— Например, втянуть его в войну? Или создать армию безработных? Мой вариант лучше!
— Надеюсь, ты нам о нем расскажешь! — прокричала Сахарисса.
— Я хочу взять големов за основу для новой валюты! Я хочу превратить их в деньги! В золото, которое сторожит само себя! Такое не подделать!
— Ты хочешь перевести нас на големный стандарт?
— Точно! Взгляни на них! Сколько они стоят? — закричал Мокрист, когда его лошадь очень убедительно встала на дыбы. — Они могут строить каналы и дамбы, ровнять горы с землей и прокладывать дороги! И если нам будет нужно, они это сделают! А если нет, они помогут нам разбогатеть, ничего не делая! Доллар будет таким твердым, что тролли будут об него зубы ломать.
Лошадь, демонстрируя несравненное понимание сути публичных выступлений, снова взвилась на дыбы, когда Мокрист указал на трудящиеся массы.
— Вот это — ценность! Вот это — богатство! Чего стоит золотая монета в сравнении с ловкостью руки, которая ее держит? — Он прокрутил последнюю фразу мысленно и добавил: — Из этого выйдет хороший слоган для первой полосы, как считаешь? И моя фамилия — Губвиг, с «Г» на конце!
Сахарисса рассмеялась:
— Первая полоса уже забита. Что теперь будет с этими созданиями?
— Они останутся здесь, пока большие умы не разберутся, что с ними делать!
— И от чего конкретно они охраняют город прямо сейчас?
— От глупости!
— И последний вопрос, Мокрист. Только ты знаешь секрет големов?
— Как ни странно, но, кажется, да!
— Почему это?
— Видимо, я просто обладаю даром убеждения!
В ответ послышался смех:
— И как бы между прочим командуешь огромной непобедимой армией? Какие требования ты выдвинешь?
— Никаких! Хотя нет, пожалуй, от кофе я бы не отказался. Я сегодня не завтракал!
В толпе засмеялись еще громче.
— Ты считаешь, горожане должны радоваться, что бразды, так сказать, правления у тебя в руках?
— А то! Верьте мне! — Сказав это, Мокрист спешился и снял упирающегося Шалопая с его насеста.
— Кто бы говорил, господин фон Губвиг.
Это вызвало взрыв аплодисментов.
— Ты не хочешь рассказать нам, что произошло с банковским золотом?
— Пошло ему на одежу! — сострили в толпе под общее одобрение.
— Госпожа Резник, твой цинизм ранит меня в самое сердце! — сказал Мокрист. — Я намеревался сегодня с этим разобраться, но — «расскажи богам о своих планах», как говорится. У меня никак не получается очистить стол!
Даже тогда люди рассмеялись, хотя это не было особенно смешно.
— Господин фон Губвиг, я попрошу тебя пройти со мной… — Командор Ваймс пробил себе путь в толпе, и остальные стражники материализовались за его спиной.
— Я арестован?
— Еще бы! Ты покинул пределы города!
— Думаю, он мог бы с полным правом возразить, что город пошел за ним.
Все повернулись. Путь сам собой расчистился перед лордом Витинари. Тропы всегда это делают перед людьми, которые славятся пыточными камерами в своих подвалах. А Ангела Красота, хромая, обогнала его, бросилась на Мокриста и стала колотить его в грудь с криками:
— Как ты до них достучался? Как ты заставил себя понять? Рассказывай, а не то я снова никогда не выйду за тебя замуж!
— Каковы твои намерения, господин фон Губвиг? — спросил Витинари.
— Я собирался передать их «Тресту Големов», сэр, — ответил Мокрист, отдирая от себя Ангелу Красоту как можно более мягко.
— Правда?
— Кроме лошадей-големов, сэр. Они явно намного быстрее любых лошадей из плоти и крови. Их здесь девятнадцать, и если хотите совет, сэр, отдайте одну королю гномов, который наверняка сейчас сердится. С остальными поступайте на ваше усмотрение, но я бы хотел попросить шестерых на нужды Почтамта. Что же касается остальных големов, они будут в большей безопасности под землей. Я хочу сделать их основой валюты, потому что…
— Да, я кое-что слышал краем уха, — сказал Витинари. — Отличная работа, господин фон Губвиг, вижу, ты хорошо все продумал. Ты предложил перспективный план действий. Я тоже много размышлял о сложившейся ситуации, и все, что мне остается сделать…
— О, не стоит благодарностей…
— …командор, арестуй этого человека. Пожалуйста, прикуй его наручниками к надежному офицеру и посади в мою карету.
— Что? — спросил Мокрист.
— Что? — вскрикнула Ангела Красота.
— Совет директоров Королевского банка подает на вас с председателем в суд по обвинению в хищении, господин фон Губвиг. — Витинари наклонился и подхватил Шалопая за шкирку. Собачонка тихонько покачивалась в кулаке патриция, с вытаращенными от ужаса глазами, сконфуженно зажав в пасти вибрирующую игрушку.
— Вы не можете всерьез в чем-то его обвинять, — возразил Мокрист.
— Увы, он председатель банка, господин фон Губвиг. Его лапа стоит на всех документах.
— Как вы можете так поступить с Мокристем после всего, что он сейчас сделал? — спросила Ангела Красота. — Он ведь только что спас положение!
— Очень может быть, хотя не уверен, ради кого он его спас. Закон следует соблюдать, госпожа Добросерд. Даже тираны обязаны повиноваться закону. — Патриций задумчиво замолчал. — Нет, вру, тираны, разумеется, не обязаны повиноваться, но они обязаны соблюдать приличия. По крайней мере, я так поступаю.
— Но он не крал… — начала Ангела Красота.
— Завтра в девять в Большом Зале, — сказал Витинари. — Приглашаю присутствовать всех заинтересованных лиц. Мы докопаемся до сути дела. — И он повысил голос: — Среди присутствующих есть директора Королевского банка? Ах, господин Шик. Здоров ли ты?
Космо Шик нетвердым шагом протиснулся через толпу, опираясь на руку молодого человека в коричневой мантии.
— Вы его арестовываете? — спросил Космо.
— Неоспоримо хотя бы то, что господин фон Губвиг от лица Шалопая формально несет ответственность за золото.
— Вот именно, — сказал Космо, сверкая глазами на Мокриста.
— Но с учетом ситуации я бы хотел разобраться во всех обстоятельствах дела.
— Полностью вас поддерживаю, — сказал Космо.
— И с этой целью я направлю своих клерков в банк сегодня вечером для полной проверки всех документов, — продолжил Витинари.
— Я не могу согласиться на ваше предложение, — сказал Космо.
— Какое счастье, что это не было предложением. — Лорд Витинари сунул Шалопая под мышку и продолжал: — Председатель со мной, как видишь. Командор Ваймс, будь добр, проводи господина фон Губвига в карету. И удостоверься, чтобы госпожу Добросерд доставили домой целой и невредимой. Утром мы во всем разберемся.
Витинари поглядел на столб пыли, уже поглотивший усердных големов, и добавил:
— У нас у всех выдался очень насыщенный день.
В закоулке за клубом «Розовая киска» настойчивая пульсирующая музыка звучала приглушенно, но неотступно.
Темные фигуры притаились…
— Доктор Икс?
Глава кафедры Посмертных Коммуникаций замер, не дорисовав сложную руну среди куда менее сложных повседневных граффити и посмотрел в участливое лицо своего студента.
— Да, Барнфорт?
— Это точно законно по правилам университета, сэр?
— Ну, конечно, нет! Только подумай, что может случиться, если такое попадет в неправильные руки! Выше фонарь, Готли, мы теряем свет.
— И чьи же это могут быть руки, сэр?
— Ну, вообще говоря, наши, если уж на то пошло. Но это совершенно нормально, если в Совете не узнают. А там не узнают, конечно. Им хватает ума не шастать и не разузнавать.
— Значит, теоретически это противозаконно?
— Ну уж, — сказал Икс, чертя символ, который на мгновение засиял синим. — Кто из нас, если задуматься, может судить, что правильно, а что нет?
— Совет Университета? — предположил Барнфорт.
Икс отбросил мел и выпрямился:
— Теперь послушайте меня, вы, четверо! Мы сейчас инзорцируем Флида, ясно вам? Ради его вечного удовлетворения и немаловероятной пользы для кафедры, уж поверьте! Это сложный ритуал, но если вы будете мне ассистировать, станете докторами посмертных коммуникаций к концу семестра, поняли? Круглые пятерки для всех и, конечно, перстень с черепом! Поскольку на данный момент вы на троих умудрились сдать мне одну треть курсовой, я бы сказал, сделка выгодная, а ты, Барнфорт?
Студент заморгал под натиском вопроса, но врожденный талант пришел ему на выручку. Он откашлялся в неожиданно академической манере и сказал:
— Кажется, я начинаю понимать, сэр. То, что мы здесь делаем, выходит за рамки будничных определений добра и зла, не так ли? Мы служим высшей цели.
— Молодец, Барнфорт, далеко пойдешь. Все слышали? Высшая цель. Молодцы. Теперь давайте сцедим сюда старого перечника и удерем, пока никто нас не застукал!
Сложно не обращать внимания на тролля в карете. Он занимает собой все. Наверное, это Ваймс так пошутил. Сержант Детрит сидел рядом с Мокристем, плотно вдавив его в сиденье. Лорд Витинари и Стукпостук сидели напротив. Его светлость сложил руки на серебряном набалдашнике трости и опирался на нее подбородком. Он внимательно наблюдал за Мокристем.
Ходили слухи, что клинок в его трости был отлит из железа, извлеченного из крови тысячи человек. Мокристу это казалось расточительным, ведь поработать еще немного, и хватило бы на плуг. И кто вообще такое придумывает?
Но с Витинари это могло оказаться правдой, пусть и не самой чистой.
— Послушайте, если вы позволите Космо… — начал Мокрист.
— Pas devant le gendarme, — сказал лорд Витинари.
— При мне, значитца, не разговаривать, — подсказал сержант Детрит.
— Может, тогда поговорим об ангелах? — спросил Мокрист после паузы.
— Нет, не поговорим. Господин фон Губвиг, похоже, ты единственный человек, способный призвать под свое начало величайшую армию со времен Империи. Думаешь, это хорошая идея?
— Я же не специально! Я просто понял, как это сделать!
— Знаешь, господин фон Губвиг, убить тебя прямо сейчас — и это решило бы невероятное количество проблем.