Витинари изучил пойманный крем. Он обмакнул в него палец и попробовал крем на язык. Он задумчиво посмотрел вверх, и все в зале дружно задержали дыхание. А потом патриций произнес:
— Кажется, ананасовый.
Раздался гром аплодисментов. Еще бы. Можно было не любить Витинари, но момент он выбрал идеально.
И вот он уже спускается по ступенькам к застывшему и перепуганному клоуну.
— Клоуны не управляют моим цирком, господин, — сказал он, ухватив его за большой красный нос и оттянув эластичную резинку до предела. — Это понятно?
Клоун вынул круглый гудок и издал скорбный звук.
— Хорошо. Я рад, что ты со мной согласен. Теперь я хотел бы поговорить с господином Бентом, если можно.
В ответ послышалось два гудка.
— О да, он здесь, — сказал Витинари. — Позовем его к мальчикам и девочкам? Сколько будет 15,3 процента от 59,66?
— А ну, оставьте его в покое! Отстаньте от него!
Побитая толпа снова расступилась, на этот раз перед растрепанной госпожой Драпс, возмущенной и негодующей, как курица-наседка. Она прижимала что-то объемное к своей пышной груди, и Мокрист увидел, что это была стопка гроссбухов.
— Все дело в этом! — объявила она торжественно, широко размахивая руками. — Он не виноват! Они им воспользовались!
Она обвинительно ткнула пальцем в сочащиеся кремом ряды Шиков. Если бы богине войны было позволено носить респектабельные блузки и собирать волосы в тугой пучок, из которого то и дело выбивались волосы, то госпожу Драпс стоило бы обожествить.
— Это все они! Они украли золото много лет назад!
Это вызвало общий взбудораженный гвалт со всех сторон, за исключением Шиков.
— Я дождусь тишины! — прикрикнул Витинари.
Законники встали. Господин Кривс сверкнул глазами. Законники сели.
И Мокрист очень вовремя вытер ананасовый крем с глаз.
— Берегись! У него ромашка! — прокричал он и подумал: «Я только что прокричал „Берегись! У него ромашка!“ — и я, наверное, на всю жизнь запомню, до чего это неловко».
Витинари перевел взгляд на неправдоподобно большой цветок в бутоньерке клоуна. Капелька воды блестела в практически идеально замаскированном носике.
— Да, — сказал он. — Вижу. Итак, я убежден, что ты и есть господин Бент. Видишь ли, я узнаю твою походку. Если ты не он, тебе достаточно просто нажать. А мне — отпустить. Повторяю: я хотел бы поговорить с господином Бентом.
Иногда у богов напрочь отсутствует чувство такта, решил Мокрист. Должен грянуть гром, завыть ветер, прозвучать напряженный аккорд. Подошло бы любое божественное признание того, что сейчас вершится момент ист…
— 9,12798, — сказал клоун.
Витинари улыбнулся и потрепал его по плечу.
— С возвращением, — сказал он и посмотрел по сторонам, пока не нашел доктора Пьерро из Гильдии Шутов.
— Доктор, не мог бы ты присмотреть за господином Бентом? Ему будет лучше среди своих собратьев.
— С превеликим удовольствием, милорд. Семь тортов в одновременном полете и лестничная ловушка на четырех? Исключительно! Кто бы ты ни был, брат, протягиваю тебе руку для шуточного приветственного рукопожатия…
— Без меня он никуда не пойдет, — произнесла госпожа Драпс решительно, когда белолицый клоун выступил вперед.
— Кто бы сомневался, — сказал Витинари. — Доктор, пожалуйста, открой двери гильдии и для юной леди, — добавил он на удивление и радость госпоже Драпс, которая изо всех сил продолжала цепляться за «леди», хотя нехотя распрощалась с «юной» уже давным-давно.
— И пусть кто-нибудь освободит этих людей из лестницы. Боюсь, без пилы здесь не обойдется, — продолжал Витинари. — Стукпостук, приобщи к делу эти славные гроссбухи, которые нам так любезно предоставила юная леди. И кажется, господину Шику требуется медицинская помощь…
— Не… нужно!.. — Космо, с которого капал крем, пытался стоять прямо. На него было больно смотреть. Он сумел еще яростно ткнуть трясущимся пальцем в кипу книг. — Это, — заявил он, — собственность банка!
— Господин Шик, всем видно невооруженным глазом, что тебе нездоровится… — начал Витинари.
— О, как бы тебе хотелось, чтобы все в это поверили, ты… самозванец! — сказал Космо и покачнулся. В его воображении послышались овации.
— Королевский банк Анк-Морпорка, — сказал Витинари, не сводя глаз с Космо, — гордится своими фирменными гроссбухами, обтянутыми красной кожей с неизменно вытисненным на них золотым городским гербом. Стукпостук?
— Дешевый картонный переплет, сэр. Такие тетради продаются везде. Однако они совершенно точно исписаны мелким почерком господина Бента.
— Уверен?
— О да. У него прекрасный курсив.
— Подделка, — проговорил Космо как будто распухшим вдвое языком. — Все подделка. Украдено!
Мокрист посмотрел на зрителей и увидел общее выражение их лиц. Можно быть любого мнения о человеке, но тяжело наблюдать, как он разваливается на части прямо на глазах. Двое стражников подбирались к Космо бочком.
— Я в жизни ничего чужого не взяла! — сказала госпожа Драпс, вздыбившись, как лошадь на манеже. — Они были у него в шкафу… — Она задумалась и решила, что лучше быть пунцовой, чем серой. — И мне плевать, что там думает леди Дейрдре Ваггон! Я еще и внутрь заглянула! Ваш отец продал золото и заставил его спрятать это в цифрах! И это только начало!
— …прекрасная ббчка, — пролепетал Космо, моргая на Витинари. — Ты бльше не я. Милю в твоих бшмаках!
Мокрист тоже стал подвигаться в его направлении. У Космо был вид человека, который мог в любую минуту взорваться — или потерять сознание, или даже повиснуть у Мокриста на шее, бормоча что-то вроде «Ты мой лчший дрг, ты меня увжаешь, дрг?».
Зеленоватый пот струился по лицу Космо.
— Кажется, тебе лучше прилечь, господин Шик, — сказал Мокрист бодро.
Космо попытался сосредоточить на нем взгляд.
— Эт хрошая боль, — признался он, обливаясь потом. — У меня есть шпочка, есть клинк из крви тыщщи…
Сталь просвистела в воздухе, и серое лезвие с жутким красным отблеском нацелилось Мокристу между глаз. Оно не дрожало. Космо трясло и лихорадило, но лезвие оставалось прямым и неподвижным.
Приближающиеся стражники замедлили шаг. У них впереди была пенсия.
— Очень прошу, пусть никто вообще не шевелится. Я думаю, что разберусь с этим, — сказал Мокрист, искоса глядя на лезвие. В такие минуты нужен тонкий подход…
— Ах, все это так глупо, — сказала Пуччи и зашагала вперед, цокая каблуками. — Нам стыдиться нечего. Это наше золото! Какая разница, что написано в этих тетрадках!
Фаланга законников очень медленно поднялась с мест, а двое, нанятых самой Пуччи, стали что-то бешено нашептывать ей в уши. Она их проигнорировала. Все теперь смотрели на нее, а не на ее брата. Она была центром внимания.
— Пожалуйста, тише, госпожа Шик, — попросил Мокрист. Неподвижность клинка тревожила его. Какая-то часть Космо функционировала без сбоев.
— Ах, да кто бы сомневался, конечно, ты хочешь, чтобы я замолчала, но дудки! — злорадно объявила Пуччи. Как Мокрист не мог устоять перед открытым блокнотом, так и она неслась вперед, не думая о последствиях. — Нельзя украсть то, что и так принадлежит нам! Что с того, что папенька нашел денежкам лучшее применение? В банке они лежали просто так! Нет, правда, почему вы такие тупые? Все так делают. Это не воровство. Золото же до сих пор существует, да? В кольцах там, и вообще. Никто же его не выбрасывает. Какая разница, где оно?
Мокрист заставил себя не смотреть на других присутствующих банкиров. Все так делают, говоришь? В это Страшдество Пуччи недосчитается поздравительных открыток. И брат уставился на нее в ужасе. Остальные же члены семейства, кроме тех, кто продолжал усердно избавляться от крема, старательно притворялись, будто видят Пуччи впервые в жизни. «Кто эта сумасшедшая? — говорили их лица. — Кто ее впустил? Что она несет?»
— Мне кажется, госпожа, твой брат серьезно болен, — сказал Мокрист.
Пуччи пренебрежительно встряхнула своими бесспорно прекрасными локонами.
— Нечего за него волноваться, он страдает ерундой, — сказал она. — Он просто хочет обратить на себя ваше внимание. Всякие мальчишеские глупости про то, как он мечтает быть Витинари, как будто кто-то в здравом уме…
— Из него течет что-то зеленое, — сказал Мокрист, но оказался не в силах пресечь напор ее болтовни. Он заглянул в изможденное лицо Космо, и внезапно все стало ему понятно. Бородка. Шапочка. Клинок, да, и чье-то пошлое представление о том, как должно выглядеть железо, извлеченное из крови тысячи человек. И что там насчет убийства мастера по изготовлению колец? Что было под этой зловонной перчаткой?..
«Это мой мир. И я знаю, что делать».
— Прошу прощения! Вы же лорд Витинари, не так ли? — спросил Мокрист.
На мгновение Космо подтянулся, и в нем проблеснула искра властности.
— Да! Он самый, — ответил он и приподнял одну бровь. Но потом она сникла, и все его опухшее лицо следом.
— У меня кольцо, — пробормотал он. — Кольцо Втнари. Мое кольцо. Правильная боль…
Он уронил клинок.
Мокрист схватил его за левую руку и стянул перчатку. Она соскочила с посасывающим звуком и невообразимо скверным запахом, от которого жгло в носу. Ближайшего стражника стошнило. Какое разноцветье, подумал Мокрист. Сколько тут всего… шевелится…
И там, еще различимый в гнойной массе, виднелся несомненный тусклый блеск стиксия.
Мокрист ухватил Космо за вторую руку.
— Вам нужно выйти на воздух, милорд, вы теперь патриций, — сказал он громко. — Нужно поприветствовать народ…
И снова внутренний Космо ухватился за жизнь скользкой хваткой, достаточно крепко, чтобы его истекающий слюной рот пробормотал:
— Да, это очень важно… — прежде чем вновь вернуться к: — …плохо. Палец. Странный.
— Солнышко пойдет тебе на пользу, — сказал Мокрист и мягко повел его за собой. — Верь мне.
Глава 13
Глэдис Делает Это Ради Себя — Потешное место — Прошлое господина Бента — Сомнительность клоунской медицинской помощи — Ангел-хранитель Сычика — Золотой секрет (не драконья магия) — Возвращение зубов — Витинари смотрит в будущее — Банк-триумфатор — Маленький презент от Хлюпера — Как испортить идеальный день