Дела святейшие — страница 61 из 66

— Ну чего там так долго?..

Тут же послышался радостный топот.

— Слушайте, там действительно на конце круглый тоннель. Потрясающе!

Полковник посмотрел на Дашу с невольным уважением. Та лишь плечами повела.

— Просто прочитала на пару книжек больше, чем ты.

— Ладно, не задирайся. Ну что, друзья мои, тогда нам направо. Осталось совсем чуть-чуть. — Полковник встал на четвереньки и пополз, остальные двинулись за ним.

— Упс!

Все пятеро застыли на месте, упершись головой в попу впереди идущего.

— Ну чего там? — послышались недовольные голоса. — Чего стоим?

— А дальше только налево, — растерянно протянул полковник.

Даша пыталась заглянуть за попу Оганесяна, но тот хорошо кушал в последние годы, и обзор был невелик.

— Как так? А голова где?

— Откуда я знаю?

— А ну пропустите меня вперед...

— Осторожнее...

— Двигайся давай...

Добравшись до полковника, Даша выхватила у него фонарик.

— Здесь обязательно должна быть стена, — бормотала она, ощупывая израненными пальцами землю.

— Ты когда маникюр делала в последний раз? — удивленно поинтересовался полковник. — Детка, у тебя очень запущенные руки.

Даша обернулась с таким выражением на лице, что тот поспешил отодвинуться.

— Копай, копай, я не мешаю.

— Нет уж, ты копай! — Разозленная женщина бросила ему ключи. — После этого посмотрим на твой маникюр.

— Да пожалуйста! — Так и не взяв ключи, Полетаев полез во внутренний карман, достал нитяные перчатки и штык-нож. — Могла бы сразу попросить.

Минут десять прошло в нервозном ожидании.

От интенсивной работы у полковника выступили на лбу капельки пота.

— Я, конечно, не хочу опережать события... — проговорил наконец он, — но сдается... Черт, что это такое? Корни какие-то... В общем, либо головы у коника не было, либо ее каким-то образом усекли.

— Копай, копай...

Даша сидела хмурая, прислонившись затылком к сырой стене. Ей безумно хотелось спать.

— Послушайте, — Стас подполз ближе, — а у меня идея. Если это не лошадка, а конек, то, может быть, все богатство хранится, так сказать, в его богатстве?

Даша устало сморгнула.

— Ты имеешь в виду его пипиську? — спросила она.

Полетаев-старший даже копать перестал.

— Ну зачем же так неуважительно?

— О, да! Простите, пожалуйста. — Даша подняла руки вверх: — Какое сокровище оскорбила.

— Вот именно что сокровище! — Стас был воодушевлен собственной идеей. — Сокровища в сокровище. А что, логично.

Даша зевнула.

— Для вас с дядей — безусловно, но для монашек, которые этот монастырь строили, вряд ли.

Полетаев воткнул нож в землю и сел.

— Ты говорила, что в шестидесятых подземные ходы взрывали. Так, может, с тех пор здесь все и завалило?

— А какая разница? — Даша с трудом боролось со сном. — Мы в любом случае находимся возле головы. Прикидывая масштабы, максимально придется рыть... метров пять-шесть.

— Этим? — полковник показал на нож. — Давай, начинай.

Даша прилегла на бок и закрыла глаза:

— Копать — это мужская работа. У нас все равно выхода нет... Нет никакого выхода...

— Эй, подруга, не спи, замерзнешь. — Полетаев попробовал ее растолкать. — Нельзя лежать на земле.

— На земле, в земле... Какая разница. — Даша чувствовала, что проваливается в небытие, и ей от этого было несказанно хорошо. — Не трогайте меня, я умерла...

Сбоку притулилась Рона.

— Честно говоря, я тоже не в лучшей форме. Может, и вправду поспим?

— Ну хорошо. — Полетаев полез во внутренний карман. — Только для начала хлебните этого, чтобы во сне не заснуть окончательно, и спите спокойно. — Он протянул Даше небольшую плоскую фляжку.

Находящаяся в полуобморочном состоянии женщина, разумеется, потеряла бдительность и, не долго думая, покорно глотнула неизвестную жидкость. В ту же секунду горло обожгло огнем, в мозгу громыхнул гром, сверкнула молния, в груди все свело, затем отпустило, но дышать было все равно нечем. Хватая воздух ртом, размахивая руками, Даша вскочила, ударилась головой о свод, упала, бросилась в одну сторону, затем в другую, наконец рухнула на землю и замерла.

Перепуганные землекопы испуганно жались к стене.

— Вы что, убили ее? — дрожащими губами прошептала Рона.

— Да прям! Такую убьешь, пожалуй... Не желаете? — Полетаев протянул флажку Роне.

— Вы издеваетесь?! — Рона попыталась забиться в щель.

В это время раздался стон.

— Ох...

С земли, словно Антей с груди матери, медленно восставало рыжее косматое чудище.

— Ох, худо мне, худо... — простонало чудище.

— Сейчас будет хорошо, — заверил полковник, отползая назад. И сделал он это очень вовремя.

Даша рывком поднялась, встряхнулась и бросилась к ножу. Вырвав его из земли, она развернулась к сотоварищам. В нестройном ряду землекопов послышались взвизгивания.

— Отберите у нее нож!

— Господи, что он ей дал? Она же превратилась в зомби!

Даша смотрела на перепуганную компанию непонимающим взглядом.

— Вы все идиоты! — вдруг громогласно объявила она.

Никто не посмел возражать.

— Как вы не поняли одной простой вещи? Клад не может быть просто зарыт в земле. Во-первых, там всего очень много, а во-вторых, должна была быть возможность в любой момент прийти и взять то, что нужно. Теперь понятно?

Народ продолжал молчать.

— Там! — Даша ткнула рукой в стену.— Там должна находиться комната. В зобу.

И поскольку все оставались недвижимы, она принялась кромсать ножом землю напротив тоннеля.

— Но почему именно здесь, а не на полметра левее? — робко спросил Стас.

— Идиот, — снова констатировала Даша, не переставая размахивать своим грозным оружием. — Если туда что-то требовалось занести или вынести, необходимо было иметь место для маневра. — А! Что я говорила!

Все бросились на ее крик. Луч света выхватил темный кусок дубовой доски.

— Дверь! — завопила Лия, после чего все подскочили и принялись сдирать землю. Буквально минут за десять дверь была расчищена полностью.

— Уф! — Оганесян вытер лоб. — Слушай, что ты ей такого дал?

Полковник едва заметно усмехнулся:

— Да так... Небольшой заряд бодрости.

Оганесян придвинулся ближе.

— Продашь?

— Не могу... — Полковник чувствовал себя крайне неловко. — Это секретный препарат. К тому же...

— Что «к тому же»?

Теперь уже Полетаев придвинулся ближе и понизил голос:

— Он используется только в крайних случаях.

— Почему? — Оганесян тоже перешел на шепот.

— Есть небольшой побочный эффект.

— Какой?

— Сейчас увидишь.

— Алле, гараж, чего застыли? — командовала Даша каким-то незнакомым альтом. — А ну шевели батонами, пока я вам их на бутерброды не порвала. Ишь, блин, распустились, свиньи...

Рона смотрела на подругу с ужасом. Лия посматривала недовольно. И только Стас понимающе кивал головой.

— Это и есть спецэффект? — поинтересовался Оганесян.

— Нуда.

— Она теперь долго так будет?

— Да нет... Минут пятнадцать. Потом наступит следующая фаза.

— Какая? — Оганесян слегка поежился.

Полковник вздохнул:

— Лучше тебе пока не знать, — после чего подтолкнул историка вперед. — Ладно, давай, шевели батонами, а то она и вправду рассердится...

А Даша тем временем рвала дверь с петель.

— Да помогите же мне, свиньи безрадостные!

— Тогда отойди чуть-чуть в сторону. Все, все отойдите.

Землекопы сдвинулись назад. Полетаев достал из-под куртки пистолет, передернул затвор и несколько раз выстрелил в замок.

— Стас, разберись.

Стас подошел к двери, раскачал замок, вынул его и заглянул в образовавшееся отверстие.

— Ну? Что там? Что там видишь?

— Ничего не вижу. — Стас встал. — Там темно. Кто пойдет первым?

Полетаев спрятал пистолет под куртку.

— Давайте я.

Толкнув дверь, он осторожно просунул голову вовнутрь. Остальные стояли не шевелясь. Полетаев сделал вперед шаг, потом еще один и вскоре совсем скрылся. Оставшиеся снаружи прислушивались к каждому шороху. Прошло еще какое-то время, из комнаты неожиданно показался слабый луч, но явно не свет фонаря. Этот свет подрагивал и колыхался. Затем он стал немного ярче, потом еще ярче, и еще.

— Заходите! — послышался веселый голос. — Мама дорогая, я такого в жизни не видел!

Все бросились в кладовую. Даша, естественно, прорвалась первой.

— Матерь Божья! — только и смогла вымолвить она, выпрямляясь наконец в полный рост.

— А мы-то тут кругами ползали...

Полковник счастливо рассмеялся. В просторной, округлой формы комнате на каменных стенах горели зажженные им факелы. Середину комнаты занимали огромные деревянные сундуки. Отдельно, на неком подобии козел, грудой лежало оружие, преимущественно холодное, встречались и арбалеты, и прочие диковинные вещи.

— Сколько же здесь всякого добра! — охнула Лия, хватаясь за сердце. — И сколько это все может стоить...

Ей никто не ответил. Все разбрелись по комнате, совершенно потрясенные. Трогали древние сокровища, гладили их и даже нюхали. Каждый чувствовал себя так, словно оказался в сказке. Лия первым делом стала вскрывать сундуки. Немного поколебавшись, Рогнеда принялась ей помогать. Оганесян, обнаружив у стены небольшую библиотеку, весь затрясся и, мигом забыв про все остальные сокровища, начал открывать замок огромной кожаной книги. Но руки тряслись так, что он не мог даже толком разобраться в его конструкции. Не увлеченные древней литературой Полетаевы, словно два механических апельсина, промаршировали к козлам. Они смотрели на старинные клинки влажными обезумевшими глазами. Казалось, еще чуть-чуть, и они упадут в обморок, не вынеся счастья, свалившегося на них. Даша же ничего не делала. Она как-то странно икала и вполголоса ругалась нецензурными словами. По мученическому выражению конопатого лица можно было предположить, что ее и саму это невозможно удивляет. Впрочем, остальным до ее страданий не было никакого дела: Полетаевы целовали ножны, Оганесян погрузился в церковнославянский, а Рогнеда с Лией, открыв один из сундуков, лишь издавали слабые стоны и перебирали дрожащими пальчиками кольца, жемчужные нити, подвески, груды драгоценных камней...