му уже было все равно, ему до тошноты осточертела вся эта история — и истеричные польские вдовы, и чокнутые литовки, и русские расисты, и монахи с кольцами — все вместе и по отдельности они стали его ночным кошмаром, полностью расстроили нервную систему и заставили возненавидеть весь мир. Он бы давно плюнул и уехал, но страшнее расизма была перспектива жить праведным трудом. Темнокожий жиголо не хотел работать — ведь всем известно: работа отнимает слишком много времени и приносит слишком мало удовольствия. Он же был создан для веселья и секса. Он хотел холить свое роскошное тело и пить тропические коктейли в тени пальм. Но для этого нужны были деньги, и деньги немалые. К тому же столько времени и сил уже потрачено на эту дуру, что бросить сейчас все и заняться чем-то другим — просто плюнуть себе в душу.
За спиной послышался легкий топоток.
— Эй, подожди!
Мулат сжал кулаки и замедлил шаг. Литовка подскочила сзади и взяла его под локоть.
— Чего ты такой психованный? — Она улыбалась как ни в чем не бывало. — Зачем нам ругаться накануне успеха? А?
— Ну не знаю, — проговорил Пабло, — я чувствую себя безумно уставшим.
— Тем более.
В отличие от его голоса голос Лии звучал как всегда бодро.
— Возвращайся в гостиницу, выспись там, а я ее быстренько зарежу и к тебе в постельку...
— Что?!
В коротком вопле прозвучало столько отчаяния и экспрессии, что прогуливающиеся по парку мамочки с колясками испуганно встрепенулись.
— Что ты сейчас сказала? — переспросил Пабло, все еще не веря своим ушам.
Лия сердито оглянулась по сторонам:
— Ты псих какой-то, ей-богу! Что я такого особенного сказала?
Стряхнув ее пальцы со своего рукава, Пабло ускорил шаг. Ему казалось, что он в аду.
Глава 311
— Слушай, я заберу у тебя машину. — Полетаев выглядел очень злым. — Надо мной уже все управление смеется.
Даша не ожидала такого приветствия.
— Ты о чем?
— О чем! А ты не знаешь! То она учит инспектора, как регулировать движение, то яйцами кидается... Что с тобой происходит? Тебе что, жить надоело?
— А что, у нас теперь нарушение правил дорожного движения обсуждается службой внешней разведки? — пробурчала Даша, неприятно пораженная его осведомленностью.
— Думаю, стоит начать! Ты хоть знаешь, из кого сегодня гоголь-моголь делала?
— Понятия не имею.
Полетаев наклонился и что-то шепнул ей на ухо.
В ореховых глазах появилось недоумение, а потом испуг.
Это что значит?
Полетаев снова наклонился и так же шепотом повторил сказанное.
— Правда?! — В голосе Даши звучал неподдельный ужас.
Полетаев радостно покивал головой.
— Чему ты радуешься? — Даша сунула руки в бока. — Я не понимаю, что вообще происходит, по улицам разгуливает...
Полковник захлопнул ладонью рот своей шумной гостье и приложил палец к своим губам. Даша с гневом оттолкнула его руку.
— Нет, объясни мне, почему... почему этот человек еще на свободе?
— Тебя забыли спросить.
Полетаев вынул из кармана платок и тщательно протер ладонь.
— Кстати, ты ничем не болеешь?
Даша недовольно отдувалась.
— Остеохондрозом. И все равно — он не джентльмен.
— Нет, он не джентльмен, — согласился Полетаев. — Он убийца. В общем, я тебя предупредил: еще одно нарушение, и будешь ходить пешком.
Даша отмахнулась:
— Да пожалуйста... Кстати, у тебя машина застрахована?
Успокоившийся было Полетаев тут же выкинул ладонь вперед:
— Так, немедленно верни мне ключи!
— Тихо, юноша. Я просто спросила. — Даша на всякий случай спрятала сумку за спину. — Что, спросить нельзя?
— Нельзя! — зарычал полковник, выходя из себя.— Ничего нельзя, рыжая башка! Нельзя нарушать правила, нельзя лезть в чужую личную жизнь, нельзя кидаться яйцами в наемных убийц...
— Кстати, я так и не поняла, почему он все еще на свободе?
— Да что же это такое!
Не выдержав, полковник схватил ее и попытался отнять сумку. Даша сердито сопела и отбивалась ногами.
— Пусти, гад... слышишь, что говорю? Немедленно отпусти меня... Эфэсбэшная рожа...
Потасовка была в самом разгаре, когда раздались аплодисменты.
— Какая прелестная сцена! — Прислонившись к косяку, в двери стоял Стас. — В вашем возрасте и такой темперамент...
— Это он тебя имел в виду, — отдуваясь, пробормотала Даша.
— Тебя!
— Нет, тебя!
— А я говорю...
Племянник поспешил вмешаться.
— Я имел в виду вас обоих, — пояснил он. — Устроили тут борьбу нанайского мальчика с нанайской девочкой...
— Он хотел отобрать у меня ключи от машины, — не преминула съябедничать Даша.
Полетаев решил не отставать.
— А чего она яйцами кидается?
— Чьими? — не понял Стас.
— По счастью, пока только куриными.
— В тебя? — Стас оглядел дядюшку со всех сторон. — Вроде чистый...
— Если бы в меня! — вздохнул Полетаев. — Она расстреляла два десятка отборных яиц по... — Он шепнул племяннику имя.
У Стаса вытянулось лицо.
— Вот это по-нашему. — Он с уважением посмотрел на Дашу. — Это сильно. И она еще жива?
— А что с ней станется? Скорее взорвут все наше управление, чем вырвут ей хотя бы одну ногу. К тому же она была на моей машине.
— Придется номера менять, — зевнул Стас.
— Уже поменял. — Полетаев с сердитым видом сел на диван. — Ведьма-
Даша уселась напротив — с независимым видом.
— Кстати, ты мне так и не ответил, почему... этот человек все еще на свободе?
Стас рассмеялся и ответил за дядю:
— Потому что он в разработке. И если бы он тебя сегодня пристрелил, ты села бы за срыв операции.
Даша побледнела:
— Если бы он меня сегодня пристрелил, я бы умерла. Какая, к черту, разработка, если он убийца? А если бы он меня и в самом деле застрелил?
— Я бы лично за него ходатайствовал, — прорычал полковник. — Он оказал бы человечеству неоценимую услугу...
Даша хотела ответить, но Стас чарующе улыбнулся и поднял палец:
— Ein moment, meine dame, если не возражаете, я шепну своему дядюшке пару слов, и сразу после этого вы сможете продолжить ваши невинные игрища.
Даша поджала губы:
— «Оказал бы услугу»! Фашисты, одно слово — фашисты...
Не переставая улыбаться, Стас передал Полетаеву-старшему папку, которую все это время не выпускал из рук. От резкого движения разозленного полковника папка выскользнула, и ворох цветных бумажек разлетелся по комнате с веселым шорохом.
Прищурившись, Даша тут же принялась обшаривать взглядом пол.
— А документов-то у них, документов...
Стас сладко потянулся.
— Елы-палы, как я устал! Дашенька, красавица наша, обещаю выполнить любое твое желание, если ты проявишь сострадание и состряпаешь мне что-нибудь на скорую руку. У меня был чертовски тяжелый день.
— Можно подумать, я целый день в солярии пролежала, — заворчала Даша. — Я что вам, домработница?
— Ты ангел с голубыми крыльями! — Тут племянник интимно понизил голос. — Кроме того, насколько мне известно, ты единственная женщина, посещающая эту убогую обитель. И уж если я кому и доверю свой желудок, так только твоим божественным ручкам.
Даша размякла:
— Ну ладно. Только скажи ему, чтобы не забирал у меня ключи...
— Исключительно через мой труп.
— Даю вам пятнадцать минут, — предупредила Даша, посмотрев на часы.
— Ты ангел!
2
Она так увлеклась изготовлением салатов, что не заметила, как минутная стрелка описала целый круг. Даша с гордостью оглядела стол. Обед из трех блюд — это, конечно, не на скорую руку, но вряд ли кто-то станет возражать.
Мелодично звякнул дверной звонок.
— Если гости, зовите и их! — крикнула довольная собой хозяйка, снимая с пояса рубашку полковника, которую она использовала вместо фартука. — На всех хватит. И достаньте красного вина из ваших погребов. Да не вздумайте скупердяйничать...
Из комнаты не доносилось ни звука. Звонок тренькнул еще раз.
— Так заговорились, что ничего не слышите? — Она выглянула в коридор. — Дверь откройте!
Звонок звонил все настойчивее. Нахмурившись, Даша пошла открывать.
На пороге стоял консьерж и смущенно улыбался.
— Здравствуйте еще раз, Дарья Николаевна...
— Здравствуйте. — Даша тыльной стороной ладони смахнула челку. — Сергея Павловича позвать?
— Нет... — Консьерж явно чувствовал себя неловко. — Они срочно отбыли, а меня попросили все закрыть и все выключить...
Веснушчатое лицо слегка вытянулось.
— Я не поняла. Кто отбыл? Куда? Что закрыть?
— Сергей Павлович со Стасиком срочно уехали, а меня попросили закрыть квартиру. Ну после того, конечно, как вы все уберете и домоете.
Случись такое пару тысяч лет тому назад, Даша бы собственноручно усекла вестнику голову. Но на дворе шел двадцать первый век и окружающие скорее всего ее не поняли бы. Осторожно выпустив пар через нос, Даша прикрыла глаза и досчитала до десяти. В своей подлости племянник мог и дядюшке сто очков вперед дать.
— Ах, вот оно что... — Она медленно открыла глаза — там бушевал мстительный огонь. — Что ж, вы очень вовремя. Я как раз все домыла. — Она сняла свою сумку с вешалки. — Все в порядке, можете закрывать.
Так и не поняв, как близко проходила от него смерть, консьерж радостно заулыбался. Видно, его все же предупредили о возможной сцене.
— Если вы не против, я перекрою воду и газ.
Значит, они надолго собрались.
Стараясь не выдать своей ярости, Даша улыбнулась:
— Конечно. Вы отключите воду, а я закрою газ.
Вернувшись на кухню, Даша перекрыла вентиль. Бросив взгляд на накрытый стол, она мстительно улыбнулась. При такой жаре через пару дней на этой кухне будет настоящий ад. На всякий случай она выдернула шнур холодильника из розетки.
— Я готова, — сказала она, плотно прикрывая за собой дверь. — Запирайте.