Софи так разволновалась, что пришлось принять успокоительное. Завтра, прямо с утра, она отправится в тюрьму, и пусть этот негодяй только попробует утаить от нее правду: — в этом случае свободы ему не видать до конца дней!
2
Едва дождавшись рассвета, Софи быстро позавтракала, оставила на рецепции записку для Валсниса, что отправилась в свадебный салон, после чего, уже ни секунды не мешкая, поспешила в городскую тюрьму. Немного заспанный и чрезвычайно удивленный столь ранним визитом начальник тюрьмы суетливо улыбался, пытаясь предложить кофе.
— Рад снова видеть вас, мадам. Какая честь... Позвольте предложить чашечку кофе. Поверьте, у нас варят чудесный кофе. А выпечка!
— Благодарю. — Вдова ответила вымученной улыбкой, она не спала всю ночь и чувствовала себя совершенно разбитой. — Если позволите, как-нибудь в другой раз. Я ужасно расстроена и вымотана всей этой историей.
— Вам незачем беспокоиться, — стал ее успокаивать полицейский. — У вашего друга лучший в стране адвокат. Думаю, завтра же его отпустят под залог, а уж в том, что его оправдают, даже не сомневаюсь.
— Да, да, конечно. — Софи на секунду замешкалась. — Простите, я ведь даже не успела спросить: а в чем моего друга, собственно, обвиняют?
— В незаконном проникновении. — Полицейский, казалось, удивился. — А! Бросьте! Скорее всего, его поступок квалифицируют как простое хулиганство и он отделается штрафом.
— Понятно. — Софи достала из сумочки несколько купюр. — И еще одна просьба... Мы можем поговорить с моим другом наедине? Буквально минут пять-десять, не больше.
Банкноты мгновенно исчезли в широкой руке полицейского.
— Разумеется, мадам, для вас — что угодно.
Он выглянул в коридор и крикнул несколько слов по-литовски. Вид у него был очень довольный.
Охранник, широкоплечий светловолосый парень, отомкнул здоровенным ключом металлическую дверь и придержал ее, почтительно пропуская Софи вперед.
— Прошу, мадам. — Он строго посмотрел на лежащего арестанта. — Если что-то будет не так, немедленно зовите меня. Я буду здесь, неподалеку.
— Спасибо, друг мой. — Вдова послала старательному стражу порядка одну из самых своих обворожительных улыбок. — Не переживайте, это мой хороший знакомый, мне нечего опасаться, я со всем справлюсь.
Едва дождавшись, когда закроется дверь, она швырнула сумочку на табурет и довольно грубо потребовала:
— Вставай, хватит валяться! Можешь не претворяться, я все знаю. Ну и сволочь же ты!
Пабло даже не повернул головы, он был мрачен и зол.
— Ну хорошо. — Софи подошла и присела на край кровати. — Я пришла сказать, что помогу тебе отсюда выбраться. Но вовсе не потому, что мне некуда денег девать.
— Кто бы сомневался...
— Я хочу знать, кто тебя нанял.
— Что?
— Послушай, у нас мало времени, поэтому говорю прямо: я знаю, что тебя нанял человек, который попросил убить моего мужа, а улики спрятать в доме с целью дальнейшего шантажа. Этот же человек нанял адвоката Валсниса защищать тебя и вытянуть из меня медальон. Вчера Валснис предложил мне в обмен на имя этого человека выйти за него замуж.
Пабло вскочил. Софи подняла руку:
— Спокойно. Я сказала, что подумаю. И пришла сюда. Итак, у тебя последний шанс — кто тот человек, что тебя нанял?
— Я его не знаю.
Глядя в пол, мулат ломал пальцы. Софи молча смотрела на любовника.
— Как он выглядел?
— Не знаю.
— Ты опять врешь?
— Клянусь — нет. Он всегда был в одежде монаха, лицо скрывал капюшон. Мы говорили по-итальянски, но это не родной его язык, могу дать голову на отсечение. Он поклялся, что убьет меня, если я сделаю что-то не так.
— Почему же ты мне сейчас рассказываешь?
Пабло поднял глубокие черные глаза. Впервые Софи увидела в них страх.
— Мне кажется, он все равно убьет меня. Нанятый им адвокат не столько собирался защищать меня, сколько угрожал. Угрожал и требовал, чтобы я заставил тебя отдать медальон.
— Но почему монах не попросил о медальоне тебя лично? — Софи была так удивлена его испугом, что невольно смягчила тон. — Зачем ему понадобилось общаться с тобой через кого-то?
— Не знаю. Возможно, он не хотел, чтобы нас здесь видели вместе. Не хотел, чтобы узнали, кто он. Ведь в тюрьму без документов не пропустят.
— А когда он предложил тебе убить моего мужа, то говорил что-нибудь о кольце и медальоне?
— Нет. Даже речи об этом не шло. Он просто хотел, чтобы я тебя увез, а ключ от дома передал ему.
— Понятно... — пробормотала Софи.
Дело все больше запутывалось. Получается, этот таинственный монах знал, кто ее муж, знал, что в его доме хранится медальон. Но почему монах? Монастырь, где хранятся сокровища, — женский. По логике должна была быть монашка...
— К какой конфессии этот монах принадлежал?
Пабло пожал плечами:
— Не понимаю.
— Монах католический?
— Разумеется, католический. Почему ты спрашиваешь?
Софи отвернулась. Православные монахини вряд ли пошлют мужчину-католика по своим делам. Кроме того, настоятельница не сомневалась, что кольцо, которое она принесла, настоящее, верила до самой последней секунды, пока не увидела его. Тогда получается, что таинственный монах действует по поручению дочери. В пользу этой версии были и следующие аргументы: во-первых, монах не искал кольцо, а во-вторых, только члену семьи могло быть известно местонахождение медальона. Таким образом получается: у дочери — кольцо, у нее — медальон. И вопрос лишь в одном — кто кого опередит.
Она посмотрела на уныло сидящего любовника:
— Ты знаешь, где находится Москва?
— Что?
— Москва, столица России.
Мулат зло огрызнулся:
— Не считай меня за полного придурка. Я знаю, где находится Москва. Там раньше жили коммунисты, а сейчас там мафия.
Софи поморщилась:
— Умница. Просто гений. Что еще знаешь про Россию?
— Там все время происходят какие-то революции. И что там очень холодно... — Пабло принялся растирать шею. — С чего ты вдруг, вообще, вспомнила про эту страну?
Вдова молчала. Мулат начал нервничать, последнее время он уже не знал, что можно ожидать от своей ненормальной любовницы.
— Чего ты на меня так смотришь?
В самом деле, прекрасная Софи смотрела на своего темнокожего любовника каким-то странным взглядом.
— Холодно, говоришь? — медленно проговорила она.
— Где?
— В Москве.
— Конечно, холодно. Там же Сибирь.
— Нет проблем. Я дам тебе денег — купишь шубу.
Темные глаза подозрительно сощурились.
— Зачем мне шуба?
— Затем, что ты немедленно вылетаешь в Москву.
— Что?!
Услышав громкое восклицанье, в камеру заглянул охранник.
— Какие-то проблемы, мадам?
— Да идите вы, идите! Все в порядке! — Софи раздраженно замахала рукой. И, дождавшись, когда дверь захлопнется, перешла на злой шепот: — Чего ты орешь?
— Я не понял, что ты сейчас сказала?
— Ты немедленно вылетаешь в Москву.
— Я?!
— Ты, ты.
— Эй, красотка, не гони волну. — Всю апатию у Пабло как рукой сняло. — Надеюсь, это только шутка?
— Нет, мой дорогой. Мы пошутим потом, когда ты вернешься.
Черные глаза недружелюбно блеснули.
— Зачем ты хочешь меня туда отправить?
— Ты должен будешь найти дочь моего покойного супруга, отобрать у нее кольцо и... — Она выразительно провела рукой по горлу.
Пабло невольно отшатнулся. «Чертова девка точно двинулась».
— Ты, вообще, в своем уме? Тебе не достаточно, что я сижу за ограбление музея, теперь хочешь повесить на меня еще и убийство?
— Хочу? — Блондинка вскинула точеный подбородок и расхохоталась. — Я не хочу, я требую. Я требую, чтобы ты отправился в Москву, причем немедленно...
Такого поворота мулат явно не ожидал.
— Ты больная! Как я могу куда-то полететь, если сижу в этой гребаной камере?
— Завтра утром тебя выпустят.
— С какой стати?
— Ты ничего не крал. И это все знают. — Видя, что мулат явно не понимает, о чем она, махнула рукой: — Тебя это не должно касаться. Так что завтра, как только тебя выпустят, первым же самолетом...
— Никуда я не полечу, — заявил Пабло.
Софи подняла тоненькие ниточки бровей:
— Да неужели? Даже если я расскажу, кто и как убил моего мужа?
— У тебя нет доказательств.
— У меня нет. У адвоката Валсниса есть. Поверь, ради такого дела я выйду за него замуж. Ну так что?
Полные, слегка вывернутые губы мулата дрожали:
— Но я не знаю русского! Как я буду там ее искать?
— А вот на это мне совершенно наплевать. Мне нужно кольцо, и я его получу. А ты выбирай: или рискнуть, или...
И хотя тон любовницы не допускал ни малейшего возражения, мулат все же продолжал сопротивляться:
— Хорошо, предположим, меня выпустят и я полечу, но как я ее найду? Ты ведь даже не знаешь ее имени.
Софи достала из сумочки письмо и помахала перед носом арестанта:
— Может быть, я не знаю ее имени, но зато знаю адрес.
Пабло упрямо стиснул зубы:
— Я никуда не поеду.
— В таком случае пусть тебя сожрут местные крысы. — Она встала и направилась к двери. — Завтра утром я жду от тебя ответа. Это твой последний шанс.
— Чтоб ты сдохла...
Пабло с силой ударил кулаком в холодную стену.
Обратно в гостиницу Софи летела как на крыльях. Конечно, еще многое предстоит сделать, но главное выяснилось — кто стоит за всеми ее бедами. Чертова девчонка! И пока она не догадывается, надо действовать молниеносно.
Ворвавшись к себе в номер, вдова почти не удивилась, обнаружив устроившегося по-хозяйски адвоката.
— Дорогая, ты уже выбрала себе платье? — спросил он.
— Нет.
Распахнув шкаф, Софи принялась быстро перебирать одежду.
— Почему?
— Решила еще немного подумать.
Выбрав подходящий наряд, скинула с себя облегающий костюм, под которым ничего не оказалось.
Адвокат нервно хрустнул пальцами.
— Но у меня нет времени ждать.