такой короткий срок наделать столько шума!
— Это единственное, что тебя удивляет? — возмущенно проворчал Гил. — Да что тут вообще происходит?!
— Вам сначала помочь, а потом рассказать или сначала рассказать, а потом помочь? — клыкасто усмехнулась стражница.
— Помочь! — в один голос заявили Гил с Саэлом.
— Рассказать, — свредничал я.
Но мой одинокий голос проигнорировали. Киа приблизилась к Гилу, начертила перед ним в воздухе несколько знаков. Нахмурилась.