— Ну чего там так долго?..
Тут же послышался радостный топот.
— Слушайте, там действительно на конце круглый тоннель. Потрясающе!
Полковник посмотрел на Дашу с невольным уважением. Та лишь плечами повела.
— Просто прочитала на пару книжек больше, чем ты.
— Ладно, не задирайся. Ну что, друзья мои, тогда нам направо. Осталось совсем чуть-чуть. — Полковник встал на четвереньки и пополз, остальные двинулись за ним.
— Упс!
Все пятеро застыли на месте, упершись головой в попу впереди идущего.
— Ну чего там? — послышались недовольные голоса. — Чего стоим?
— А дальше только налево, — растерянно протянул полковник.
Даша пыталась заглянуть за попу Оганесяна, но тот хорошо кушал в последние годы, и обзор был невелик.
— Как так? А голова где?
— Откуда я знаю?
— А ну пропустите меня вперед...
— Осторожнее...
— Двигайся давай...
Добравшись до полковника, Даша выхватила у него фонарик.
— Здесь обязательно должна быть стена, — бормотала она, ощупывая израненными пальцами землю.
— Ты когда маникюр делала в последний раз? — удивленно поинтересовался полковник. — Детка, у тебя очень запущенные руки.
Даша обернулась с таким выражением на лице, что тот поспешил отодвинуться.
— Копай, копай, я не мешаю.
— Нет уж, ты копай! — Разозленная женщина бросила ему ключи. — После этого посмотрим на твой маникюр.
— Да пожалуйста! — Так и не взяв ключи, Полетаев полез во внутренний карман, достал нитяные перчатки и штык-нож. — Могла бы сразу попросить.
Минут десять прошло в нервозном ожидании.
От интенсивной работы у полковника выступили на лбу капельки пота.
— Я, конечно, не хочу опережать события... — проговорил наконец он, — но сдается... Черт, что это такое? Корни какие-то... В общем, либо головы у коника не было, либо ее каким-то образом усекли.
— Копай, копай...
Даша сидела хмурая, прислонившись затылком к сырой стене. Ей безумно хотелось спать.
— Послушайте, — Стас подполз ближе, — а у меня идея. Если это не лошадка, а конек, то, может быть, все богатство хранится, так сказать, в его богатстве?
Даша устало сморгнула.
— Ты имеешь в виду его пипиську? — спросила она.
Полетаев-старший даже копать перестал.
— Ну зачем же так неуважительно?
— О, да! Простите, пожалуйста. — Даша подняла руки вверх: — Какое сокровище оскорбила.
— Вот именно что сокровище! — Стас был воодушевлен собственной идеей. — Сокровища в сокровище. А что, логично.
Даша зевнула.
— Для вас с дядей — безусловно, но для монашек, которые этот монастырь строили, вряд ли.
Полетаев воткнул нож в землю и сел.
— Ты говорила, что в шестидесятых подземные ходы взрывали. Так, может, с тех пор здесь все и завалило?
— А какая разница? — Даша с трудом боролось со сном. — Мы в любом случае находимся возле головы. Прикидывая масштабы, максимально придется рыть... метров пять-шесть.
— Этим? — полковник показал на нож. — Давай, начинай.
Даша прилегла на бок и закрыла глаза:
— Копать — это мужская работа. У нас все равно выхода нет... Нет никакого выхода...
— Эй, подруга, не спи, замерзнешь. — Полетаев попробовал ее растолкать. — Нельзя лежать на земле.
— На земле, в земле... Какая разница. — Даша чувствовала, что проваливается в небытие, и ей от этого было несказанно хорошо. — Не трогайте меня, я умерла...
Сбоку притулилась Рона.
— Честно говоря, я тоже не в лучшей форме. Может, и вправду поспим?
— Ну хорошо. — Полетаев полез во внутренний карман. — Только для начала хлебните этого, чтобы во сне не заснуть окончательно, и спите спокойно. — Он протянул Даше небольшую плоскую фляжку.
Находящаяся в полуобморочном состоянии женщина, разумеется, потеряла бдительность и, не долго думая, покорно глотнула неизвестную жидкость. В ту же секунду горло обожгло огнем, в мозгу громыхнул гром, сверкнула молния, в груди все свело, затем отпустило, но дышать было все равно нечем. Хватая воздух ртом, размахивая руками, Даша вскочила, ударилась головой о свод, упала, бросилась в одну сторону, затем в другую, наконец рухнула на землю и замерла.
Перепуганные землекопы испуганно жались к стене.
— Вы что, убили ее? — дрожащими губами прошептала Рона.
— Да прям! Такую убьешь, пожалуй... Не желаете? — Полетаев протянул флажку Роне.
— Вы издеваетесь?! — Рона попыталась забиться в щель.
В это время раздался стон.
— Ох...
С земли, словно Антей с груди матери, медленно восставало рыжее косматое чудище.
— Ох, худо мне, худо... — простонало чудище.
— Сейчас будет хорошо, — заверил полковник, отползая назад. И сделал он это очень вовремя.
Даша рывком поднялась, встряхнулась и бросилась к ножу. Вырвав его из земли, она развернулась к сотоварищам. В нестройном ряду землекопов послышались взвизгивания.
— Отберите у нее нож!
— Господи, что он ей дал? Она же превратилась в зомби!
Даша смотрела на перепуганную компанию непонимающим взглядом.
— Вы все идиоты! — вдруг громогласно объявила она.
Никто не посмел возражать.
— Как вы не поняли одной простой вещи? Клад не может быть просто зарыт в земле. Во-первых, там всего очень много, а во-вторых, должна была быть возможность в любой момент прийти и взять то, что нужно. Теперь понятно?
Народ продолжал молчать.
— Там! — Даша ткнула рукой в стену.— Там должна находиться комната. В зобу.
И поскольку все оставались недвижимы, она принялась кромсать ножом землю напротив тоннеля.
— Но почему именно здесь, а не на полметра левее? — робко спросил Стас.
— Идиот, — снова констатировала Даша, не переставая размахивать своим грозным оружием. — Если туда что-то требовалось занести или вынести, необходимо было иметь место для маневра. — А! Что я говорила!
Все бросились на ее крик. Луч света выхватил темный кусок дубовой доски.
— Дверь! — завопила Лия, после чего все подскочили и принялись сдирать землю. Буквально минут за десять дверь была расчищена полностью.
— Уф! — Оганесян вытер лоб. — Слушай, что ты ей такого дал?
Полковник едва заметно усмехнулся:
— Да так... Небольшой заряд бодрости.
Оганесян придвинулся ближе.
— Продашь?
— Не могу... — Полковник чувствовал себя крайне неловко. — Это секретный препарат. К тому же...
— Что «к тому же»?
Теперь уже Полетаев придвинулся ближе и понизил голос:
— Он используется только в крайних случаях.
— Почему? — Оганесян тоже перешел на шепот.
— Есть небольшой побочный эффект.
— Какой?
— Сейчас увидишь.
— Алле, гараж, чего застыли? — командовала Даша каким-то незнакомым альтом. — А ну шевели батонами, пока я вам их на бутерброды не порвала. Ишь, блин, распустились, свиньи...
Рона смотрела на подругу с ужасом. Лия посматривала недовольно. И только Стас понимающе кивал головой.
— Это и есть спецэффект? — поинтересовался Оганесян.
— Нуда.
— Она теперь долго так будет?
— Да нет... Минут пятнадцать. Потом наступит следующая фаза.
— Какая? — Оганесян слегка поежился.
Полковник вздохнул:
— Лучше тебе пока не знать, — после чего подтолкнул историка вперед. — Ладно, давай, шевели батонами, а то она и вправду рассердится...
А Даша тем временем рвала дверь с петель.
— Да помогите же мне, свиньи безрадостные!
— Тогда отойди чуть-чуть в сторону. Все, все отойдите.
Землекопы сдвинулись назад. Полетаев достал из-под куртки пистолет, передернул затвор и несколько раз выстрелил в замок.
— Стас, разберись.
Стас подошел к двери, раскачал замок, вынул его и заглянул в образовавшееся отверстие.
— Ну? Что там? Что там видишь?
— Ничего не вижу. — Стас встал. — Там темно. Кто пойдет первым?
Полетаев спрятал пистолет под куртку.
— Давайте я.
Толкнув дверь, он осторожно просунул голову вовнутрь. Остальные стояли не шевелясь. Полетаев сделал вперед шаг, потом еще один и вскоре совсем скрылся. Оставшиеся снаружи прислушивались к каждому шороху. Прошло еще какое-то время, из комнаты неожиданно показался слабый луч, но явно не свет фонаря. Этот свет подрагивал и колыхался. Затем он стал немного ярче, потом еще ярче, и еще.
— Заходите! — послышался веселый голос. — Мама дорогая, я такого в жизни не видел!
Все бросились в кладовую. Даша, естественно, прорвалась первой.
— Матерь Божья! — только и смогла вымолвить она, выпрямляясь наконец в полный рост.
— А мы-то тут кругами ползали...
Полковник счастливо рассмеялся. В просторной, округлой формы комнате на каменных стенах горели зажженные им факелы. Середину комнаты занимали огромные деревянные сундуки. Отдельно, на неком подобии козел, грудой лежало оружие, преимущественно холодное, встречались и арбалеты, и прочие диковинные вещи.
— Сколько же здесь всякого добра! — охнула Лия, хватаясь за сердце. — И сколько это все может стоить...
Ей никто не ответил. Все разбрелись по комнате, совершенно потрясенные. Трогали древние сокровища, гладили их и даже нюхали. Каждый чувствовал себя так, словно оказался в сказке. Лия первым делом стала вскрывать сундуки. Немного поколебавшись, Рогнеда принялась ей помогать. Оганесян, обнаружив у стены небольшую библиотеку, весь затрясся и, мигом забыв про все остальные сокровища, начал открывать замок огромной кожаной книги. Но руки тряслись так, что он не мог даже толком разобраться в его конструкции. Не увлеченные древней литературой Полетаевы, словно два механических апельсина, промаршировали к козлам. Они смотрели на старинные клинки влажными обезумевшими глазами. Казалось, еще чуть-чуть, и они упадут в обморок, не вынеся счастья, свалившегося на них. Даша же ничего не делала. Она как-то странно икала и вполголоса ругалась нецензурными словами. По мученическому выражению конопатого лица можно было предположить, что ее и саму это невозможно удивляет. Впрочем, остальным до ее страданий не было никакого дела: Полетаевы целовали ножны, Оганесян погрузился в церковнославянский, а Рогнеда с Лией, открыв один из сундуков, лишь издавали слабые стоны и перебирали дрожащими пальчиками кольца, жемчужные нити, подвески, груды драгоценных камней...