В маленькой комнате сел на кровать, чтобы снять с себя обувь. Позвал Роксану, с ней пришел Джехангир.
– Мне нужно поговорить с мамой наедине, – сказал Йезад сыну.
Сын посмотрел на мать. Та кивнула.
Йезад закрыл за ним дверь и достал из шкафа конверты.
– Сядь, – сказал он и положил конверты на колени жены.
Роксана начала проверять их. По ее лицу потекли слезы.
– Да, пусто, – глухо проговорил он. – Все пустые. Я взял деньги.
И он рассказал все. От самого первого тайного выигрыша. Роксана была готова вскипеть, но его безразличный голос заставил ее забыть обо всем, кроме страха за мужа. Уж лучше бы он сердился, пришло ей в голову.
Роксана отложила опустевшие конверты и придвинулась ближе к нему. Ощутив прикосновение ее плеча, он сразу оперся о него, и жена обняла его.
Он обещал попросить у Капура аванс – расплатится из будущих комиссионных. Не проблема, школы и колледжи скоро должны начать заказывать новый инвентарь, так что комиссионные пойдут. Что касается Вили, то он больше не хочет с ней разговаривать, пусть идет к черту вместе со своими вещими снами…
Йезад сбрасывал тяжесть с души, а Роксана благодарила судьбу за то, что уже середина ноября – внесена плата за обучение детей и оплачен счет за электричество.
По дороге на работу Йезад обратил внимание, что во многих витринах уже появились рождественские украшения. Еще неделю назад в витринах господствовала тема Дивали – теперь повсюду вата, пластмассовые елочки и мишура.
«Подходящее утро, чтобы попросить у Капура аванс», – решил Йезад. И прибавку тоже, сейчас он нуждался в ней, как никогда. Капур должен быть в прекрасном настроении – скоро доставят рождественское убранство витрины. Капур уже несколько дней, как ребенок, предвкушал его прибытие.
«Любопытно, однако, – подумал Йезад, – как это Шив Сена еще не превратила Санта-Клауса в политическую проблему, учитывая, что выделывало ее хулиганье по поводу Валентинова дня». С тех пор как Шив Сена пришла к власти, она без передышки занималась цензурой и преследованиями. Понятное дело, список врагов возглавляли мусульмане – их излюбленный козел отпущения. Затем Шив Сена принялась уничтожать картины знаменитых индийских художников, объявив, что художники без должного почтения изображают индусских богов и богинь. Озверелые толпы поджигали редакции журналов для мужчин, ибо они пропагандировали наготу, секс и вульгарность и были угрозой для индийской нравственности. Женщинам теперь не разрешалось после восьми часов работать в барах и дискотеках, поскольку это противоречит индийским семейным устоям.
Пародия на правительство. Клоуны и мошенники. Или кривляющиеся жулики. Шив Сене подошел бы Санта-Клаус в маске и с автоматом в качестве рождественского украшения. Впрочем, такой Санта-Клаус и другим партиям подошел бы.
Йезад ответил на приветствие Хусайна и отпер дверь магазина, размышляя над тем, что придумал Капур для их рождественской витрины. Обыкновенно витрину наряжал Хусайн: разноцветные лампочки, серебряная звезда, поздравление, буквы которого осыпаны снегом и увешаны сосульками. Завершив работу, сияющий Хусайн приглашал мистера Капура и Йезада полюбоваться его неизменным шедевром.
Однако в этом году ожидалось нечто грандиозное.
– Подождите и увидите – о нашей витрине весь город заговорит. Скоро все доставят, Йезад. Вы в рождественском настроении?
«Если бы он знал, что творится в его доме, – думал Йезад, – и как хлипки его финансы!» И ему бы не хотелось, чтобы в витрине появилось нечто очень кричащее или религиозное – в городе уже и так полно яслей, Иисусов, Марий, Иосифов и Санта-Клаусов в мигающих огоньках.
У обочины засигналила машина, и Хусайн ринулся на разгрузку. Йезад потянулся за ним и наткнулся на Капура, который широко улыбался, стоя перед раскрытым багажником.
– Сам поехал в мастерскую за… Аре, Хусайн, поосторожней, самбхало! Давай поаккуратней с этими штуками!
Демонстрируя предельную аккуратность, Хусайн понес ящики, будто в них лежали новорожденные. По одному занес в магазин и осторожно уложил на прилавок, словно опасаясь разбудить.
Капур приступил к распаковке.
– Готовы? Тан-тан-тана! – изобразил он торжественные фанфары.
Из-под бумаги появилась величественная рогатая голова северного оленя. Олень из клееной фанеры был наряжен в белоснежную крикетную форму с островерхой шапочкой между рогами. Прочное основание позволяло поставить его на задние ноги. Оленей было пять, каждый в другой игровой позе; стоящий на воротах выглядел свирепей прочих, его глаза так и горели: только ошибись – и увидишь, что будет!
– Полевые игроки, – заметил Капур. – Ну как?
– Фантастика, – автоматически отреагировал Йезад, озабоченный только одним – не пропустить бы момент, когда можно обратиться с просьбой.
Капур недоуменно воззрился на него, и Йезад спохватился:
– Просто фантастика! Нет, правда! А почему не полная команда?
– В нашей витрине одиннадцать игроков не разместить. Но это еще не все!
Распаковав самый большой ящик, Капур извлек из него Санта-Клауса с занесенной битой, готового загнать мяч в воротца. Этот был не в белом, а в красном, как ему положено, с красными наколенниками и перчатками. «Вот это Нариман ни за что бы не одобрил», – подумал Йезад.
– Чало, давай, Хусайн, освободи витрину, – возбужденно говорил Капур, – расставим игроков. Фу ты, самое главное забыл показать!
Он полез в свой кейс, достал специально приспособленный электромоторчик, приладил его за плечом Санта-Клауса и включил. Санта как-то нехотя, будто мучимый острым ревматизмом, поднял биту. Фанерная рука достигла высшей точки, замерла и начала тяжкий спуск.
– Ударил! – взвизгнул Хусайн.
Все развеселились. Игроков расставляли в спорах, но Капур всех примирил, пообещав, что каждый день расположение будет меняться.
– Завтра игроков расставишь ты, – объявил он Хусайну.
Взялись за то, что Капур называл аксессуарами: искусственный дерн под воротцами, белая лента для разметки поля. Ну и, конечно, обязательный рождественский падуб и вата, изображающая снег.
– Крикет на Северном полюсе! – Капур так и сиял. – Впервые в истории!
«Как ребенок с игрушечным Санта-Клаусом, – думал Йезад, глядя на босса. – И этот человек собирается выставлять свою кандидатуру на выборах? Ничего себе, ползает на четвереньках, расстилает дерн, разбрасывает мишуру, добиваясь одному ему ведомого эффекта».
Йезад внутренне усмехнулся – немыслимо представить себе Капура в роли политика!
– Хватит улыбаться, мистер Ченой, лучше помогите украсить витрину!
Йезад забрался в витрину к остальным вешать шарики и миниатюрные чулочки. Ему так хотелось вернуть амбициозного предпринимателя, нацеленного на рост и расширение дела. Если бы Капур получше соображал, он бы прямо сейчас сделал его ответственным – выборы там или не выборы. Йезад бы чудеса творил с «Бомбейским спортом», он бы сумел…
– Что мне сейчас пришло в голову, Йезад. Можно взять напрокат костюм Санта-Клауса и раздавать покупателям сладости.
– Вы это серьезно?
– А что, забавно будет.
«Ничуть», – подумал Йезад, но Капур уже завелся. Ну что ж, значит, приспел час обратиться с просьбой о займе, пока Капур чувствует себя Санта-Клаусом и собирается нарядиться в красное.
– У меня к вам большая просьба… – начал Йезад, – непредвиденные обстоятельства, срочные платежи.
– Без вопроса. Выпишите себе аванс, я подпишу.
– Спасибо, мистер Капур.
«Как все оказалось просто», – с облегчением подумал он.
– Кстати, что с вашими предвыборными планами?
– Все отлично. Получил большую поддержку от друзей и соседей.
– Вы знаете, что можете на меня рассчитывать.
– Я и рассчитываю на вас.
– Я тут подумал: нет смысла ждать, я же могу немедленно взять на себя дополнительные обязанности, чтобы освободить вас. У вас будет больше времени и чтобы планировать избирательную кампанию и чтобы использовать рождественские праздники.
– Спасибо, Йезад. Думаю, пока справлюсь сам. Но когда развернется избирательная кампания, часть дел, конечно, придется передать вам.
– Может быть, уже сейчас договориться…
– Сахиб! – встревоженно позвал Хусайн, который обозревал витрину с улицы.
– В чем дело?
«Вот черт, не вовремя!» – думал Йезад, идя на улицу за хозяином.
– Большая проблема, сахиб! Есть бита, воротца, игроки на поле, саб куч хэ – все есть. А где мяч?
Капур дружески хлопнул Хусайна по плечу.
– Ну и глаз у нашего Хусайна, а, Йезад? Даже вы не заметили, что нет мяча.
– А где он, кстати?
– Еще не готов, – ответил Капур, – обещали через пару дней прислать.
И добавил, что все должны быть готовы к новому потрясающему сюрпризу.
Глава 13
Перед молитвой, которая читалась в конце уроков, мисс Альварес подозвала Джехангира к своему столу. Она вручила ему конверт, от которого пахло ее духами. У него тряслись коленки, пока он возвращался на место и прятал его в школьную сумку.
Мальчики-католики закрывали глаза и крестились, кое-кто из других равнодушно повторял их движения, остальные чинно сложили ладони перед грудью.
«Благодарим тебя, Всемогущий боже…» – монотонно забормотал класс.
Джехангира так трясло, что он забыл слова, которые каждый день повторял. Он сразу догадался, о чем записка. Только об одном. Учительница сказала: «Передай, пожалуйста, родителям». И голос у нее был печальный. «Хорошо», – пробормотал он.
Но маме он записку не отдал. Решил подождать – и правильно сделал, потому что отец вернулся в хорошем расположении духа, значит, и у нее будет хорошее настроение. Страшно подумать, что было бы, если б отец вернулся, как в тот день, когда он грозился маму связать. Джехангир протянул отцу запечатанный конверт.
– Что это?
– От мисс Альварес.
– В чем дело?
– Открой и прочитай, Иездаа, – сказала ему мама как маленькому. – Наверное, наш Джехангу опять лучше всех сочинение написал. Или еще что-то.