— Слушаю, — промурлыкал он. Однако узнав голос собеседника, тут же выпрямился. — Ах, это ты, здравствуй. — Голос зазвучал встревоженно, от былого благодушия и следа не осталось. — Что случилось?
Услышав ответ, брат Антоний буквально пожелтел.
— Это точно? Проклятье! И их нельзя остановить?.. Я понял... Я понял... Этого ни в коем случае нельзя допустить... Что это значит? Это значит, что мы не можем ждать больше ни одного дня. Я вылетаю немедленно. Встречать меня не надо... Я понял, до встречи, ха-ха...
Смех был натужный и совсем невеселый. Закончив разговор, монах помрачнел еще сильнее, и сунул было телефон обратно под рясу, но передумал и быстро набрал чей-то номер.
— Мне нужны два баллона, — быстро сказал он, не здороваясь и не представляясь. Срочно. Их необходимо доставить в гостиницу «Коллосеум» на имя синьора Бертолуччи. Сегодня же... Да, передашь все портье, записывай адрес... — Прикрыв глаза, брат Антоний быстро продиктовал адрес гостиницы. — И вот еще: если ты меня подведешь, я собственноручно сверну тебе шею...
Последнюю фразу он произнес так нежно и ласково, будто конфету ребенку предложил.
Не попрощавшись со своим собеседником, брат Антоний набрал другой номер. Услышав ответ, даже привстал со скамейки и склонился в почтительном поклоне.
— Доброе утро, ваше преосвященство, — масленым голосом проблеял он. — Прошу простить меня великодушно за то, что прерываю вашу работу, но у меня сообщение чрезвычайной важности. Я нашел то, что искал, и думаю, что не позднее конца недели доставлю вам груз. Но у меня есть одна просьба: мне нужен зеленый коридор и гарантия того, что ни в одном аэропорту меня не станут досматривать. Да, ваше преосвященство, это совершенно необходимо... Вы понимаете меня... Благодарю вас покорнейше и надеюсь в самое ближайшее время доказать вам свою преданность. Благодарю... Благодарю... — Он склонялся все ниже и ниже. — Мне будет достаточно одного вашего благосклонного взгляда... Всего доброго, до скорого...
— Чтоб ты сдох, полоумный маразматик. — И, пряча телефон, пробормотал: — Кто ж тебе такое сокровище отдаст, щенок...
Надвинув капюшон на голову, монах поспешил к выходу из сада. Шел быстро, легко, его не слишком складная фигура плыла мимо пышных розовых кустов уверенно, обходя преграды.
Показались коричневатые островерхие макушки собора. Брат Антоний поднялся по ступеням и вошел в каменную прохладу. Прошел к самому алтарю, преклонил колени на деревянной скамеечке, отполированной тысячами верующих. Руки легли на подставку, голова опустилась, губы зашептали слова молитвы. Монах горячо и страстно просил Бога о помощи. Сейчас она была ему очень нужна.
Глава 361
— Какая, однако, странная у тебя расческа для укладки волос, — пробормотала Даша, вертя в руках длинную штуковину с проводом.
Рона вздохнула.
— Наверное, оттого, что это не расческа для укладки.
— Не расческа? А что?
— Нагреватель для аквариума.
— Да что ты говоришь! — удивилась Даша. — А как на расческу похож...
— Только для тех, кто никогда не видел нагревателей.
— А зачем она? Аквариума я у тебя не видела.
— Я для школы купила. Лучше скажи, сколько еще «только самых необходимых вещей» мы обнаружим в этой сумке?
Даша положила нагреватель обратно и на всякий случай задвинула сумку под кровать.
— Хватит брюзжать. Давай по-быстрому собирайся, нам надо еще дядю с племянником отыскать.
— Если они вообще в этом городе.
— Да говорю тебе — здесь они, здесь, где же им еще быть!
Рогнеда потянулась, зевнула, вид у нее был крайне скептический.
— Очень на это надеюсь. По твоей инициативе мы поселились в самой дорогой гостинице города. Не знаю, как у тебя, но у меня больше чем на три дня денег просто не хватит.
— Ой, ну какая ты мелочная!
Девушка возмутилась:
— При чем здесь мелочность? А расплачиваться чем будем? Расписками в зачет будущего наследства? Так сейчас не девятнадцатый век, сейчас так не принято.
— Не переживай, вот найдем Полетаевых, тогда за все и рассчитаемся.
— А если их здесь все-таки нет?
— Да здесь они, здесь!
Рогнеда решила не спорить с утра пораньше.
— Тогда иди и ищи. Только постарайся придумать что-нибудь менее криминальное, чем обыск всех номеров подряд.
Даша посмотрела на часы:
— Была нужда. Сейчас время завтрака, и я не представляю, что должно произойти, чтобы Полетаев-старший пропустил утреннюю кормежку. Вставай, соня проклятая, мы идем в ресторан.
Рогнеда взмолилась:
— Может, все-таки как-нибудь без меня?
— Слушай, ну какая ты бессовестная! Их двое, а я одна.
— Ну и что? — Рогнеда снова зевнула. — Ты одна и с полком справишься. И с конем, и с хатой.
Даша запустила в нее свитером:
— Через пять минут жду тебя в ресторане.
2
Поняв, что выбора у нее практически нет, Рогнеда не спеша встала, оделась, почистила зубы. Она не сомневалась, что ее активная спутница все это время терзает администратора гостиницы на предмет выдачи служебной информации — кто из мужчин приятной наружности регистрировался вчера. И каково же было ее удивление, когда она переступила порог ресторана. В самом центре зала, за столом, словно на иконе Рублева, восседала знакомая троица. Лица у всех троих были такие, словно им только что выстрелили в затылок.
Рогнеда даже засомневалась, стоит ли ей подходить к ним.
— А! Роночка! — Полетаев-старший поднял руку и вяло помахал. — Не желаешь присоединиться?
— Разумеется, не желаю, но можно подумать, у меня есть выбор. — Рона все-таки рискнула присесть. — Что это с вами? Привет, Стас.
— Привет. — На красивом лице жениха нарисовалось нечто вроде смущения. — Зайка, я сейчас все объясню...
Расправляя салфетку на коленях, девушка старалась не смотреть на него. Даша, напротив, бросила на мужчин испепеляющий взгляд:
— В самом деле, какие могут быть оправдания? Можно подумать, только вы сейчас воровством пробавляетесь. Жаль, конечно, что у твоей невесты было всего одно кольцо — хватит покутить от силы неделю. Ну ничего, я потом познакомлю вас с парой весьма зажиточных дам.
Она повернулась к Полетаеву-старшему:
— Представляете, Сергей Павлович, а я ведь до этого момента искренне полагала, что вы живете на зарплату.
— Хватит ерунду пороть.
Хоть Полетаев и хорохорился, но выглядел он еще хуже, чем племянник.
— Я...
— «Я сейчас все объясню», — кивнула Даша. — Валяй. Расскажи нам о ценности документов, которые хранятся в подземелье, о том, к каким последствиям может привести их несанкционированная публикация во враждебных нам СМИ, как изменится вся геополитическая ситуация, попади они в чужие руки... Давай, давай, не стесняйся, я уже частично в курсе.
Полетаевы переглянулись. Стас хотел что-то сказать, но дядя предупредительно поднял палец, и тот осекся на полуслове.
— Нет, я не буду ничего объяснять, — медленно произнес полковник. — Просто попрошу вас вернуться в Москву.
— А может, мне тоже охота на эти книги взглянуть! — с вызовом сказала Даша.
Стас снова вопросительно посмотрел на дядю. Дядя снова сделал знак молчать.
— Детка, — его голос стал сладким и мягким, как пастила. — Я понимаю, поверь, очень понимаю твое желание. Ты историк, для тебя хоть глазком глянуть на эти книги, несомненно, огромная удача, но... Пойми, существуют интересы помимо частных.
— И что?
— И то, что вам сейчас лучше уехать.
— А что будете делать вы?
— А мы будем выполнять свой долг, — тихо заявил он.
Даша подперла подбородок рукой.
— Я вот одного не пойму: ты родился таким наглым или тебя в пятнадцать лет молнией ударило? — вежливо поинтересовалась она. — Вы обманули доверчивую девушку, обокрали ее, а теперь пытаетесь прикрыться какими-то государственными интересами.
— Даша, ты не представляешь, как все серьезно. — Голос полковника стал жестче, глаза холоднее. — Уезжайте, пока не поздно.
Даша подалась вперед:
— Верни кольцо.
— Не могу.
— Хорошо. Тогда я сейчас вызову милицию или кто у них здесь...
— У них здесь милиция, и весьма строгая.
На плечо Даши легла широкая теплая рука. Она нервно оглянулась. За спиной стоял и улыбался, как ни в чем не бывало, Оганесян. Голова у него была гладко выбрита.
— Здрасте вам! — буркнула Даша. — Еще один! Ты же вроде от мирских дел удалился?
— Да вот решил пару дней повременить, попрощаться, так сказать, с этим суетным миром...
Не спрашивая разрешения, Иван взял у соседнего стола стул и присоединился к честной компании.
— Попрощаться!
От возмущения у Даши неожиданно начала обильно выделяться слюна, и теперь каждый слог сопровождался довольно не эстетичными брызгами. Не ожидавший ничего подобного Полетаев-старший подался назад вместе со стулом. Бросая яростные взгляды на Дашу и ее гостя, полковник принялся салфеткой оттирать лацканы дорогого кардигана.
— Мадам, вы не могли бы разговаривать чуть в сторону?
— Да плевать я на тебя хотела! — отмахнулась Даша.
— Я это уже понял.
Полетаев с еще большей ненавистью посмотрел на Оганесяна.
Тот весь светился добродушием.
— Совершенно не ожидал вас здесь увидеть, — пророкотал он, обращаясь к дамам.
— Хватит врать-то! Небось, ехал в соседнем вагоне.
— Не-а. Я на машине.
— Поздравляю.
— Одну минуточку. — Стас хоть и был моложе всех, но почему-то решил, что именно он должен поставить непрошеного гостя на место. — Послушайте, господин хороший, — сказал он, — надеюсь, вы не собираетесь здесь задерживаться? Во-первых, вы загораживаете мне вид из окна, а во-вторых, вас никто не приглашал.
— Во-первых, юноша, — смешно заблеял Оганесян, явно передразнивая Стаса, — вас никто не спрашивал. И во-вторых, вас никто не спрашивал, и в-третьих, и в-четвертых тоже. Видите, я с дамами разговариваю.
— Эти дамы сидят за нашим столом. Поэтому для начала неплохо было бы урегулировать этот вопрос с нами, — холодно заметил Полетаев-старший.