— Ну что, господа?
Космо Шик покачнулся, не успев стукнуть в дверь, но быстро оправился и всучил ему бумагу.
— Внезапная проверка, — объявил он. — Эти господа, — тут он обвел жестом группу приличного вида людей у него за спиной, — представители крупнейших гильдий и других банков. Это стандартная процедура, ты не можешь ей препятствовать. Заметь, что мы привлекли командора Ваймса из Городской Стражи. И когда мы удостоверимся, что золота в хранилище действительно нет, я распоряжусь произвести твой арест по подозрению в краже.
Мокрист покосился на командора. Ваймс ему не очень нравился, и Мокрист был уверен, что он Ваймсу не нравился совсем. Однако еще больше он был уверен в том, что Ваймс неохотно следовал приказам Космо Шика и ему подобным.
— Не сомневаюсь, что командор поступит так, как сочтет нужным, — сказал Мокрист кротко. — Ты знаешь, где хранилище. Извиняюсь за некоторый беспорядок в настоящий момент.
Космо повернулся вполоборота, чтобы толпа услышала каждое его слово.
— Ты вор, господин фон Губвиг. Ты жулик, и лжец, и грабитель, и у тебя совершенно нелепая манера одеваться.
— Это как-то грубо, — ответил Мокрист, когда проверяющие хлынули внутрь. — Я считаю, что одеваюсь очень даже по моде!
Он остался один на крыльце банка, лицом к лицу с народом. Толпа еще не превратилась в столпотворение, но это был только вопрос времени.
— Могу я помочь чем-то еще? — спросил он.
— Что с нашими деньгами? — спросил кто-то.
— А что с ними? — спросил Мокрист.
— Газеты пишут, что золота нет, — ответил человек.
Он сунул Мокристу влажный экземпляр «Правды». Газета в целом отзывалась довольно сдержанно. Он ожидал дурных заголовков, но вся история заняла одну колонку на первой полосе, да и та была испещрена «насколько нам известно», «мы полагаем», «„Правде“ сообщили» и прочими фразами, которые используют журналисты, когда пишут о больших деньгах, в которых мало понимают, и не до конца уверены, что им рассказали чистую правду.
Он поднял глаза на Сахариссу Резник.
— Извини, — сказала она, — но вчера здесь повсюду были стражники и охрана, и у нас было мало времени. И по правде сказать… приступа… господина Бента оказалось достаточно самого по себе. Всем известно, что банком управляет он.
— Банком управляет председатель, — сухо поправил Мокрист.
— Нет, Мокрист, председатель тявкает, — сказала Сахарисса. — Разве ты ничего не подписывал, когда поступил на службу? Не давал никаких расписок?
— Возможно. Там была целая кипа документов. Я просто подписал там, где мне сказали. Вместе с Шалопаем.
— О боги, как бы повеселились сейчас законники, — сказала Сахарисса, и в ее руках волшебным образом возник блокнот. — И это вовсе не шутка[11]. Он может оказаться в долговой тюрьме!
— В конуре, — сказал Мокрист. — Не забывай, что он тявкает. И этого никогда не случится.
Сахарисса наклонилась потрепать Шалопая по головке и так и застыла, не выпрямляясь.
— Что у него в?..
— Сахарисса, можем мы это попозже обсудить? У меня сейчас совсем нет времени. Клянусь тремя любыми богами, в которых ты веришь, хоть ты и журналистка, я дам тебе такой эксклюзив, который испытает на прочность даже умение «Правды» избегать грубых и провокационных тем. Верь мне.
— Да, но это похоже на… — начала она.
— Ах, так ты знаешь, что это такое, и мне не нужно ничего объяснять, — парировал Мокрист.
Он вернул газету ее встревоженному хозяину.
— Ты господин Каспер, если не ошибаюсь? — сказал он. — Лицевой баланс на нашем счете — семь анк-морпоркских долларов?
На секунду это произвело впечатление. Мокрист очень хорошо запоминал лица.
— Я же говорил, что нас здесь не интересует золото, — продолжал Мокрист.
— Да, но… Короче, какой же это банк, если люди не могут взять там золото?
— Но оно не играет никакой роли, — сказал Мокрист. — Я же вам объяснял.
Они сомневались. В теории они должны были брать банк штурмом. Мокрист знал, что их сдерживает. Надежда. Тоненький внутренний голосок, который говорил им: на самом деле ничего этого не происходит. Голосок, который вынуждает людей трижды выворачивать один и тот же карман в бесплодном поиске потерявшихся ключей. Безумная вера в то, что все в мире должно выправиться, если только сильно в это поверить. Тогда и ключи найдутся. Голосок, который очень громко говорил: «Не может этого быть», чтобы заглушить подступающий ужас от того, что это в самом деле было.
У Мокриста было примерно полминуты, пока надежда не иссякла.
В этот момент толпа расступилась. Пуччи Шик не умела эффектно появляться. А вот Гарри Король умел. Переминающаяся с ноги на ногу, сомневающаяся толпа разверзлась, как море перед страдающим водобоязнью пророком, образуя канал, по обе стороны которого внезапно выстроились большие, потрепанные жизнью люди с переломанными носами и многозначительными сетками шрамов. По образовавшейся аллее вышагивал Гарри Король, за которым вился сигарный дым. Мокрист не двигался с места, пока Гарри Король не оказался в шаге от него и не заглянул ему прямо в глаза.
— Сколько денег я вложил в твой банк, господин фон Губвиг? — спросил Гарри.
— Э, кажется, пятьдесят тысяч долларов, господин Король, — сказал Мокрист.
— Да, думаю, примерно так и было, — сказал Гарри Король. — Угадай, что я сейчас сделаю, господин фон Губвиг.
Мокрист не стал гадать. Сплот все еще циркулировал по его организму, и ответ у него в голове звенел, как похоронный колокол.
— Ты вложишь еще больше денег, да, господин Король?
Гарри Король расплылся в улыбке, как будто Мокрист был собачкой, только что разучившей новую команду.
— Вот именно, господин фон Губвиг! Я спросил себя: Гарри, а не будет ли пятидесяти тысячам долларов одиноко? И решил прийти и округлить это дело до шестидесяти.
— Это очень щедро с твоей стороны, господин Король, — сказал Мокрист, — но в любой момент к нам вернутся проверяющие, и у банка будут большие неприятности. Пожалуйста, не надо! Я не могу принять твои деньги.
Гарри наклонился к Мокристу, обдав его облаком сигарного дыма с привкусом тухлой капусты.
— Я знаю, ты что-то задумал, — прошептал он и постучал себе по носу. — Ты у этих мерзавцев поперек горла стоишь, я же вижу! Я победителя издалека чую, и точно говорю, что-то в рукаве у тебя есть, а?
— Только руки, господин Король, только они, — ответил Мокрист.
— Пусть и дальше остаются такими же загребущими, — сказал Гарри и хлопнул его по плечу.
Его люди окружили Мокриста и составили на пол чемоданы.
— Квитанция не нужна, — сказал Гарри. — Ты меня знаешь, господин фон Губвиг. Знаешь, что мне можно доверять, и я знаю, что тебе можно доверять.
Мокрист зажмурился, всего на мгновение. Подумать только, он еще боялся, что закончит день в петле.
— Твои деньги в надежных руках, господин Король, — проговорил он.
— Знаю, — сказал Гарри. — И когда ты всех уделаешь, я пришлю к вам Уоллеса, и он с твоей мартышкой поговорит за проценты, которые я получу за это дело, ясно? Все по-честному?
— Абсолютно, господин Король.
— Славно, — сказал Гарри. — Теперь пойду куплю какой-нибудь земли.
Он удалился под смутные перешептывания в толпе. Его вклад сбил всех с толку. Мокриста тоже. Все гадали, что такое известно Гарри Королю. Мокрист тоже. Ужасно, когда в тебя верит такой человек, как Гарри Король.
От толпы отделился делегат и спросил:
— Что, в конце концов, происходит? Пропало золото или не пропало?
— Не знаю, — ответил Мокрист. — С утра не проверял.
— Ты так говоришь, как будто это пустяк, — сказала Сахарисса.
— Как я уже объяснял, — ответил ей Мокрист, — город по-прежнему здесь. Банк — здесь. Я — здесь. — Он бросил взгляд на широкую спину удаляющегося Гарри Короля. — Пока что. И нам не нужно, чтобы золото тут путалось под ногами, согласны?
В дверях за спиной Мокриста возник Космо Шик.
— Итак, господин фон Губвиг, судя по всему, ты у нас аферист до мозга костей.
— Не понял? — сказал Мокрист.
Остальные члены срочной проверяющей комиссии с довольным видом высыпали из дверей. Их, в конце концов, подняли ни свет ни заря, а тем, кто рано встает, перед завтраком очень хочется кого-нибудь убить.
— Уже закончили? — поинтересовался Мокрист.
— Ты сам понимаешь, зачем нас сюда позвали, — сказал один из банкиров. — Тебе прекрасно известно, что минувшей ночью Городская Стража не обнаружила золота у вас в хранилище. И мы можем подтвердить этот прискорбный факт.
— Ну, вы же знаете, как бывает с деньгами, — сказал Мокрист. — Думаешь, что ты на мели, а деньги все это время лежали в другом кармане.
— Нет, господин фон Губвиг, тебе сейчас должно быть не до шуток, — сказал Космо. — Этот банк — мыльный пузырь.
Он повысил голос:
— Я бы рекомендовал всем вкладчикам, которых ты обманул, изъять свои деньги, пока они еще есть!
— Нет! Отряд, ко мне!
Командор Ваймс растолкал ошеломленных банкиров в то же время, как с десяток стражников-троллей с топотом поднялись на крыльцо и выстроились плечо к плечу перед банковскими дверями.
— Ты совсем спятил, господин? — спросил Ваймс, встав нос к носу с Космо. — Мне показалось или это было подстрекательство к бунту? Банк закрыт до дальнейшего уведомления!
— Я — директор этого банка, командор, — сказал Космо. — Ты не имеешь права не впускать меня.
— Давай проверим, — сказал Ваймс. — Рекомендую направлять свои претензии к его светлости. Сержант Детрит!
— Здесь, сэр!
— Никого не впускать без пропуска за моей подписью. А тебе, господин фон Губвиг, запрещено покидать город, это понятно?
— Да, командор. — И Мокрист повернулся к Космо: — Ты что-то неважно выглядишь, — сказал он. — Цвет лица у тебя нездоровый.
— Довольно слов, фон Губвиг. — Космо наклонился к нему. Вблизи он выглядел еще хуже — как восковая кукла из воска, если бы только воск мог потеть. — Встретимся в суде. Это конец, господин фон Губвиг. Или называть тебя… господином Стеклярсом?