— И он поверил?
— Кажется, нет. — Она засмеялась.
Человечек еще раз попытался рассмотреть спутника Лии, маячившего за ее плечом. Но в коридоре было темно, да и видел господин Аускинс плохо.
— Ладно... Так и быть, идите. Только следи за ним в оба. Если что-то пропадет, спрошу с тебя. И граф тоже. Ты-то в него веришь?
— Я — да. Кстати, а личную коллекцию вернули в зал?
— Еще на прошлой неделе.
— Отлично, тогда мы пошли.
Она уже почти закрыла за собой дверь, как человечек вдруг спросил:
— Подожди, а из какого города, говоришь, приехал твой приятель?
— Он не из города, он из-за границы.
— Ах, вот как... — И без того сморщенное лицо сморщилось еще сильнее. — Знаешь что, Лия, только не сердись на меня, но я не хочу, чтобы вы ходили по музею.
Девушка растерялась:
— Но господин Аускинс... Я ведь уже обещала.
— И напрасно это сделала. Ты не являешься материально ответственным лицом. Более того, ты являешься совершенно безответственным лицом. Сначала надо было спросить у меня или у госпожи Винскине.
— Госпожа Винскине мне бы обязательно разрешила.
— Не знаю, не уверен в этом.
Поняв, что просто выклянчивать бесполезно, Лия решила сыграть на любви старика к науке.
— Я не понимаю, — вкрадчиво начала она, — почему вы не хотите, чтобы человек, искренне увлекающийся историей, посетил наш музей? Вы же сами говорили, что ни что так не красит человека, как...
Господин Аускинс на этот раз даже головы не повернул:
— Не считай меня глупее себя. Повторяю — я не разрешаю.
— Но почему?!
— Вот если бы молодой человек был твоим однокурсником или соседом, то пожалуйста. Но он иностранец, мало ли что может случиться...
— Да что может случиться? — продолжала настаивать девушка. — Он же не шпион, в самом деле!
— А вдруг шпион?
Музейный работник был совершенно серьезен.
— Да что в этом замке секретного?
— У нас экспонаты ценные.
— Так ценные, а не секретные. Он же не сможет вывезти их за границу.
— Даже слышать не хочу. Приходите, как все, в рабочий день и ходите, сколько хотите.
Понимая, что спорить дальше бесполезно, Лия рассерженно хлопнула дверью:
— Старый зануда!
Она перешла на английский:
— Пойдем отсюда.
— А мы разве не будем осматривать музей?
— Госпожа Винскине, директор музея, уехала, а этот прыщ не хочет нас пускать.
— Странно, мне показалось, что он не против...
— Он был не против, пока не узнал, что ты иностранец.
— Ну и что?
— Не знаю... Он такой, всего боится!
Удивительно, но Пабло почти не огорчился. Он даже обрадовался — на самом деле его до тошноты страшила мысль о том, что нужно ограбить музей. Кроме того, от девчонки лучше отделаться. Зачем ему лишний свидетель. Завтра он купит входной билет и спокойно осмотрит весь замок.
Мулат искоса поглядывал на безмятежное личико, сейчас он безмерно завидовал Лие.
2
Холодный ветер за дверями замка снова нагнал тоску. Софи, эта бестолковая истеричка, даже приблизительно не смогла описать перстень — какие-то камни, каким-то торчком... Дура визгливая. Вдруг завтра, во время экскурсии, выяснится, что в витрине парадного зала хранится сто перстней? Ему что, все сто красть?
— Здравствуй, Лиечка! — Худой долговязый бородач взмахнул метлой. — Чего такая сердитая?
Девушка расстроенно взмахнула рукой:
— Здравствуйте, дядя Адам! Этот противный старикашка не разрешил нам осмотреть музей.
— Ну уж сразу старый. — Дворник оперся на метлу. — Господин Аускинс не такой уж и старый.
— Но противный!
— Он просто педант. И перестраховщик.
— Он думает, что Пабло украдет весь музейный фонд.
Дворник внимательно оглядел ее спутника. Экстравагантные мулаты, видно, не часто посещали эти края.
— Я бы тоже так подумал, — усмехнулся он в бороду. — Что такому типу понадобилось в нашем музее?
— Он не тип. Он фотограф. Ищет дух времени.
— А-а-а... Ну тогда, конечно, другое дело. — Голос звучал серьезно, но глаза смеялись. — А почему бы вам не воспользоваться розовой лестницей?
Девушка запрыгала и захлопала в ладоши:
— Спасибо! Как я сразу не сообразила. — Она схватила ничего не понимающего мулата за руку: — Идем, Пабло, я все-таки проведу тебя в музей.
3
Нижнюю часть стены замка, выходящую к пруду, покрывал зелено-белый ковер вьющихся роз. Вряд ли можно было догадаться, что под каскадом нежных цветов скрывалась основательная чугунная решетка. Но местные детишки давно облюбовали это местечко для своих игр, превратив решетку в лестницу, по которой удобно забираться на второй этаж замка.
Пабло не успел и глазом моргнуть, как его новая подруга, не жалея ни роз, ни чулок, принялась карабкаться по стене.
— Чего застыл? Давай за мной...
— Ты хочешь, чтобы я тоже лез? — неуверенно переспросил он.
Лия глянула сверху вниз:
— Ты же хочешь попасть в музей?
— Хочу, но...
— Тогда хватить болтать. Ты лезешь или нет?
Пабло с сомнением оглядел пустой парк. Не хватало, чтобы их задержала полиция. Девчонка-то местная, а его могут и арестовать.
— Что, если нас увидят и вызовут полицию?
— Да кто нас увидит?
— Тот злой старикашка.
— Не придумывай. Он хоть и противный, но полицию вызывать не станет. Наорет на нас, и все. К тому же мы всегда успеем убежать.
Чертовка явно воспринимала все как детскую забаву, но Пабло все еще колебался.
— Давай лучше завтра, а? Купим билет и войдем, как все нормальные люди.
— А сегодня что делать?
— Сходим куда-нибудь...
— Хватит спорить, залезай, говорю. Обещаю, неприятностей у тебя не будет.
«Ты мне уже пообещала, что нас без проблем впустят», — раздраженно подумал Пабло.
Поставив ногу на нижний прут, он проверил, насколько прочна решетка, и с ловкостью профессионального спортсмена забрался на второй этаж.
Лия толкнула раму.
— Видишь, здесь даже окна не закрывают, — прошептала она.
Шепот гулким эхом пробежал по залу.
— И ночью?
— Нет, на ночь закрывают. Залезай первым и дай мне руку.
Пабло испытывал неловкость, становясь ботинками на дубовый подоконник, — все-таки музей. Его подруга, напротив, чувствовала себя совершенно свободно.
— Ты как будто здесь выросла, — сказал он, спрыгивая на пол и подавая девушке руку.
— Конечно, я здесь выросла. — Лия уселась на подоконнике и осмотрела небольшой зал, от пола до потолка увешанный картинами, как осматривают свою собственную гостиную: с радостной гордостью. — Мои родители когда-то работали в замке. Одно время здесь даже стояла моя кроватка. В садике места не было, и мама приводила меня сюда.
— Прямо сюда?
— Нет... — Она махнула рукой куда-то в сторону. — В бывшем крыле прислуги есть небольшое подсобное помещение. Там книги, всякие рабочие материалы, ну там я и спала.
Пабло колебался: вся эта бодяга с кольцом надоела ему до чертиков, но дело необходимо сделать, иначе, чего доброго, Софи и впрямь выставит его за дверь.
— Значит, ты действительно хорошо знакома с тем, что находится в замке? — спросил он.
— Конечно, от подвала до чердака. — Лия словно и не замечала его сомнений. Сидя на подоконнике, она с беззаботным видом болтала ногами. — А почему ты спрашиваешь? Тебя конкретно что-то интересует? Так ты только скажи — я тебе помогу.
«В конце концов, что я теряю? — Мулат подсел к литовке, осторожно убрал светлые пряди с лица. — Ну не сдаст же она меня в полицию...»
— Ты знаешь, я все больше склоняюсь к идее с кольцом.
— Что? — На безмятежном личике промелькнуло удивление. — С каким кольцом?
— Когда мы шли сюда, я говорил, что старинный перстень может стать удачной деталью. Неброской и эффектной.
— Да? Может быть, я не знаю...
— А ты представь, — голос стал строже, — что если подобрать какой-нибудь необычный мужской перстень, например... Например, относящийся к эпохе Средневековья.
— К эпохе Средневековья? — Лия смешно наморщила брови. — Это когда рыцари были?
— Именно. Как ты думаешь, найдется здесь что-нибудь подходящее?
Девушка задумалась:
— Может быть, в большом парадном зале есть то, что ты ищешь?
Пабло стоило нечеловеческих усилий оставаться невозмутимым.
— Ты хочешь сказать, что в вашем музее хранятся средневековые перстни? — небрежно переспросил он.
— Ну пара интересных экземпляров найдется.
Мулат отвернулся, делая вид, что рассматривает картины.
— Это очень интересно. А далеко этот парадный зал?
— Да нет. Через пару проходов. — Лия обхватила коленки руками. — А ты как будешь фотографировать эти перстни, через витрину?
Пабло сделал вид, что задумался:
— Ты знаешь... А если какой-нибудь перстень мне подойдет для съемки, можно будет одолжить на денек? Я оставлю любой залог. — И быстро, пока девушка не сообразила, что к чему, принялся объяснять: — Понимаешь, благодаря тебе у меня вдруг появилась одна великолепная идея. Только представь, обнаженный юноша на вздыбленном коне крепко сжимает поводья. И на руке перстень. Настоящий перстень крестоносца. — Говоря это, он придвигался все ближе, его губы почти касались ее волос. — Это будет потрясающе!
Девушка аккуратно отодвинула Пабло от себя:
— Может быть. Звучит весьма исторически. Хотя лично я не представляю голых крестоносцев. Для меня они всегда в шлемах и таких туниках с крестом...
— Избитый образ, — с жаром возразил мулат. — Такая фотография будет выглядеть смешно и нелепо. Словно дешевая реклама какого-нибудь средства для чистки кастрюль. Ну так что, поможешь?
Литовка вдруг резко переменилась. Куда-то исчезло легкомыслие, кокетство, в лице появился холодный расчет.
— Помогу. Но только в одном случае.
— В каком?
Пабло не понравилась эта перемена. Он вдруг почувствовал легкое беспокойство.
— Если ты честно скажешь, для чего тебе фотографии со средневековым перстнем.